Древесный маг Орловского княжества 10 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич

Но даже столовые приборы не удаётся пришхерить, стражники бдительно пересчитывают посуду, делая это демонстративно.

Есть ещё вариант — это воспользоваться магическим карманом и свалить туда. Но не имея физических сил, я могу просто светиться задницей тут и замёрзнуть там. К тому же на его активацию тоже нужен резерв. Остаётся одно — нужно добыть кровь. Горячую, жизненную, мгновение назад тёкшую по жилам человека. Мне хватит секунды, чтобы воспользоваться её силой. Ну а дальше, как пойдёт.

Выбрав стратегию, начинаю примеряться к приходящим ко мне стражникам. К их артериям. Но мой взгляд всё больше отпугивает их. Поначалу они тряслись незаметно. Однако, зачастив, вибрируют ещё на подходе. Стучат ключи о замки, постукивает посуда в их руках, иногда у бедолаг барабанят зубы.

А я всё больше хочу впиться в их горлышки, как самый голодный в мире вампир.

Размышляя о том, как могу насолить этим гадам, подумал о Маре. Благо, статуэтку с духом я не держал в сумке, а предусмотрительно убрал в магический карман. Вытащить бы её оттуда и устроить придворным сладкую жизнь…

Серьёзная суета впервые доносится из соседней комнаты. И вскоре перед решёткой уже встают двое магов и сам Гершт. За ними двое бойцов вносят трон из белой кости. Куда вскоре вальяжно усаживается незнакомец в красном кафтане, усыпанном огромными рубинами, бриллиантами и смольно–чёрными камнями. Каждый камушек размером, как сапфир с новой секиры для Пересвета.

Вошедшему лет пятьдесят на вид, среднего роста, холёный, я бы сказал — вылизанный до кончиков пальцев, немного полноватый брюнет с распущенными волосами до плеч, с большими серыми глазами, в которых играют чёртики. Больше он смахивает на безумного учёного, нежели на правителя. Судя по движениям, он — живчик. По виду, что любит во всё вникать.

Вот он какой, мой ныне самый злейший враг — император Сигизмунд первый.

Маги расступились, двое отошли влево, Гершт — право, давая императору обзор.

Коль выпала такая честь, я вальяжно поднялся с кровати, когда они замерли. Стоило дёрнуться, у магов заискрило, но главный выставил ладонь. Похоже, он сам маг не хуже этих. Во взгляде никакого испуга, лишь научный интерес.

— Вот он какой, — выдал себе под нос Сигизмунд на польском. — На вид совершенно обычный юноша. Если не обращать внимание на шрамы, вполне симпатичный. А если обращать — можно понять, как старательно пытались его убить. Сколько боли он стерпел. Сколько ещё готов вытерпеть. Но вместе с этим становится ясно, что он не всемогущ. Он не может избавиться от них, поэтому несёт свои шрамы, как простой человек. Гершт?

— Да, ваша милость?

— Что в нём такого? Почему вы так его боитесь? — Выпалил император. — Это же обычный человек.

— Изволите шутить, ваша милость, — покривился маг.

— Отчасти да, — усмехнулся Сигизмунд. — Разве обычный человек может остановить легионы волотов и тысячи курий в одиночку? Сколько бы я потерял верных мне подданных? Солдат и магов? Ты бы смог Гершт?

— Нет, ваше светлейшиство, — ответил маг, вздыхая.

— Этот юноша не прост, — протянул император. — За два года он превратил свою деревеньку в целый город, по неприступности сравнимый лишь с Варшавой. И не просто в крепость, он создал внутри райский уголок для своих крестьян.

— Это спорно, — возразил маг.

— Я слышал много донесений. Но слова моей племянницы неоспоримы, — произнёс император строго. И Гершт прикусил язык, сделавшись нашкодившим псом.

Встав с кровати, я направился к решётке. Ровным шагом, без намёка на то, что мне трудно идти. Тем весьма удивил трусливых приспешников. Да и самого императора, который снова расставил на этот раз обе руки, чтоб придержать толпы злющих бойцов, которые скопились в смежных залах. Их бьющиеся сердечки я тоже чувствую.

— Ну привет, Сигизмунд, — произнёс я хищно. — Не дождался, когда сам приду? Что ж, умно.

