— Понятно, — кивнула я. — Ладно, я ведь не o себе хотела спросить. Может, oстальные ведьмы дружно соберутся и вместе восстановят эту землю? Я вон в одиночку целую деревню восстановила. Правда, свалилась, но я просто перестаралась, да и с прошлого раза, наверное, ещё не до конца поправилась. А если бы половину деревни возродила, может, и не упала бы. А если даже пять ведьм, да еще и обученных, знающих, когда остановиться, за дело возьмутся…
— Ничего особо не изменится, — покачал головой Каэтано. — Твоя сила превосходит всё, что могут другие ведьмы. Они могут командовать животными, но я не слышал ни об одной, что могла бы приказать дракону. Могут заставить дерево зацвести осенью вместо весны — но уж точно не целый сад. А там не просто сад, — он махнул рукой куда-то в сторону, — там десятки садов было. Ты какое-то удивительное чудо, Дана, и обладаешь невероятной силой. Вот еще бы пользoваться ей научилась…
— Я научусь, — серьёзно пообещала я. — Научусь — и оживлю всю долину. Не сразу, я же не дурочка. Но уж точно быстрее, чем это сделает природа.
— Я верю в тебя, — улыбнулся мне Каэтано, и ласково погладил по щеке. И посмотрел так, что я даже смутилась. Поэтому быстро спросила:
— А о чём таком взрослом и скучном вы хотели со мной поговорить?
— Взрослом и скучном? — переспросил герцог, нахмурившись. Потом догадка озарила его лицо. — Ах, знал бы Селестино! Я всего лишь хотел сказать, что сегодня останусь дома, собираюсь поработать в кабинете, и не хочешь ли ты немного позаниматься? Покажу тебе оставшиеся буквы и научу складывать их в слоги. Готова?
— Да, — радостно закивала я. — Сейчас, только тетрадку принесу!
— Жду тебя в кабинете, — улыбнулся Каэтано моей радости.
А я помчалась в свою комнату.
ГЛАВА 35. ОБРЕТΕНИЕ
День сорок третий
Сегодня я проснулась с ощущением предстоящего праздника. И пусть это не свадьба у кого-то из родни и не день перелома зимы, подарков не будет и катаний на повозках или санях, украшенных лентами, тоже. Но повеселиться всё равно получится.
Я увижу, как герцог Сапфировый помогает припоздавшим бедолагам впервые призвать своего долгожданного дракона, а потом будут гуляния! Это я, получается, на ярмарку попаду! И полюбоваться разными товарами получится, и все остальные ярмарочные развлечения, о каких я прежде только слышала — увижу, услышу и даже попробую.
Вчера я тоже поднималась на верх башни и смотрела на площадь в приближающий артефакт. И увидела, что там не только места для зрителей на крышах строят, но и что-то непонятное на самой площади, в двух местах.
Селестино сказал, что одно из них — помост, на котором обычно стоит глава рода и его родственники, в этом году он совсем маленький. При этих словах в глазах мальчишки мелькнула боль, но он быстро отвернулся и, ткнув пальцем на другую постройку, побольше, объяснил, что это — самая настоящая карусель! И мы обязательно на ней покатаемся!
Каэтано тоже собирался вместе с нами гулять по праздничной площади и развлекаться — такой уж это день. Вчера он снова работал с утра до поздней ночи, прерываясь только на обед, ужин и на то, чтобы показать мне очередную букву или что-то объяснить. Я так и просидела почти весь день в его кабинете, только после ужина всё же решила посмотреть на площадь в увеличивающий артефакт.
Им оказалась странная круглая рама на ножке, размером с колесо от телеги и с двумя торчащими по бокам ручками, чтобы его можно было поворачивать. А ещё сбоку было колёсико, которое нужно было крутить, чтобы, как сказал Селестино, настроить резкость. То есть, сделать так, чтобы мутная картинка стала такой, словно я птица, зависшая над этой площадью.
Завтра сюда набьются все обитатели замка, которым не хватит места на крышах, и будут смотреть на то, что произойдёт на площади. По словам Оделиса, пришедшего в башню вслед за нами, они так каждый год делают — площадь хотя и огромная, вместить всех желающих всё равно не может, потому что, большую её часть освобождают для юных драконов. А тут даже удобно — сверху всё видно еще лучше, не нужно шеи тянуть из-за голов тех, кто раньше пришёл.
А уже совсем перед сном примчалась портниха Джуана со своими помощницами и принесла мне три новых платья, починенный сарафан и ещё один — новый, зелёный с красными маками, вышитыми по подолу. Сказала, что торопилась, чтобы мне было во что нарядиться на праздник. Любе тоже принесли два новых платья, чтобы мы, воспитанницы герцoга, выглядели как настоящие леди — её слoва.
А еще — ошейник для Фанти. И не из кожи, а из мягкой блестящей ткани. Розовый. Кoторый застёгивался сзади, а впереди был бант, с которого свисал синий камушек.
Вот его Фантя первым делом и нацепила. И даже спала в нём. А мы с Любой решили нарядиться на праздник в новые платья. Я в синее — чтобы было видно, что я принадлежу роду Сапфировых, хотя волосы у меня тёмные. А Люба — в жёлтое, как лютик, и с её светлыми волосами она выглядела настоящей Цитриновой.
Праздник начинался вскоре после завтрака, поэтому я cразу надела новое платье, потом задумалась, будут ли из-под длинного подола видны мои лапти. Ходить в чём-то подобном по замку мне было уже вроде как нормально, а вот перед целым городом уже как-то стеснялась.
Уже подумывала всё же надеть новый сарафан — чтобы всем было видно, что никакая я не леди, а крестьянская дочь, и притвориться кем-то другим всё равно не получится, — как в дверь заглянула горничная.
— Леди Дана, вам туфли новые прислали.
— Спасибо, — поблагодарила я, забирая чудесные беленькие туфельки и мысленно вздыхая.
Да, теперь почти все слуги обращались ко мне «леди», разве что Оделиса удалось уговорить не называть так меня хотя бы наедине, хотя мы наедине теперь оставались — раз-два и обчёлся. А ведь ещё несколько дней назад я с ними за одним столом сидела, и мы все болтали, как равные.
Я, конечно, очень рада, что Каэтано очнулся и навёл порядок в замке, но вот в такие моменты я жалела о том, что для меня опять всё резко изменилось, и я не осталась для окружающих просто Даной. И отлично понимала Селестино и очень ему сочувствовала.
К завтраку все мы вышли разнаряженными. Причём оба герцога были одеты в цвета своего рода, так что мы образовали две парочки, на что указала хихикающая Фантя, посетовав, что для неё пары в розовом не нашлось.
— А давайте, Дана еще какую-нибудь крысу подчинит — и будет тебе пара, — предложил Селеcтино. — Или другую какую-нибудь мелкую зверюшку — мышь или ласку. И не будет тебе скучно одной.
— Мне и сейчас не скучно, — фантя дёрнулась, словно пожала плечами, которых у неё не было. — И зачем мне обычная зверюшка в пару, с ней даже не поболтаешь.
— Как с Муськой, да? — понимающе кивнула Люба.
И остаток завтрака мы с ней рассказывали герцогам про кошку, которая была у одной из избранных девушек, и хотя я могла ей что-то приказать — не трогать Фантю, например, или мяукнуть по команде, — подружкой для Фанти она всё равно не стала. Даже послушная, она оставалась животным, а моя крыска была фaмильяром. А это огромная разница.
Перед тем, как выйти из замка, оба герцога надели на головы золотые обручи, в которые было вставлено по крупному драгоценному камню их цвета, который оказался на лбу. Нам с Любой объяснили, что это ритуальный головной убор глав рода, который они надевают на такие вот важные мероприятия, чтобы показать свой статус — как будто это нужно, словно их и так в лицо не знают!
А может, и не знают, на площади ведь будет народ не только из города, но и со всего герцогства — кто сможет приехать, — точнее даже с двух. И кто-то увидит своих новых правителей впервые.
Каэтано очень шёл этот обруч, ещё и его длинные волосы удерживал, чтобы на глаза не падали. Уж не знаю, почему он так и не подстригся — некогда было, а может, просто забыл, а потом привык, — но мне с такими волосами он очень нравился. А вот Селестино обруч был великоват, потому сидел чуть набекрень, но это придавало ему залихватский вид, что мне тоже нравилось.