— Рокси сказала, какой ты беспощадный, — усмехнулся император. — Предупредила о всех твоих возможностях. И о твоём диком нраве. Ты не пожалел даже собственного правителя. Бедняга Златозар подох в собственной сокровищнице, как крыса, и за что? Он всего–то просил прислать на помощь горстку ратников. А что с тульским князем не поделили? За клок земли ты убил полсотни его верных людей. Однако я понимаю истинные мотивы. Ты хочешь быть выше остальных. И это похвально. В тебе я вижу себя в юности. Эксцентричного, резкого, в вечной спешке и неугомонности.

— Много болтаешь, говори по делу, — прервал.

Маги зашипели себе под нос. А Сигизмунд рассмеялся.

— Вот! Вот он какой, — затряс пальцем. — Даже я, завоевавший всю Европу, не заслуживаю у этого юноши уважения.

— О каком уважении речь? Я — твой пленник, — напомнил.

— Тебе предлагали иное! — Прогремел император, резко изменив настроение. — А ныне уже поздно! Теперь ты будешь сидеть в этой темнице вечно, как можно дольше. И я об этом позабочусь.

Сразу стал злой и страшный. Но не для меня.

Смотрю на него, как на мясо. Никакая защита тебе, сволочь, не поможет. Порву голыми руками. За все твои козни, за все невинные жертвы. За то, что лишил меня Белки. И пытаешься лишить мечты.

Но я не сдамся. Нужно просто сделаться более гибким.

— Я же не дал ответа твоему послу, — отвечаю спокойно.

Император даже вперёд подался, вылупив глаза.

— А мне доложили иное. Ты бросил мои грамоты, что мусор, перед русскими князьями.

— Конечно, что за унизительное предложение? Наштамповал бланков, где любой может подписаться. Видимо, вам это всё в новьё, но по мне так — дешёвые трюки. Сотрудничество так не обсуждается. Скорее это была кость собаке. Или я не прав?

Сигизмунд прищурился и посмотрел в сторону арки. Усмехнулся себе под нос и поднялся.

— В Российской империи, которая более не существует, обитали лишь собаки, — бросил он с иронией. — Будь то крестьяне, графы или князья, всё одно — псы. И чем они старше, тем труднее привить верность к хозяину. А когда уже одичали, их проще прикончить. Но ты… ты не собака. Ты волчий вожак, потерявший свою стаю. Молодой и глупый. Тебя ещё можно приручить, но только одним способом. Если ты признаешь мою силу. И я этого скоро добьюсь. Тогда ты взмолишься, чтобы я стал твоим хозяином. Всё, аудиенция окончена!

Выскочил из комнаты, как ужаленный. Свита поспешила за ним. Гершт на выходе задержался, обернувшись на меня воровато.

Вернувшись на кровать, я задумался. Похоже, Сигизмунд в каких–то сомнениях. Не могу понять, почему он церемонится со мной? Хочет, чтобы я принял его сторону? Уверен, Белка ему напела о моих успехах в ирских рунах. У меня ж всё на дрожжах росло — это не может быть не замечено поляками. Если они и о стычке с Юрием в курсе…

Сутки никто не дёргает. А затем является стража с парадным чёрным камзолом.

— Его светлейшество просит вас, тёмный лорд, принять этот наряд, дабы удостоить нас чести присутствовать на званом вечере, — выпалил, подоспевший третьим Гершт.

О! А это новый уровень — подумал было. Облачился живенько, если можно так сказать. Стражники счастливо выдохнули, когда поняли, что их помощи не требуется.

Затем сам Гершт заковал мне руки в кандалы, похожие по свойствам на ошейник. И дальше я поковылял, подхваченный под локотки, в праздной одёже, но босой. На выходе ждал ещё сюрприз.

— Не гневайтесь, тёмный лорд, — выпалил очередной маг, накидывая мне чёрный мешок на голову.

Несколько залов, коридор. Поднялись по винтовой лестнице, сделали несколько поворотов, ещё поднялись. И вот он, светлый шумный зал, где от людского гама сразу заболела башка. Меня куда–то усаживают. А затем я слышу, как со скрипом закрывается клетка. Ну, зашибись.

Мешок с головы снимается. Да, я в небольшой клетке из прутьев, подобные по ощущениям в моей камере. Устроили меня прямо на сцене. Чтоб не стоять без толку, присел в позу лотоса, дабы не тратить силы. Не успел опомниться, штору отодвигают, открывая мне вид огромный, светлый и красочный зал. Выставляя тем самым меня напоказ расфуфыренной публике.