Кровь вассалов (СИ) - Добрый Владислав

— Я не позволил, — Зартан величественно вскинул подбородок, выглядя при этом максимально нелепо в своей связанной позе. — Вот тогда я стал Владыкой Владык. Меня слушались. Нет, многие бежали. Так, как умели только они. Пан уже давно был в своём мире — ещё со времён войны на Перекрёстке. Один спустился на дно моря, сделав так, что некоторые люди смогли дышать водой… или создав место, где можно дышать под водой. Многие просто исчезли.

Он вдохнул глубже, словно возвращаясь туда, в тот ужас.

— А древнее зло, что могло победить Владык и, как казалось нам тогда, пожрать их… огромные чёрные чудовища… мы назвали их Пожирателями. Они не разбирали, кого жрать. Правда, Великую Мать — и некоторых людей, изменённых ею — они не трогали. А ещё Пожиратели могли поднимать мёртвых.

Магн вспомнил тварь, что атаковала Караэн, и Костяной Город.

— И тогда мы вспомнили о демонах, — продолжал Зартан. — И ослабили печати. Чтобы их можно было призывать. Это была трудная война. Погибли все Владыки, что бились с нами и за нас. Но мы смогли пленить Великую Мать. Прибили её к скале на дальнем Севере железными костылями. А потом спрятали вместе со скалой.

Я кивнул. Вот это уже было проверяемый факт. Зартан не знал, что я нашел Великую Мать. Но он не сказал, что перевез её под Караэн. Видимо, чтобы иметь сырье для Кузни Душ. Да, не полная ложь. Но умолчания зияли… Как он сказал? Как дыры в рыбацкой сети.

Я всё равно слушал — даже не моргнув. Зартан же, не уловив моего резко проснувшегося скепсиса к его словам, продолжил:

— А пока шла война, Владыки всё равно требовали развлечений. Лишь некоторые помогали нам. И тогда… тогда мы нашли способ стать сильнее. Великая Мать обманула нас, поделившись силой Пожирателей. Тогда мы не понимали, что это изменит нас самих. А завладев их магией, мы легко победили Пожирателей — использовав против них их же силу. Это, и особое покровительство, которое дала нам Великая Мать. Они не нападали на нас, даже если мы нападали первыми.

Он на секунду умолк. Продолжил тише, даже с оттенком гордости:

— Мы не смогли их убить до конца, потому просто иссушили их и похоронили тела в земле. Их можно пробудить. И, как я слышал, кому-то это недавно удалось.

Зартан прищурился, пытаясь прочитать хоть что-то на лице Магна. Но не успел — снова дёрнулся в путах, пытаясь устроиться удобней.

Я стал терять терпение. И вытащил Коготь.

— Ты говоришь об этом, ведь так?

Зартан раздражённо кивнул.

— Да. Никаких чудес. Мы просто сделали оружие из Пожирателей. Их когтей, костей, зубов — из всего, что подошло. Оказалось, их кости поддаются холодной ковке. И растворяются в расплавленном железе. Я планировал позже истребить так их всех. Но не успел. Люди голодали. Умирали. Мертвецы перестали лежать спокойно на всех землях, где мы похоронили Пожирателей. Мы были ещё слишком людьми, чтобы не устать от Владык и их выходок. И однажды, по моему сигналу, мы напали на всех сразу. Почти во всех дворцах.

Он замолчал.

— Просто удивительно, — прошептал он. — Что в тот момент ни одного из Владык не было в Таэне.

Пауза.

— И что произошло дальше? — спросил я.

— Я не знаю, — честно сказал Зартан. — Но теперь везде, где это удалось, — Гибельные Земли. И те, что сейчас, — бледная тень того, с чем столкнулись мы. Оттуда полезли чудовища. Трава и деревья желтели и исчезали. Люди и животные, побывшие там хоть пару дней, либо менялись, либо умирали. Всё рухнуло.

Он тяжело выдохнул.

— И теперь, когда наваждение спало… я понимаю: мы сами стали чудовищами. Я сам поглощал жизнь из людей и животных. Тогда — как я думал — чтобы стать сильнее, на благо всех людей.

Его рот скривился.

— Смешно. В конце концов Великая Мать уничтожила и нас. И так, как это умеют делать только боги.

Зартан говорил гладко, слишком гладко для человека, которого распяли между двумя жердями и оставили стоять так полдня. В каждом его слове чувствовалась осторожность — не боязливая, нет, а скорее привычная, старая. Такая, что въедается в кости, когда живёшь слишком долго и слишком много раз видишь, как любое слово может обернуться мгновенной смертью.

Он давал мне сведения — ровно те, что хотел дать. Но не больше.

— Я могу указать путь к тому, что нынче называют арсеналом, — сказал он. И взгляд у него был внимательный, цепкий, как у торговца, торгующего редкой диковиной, а не пленника, который вот-вот может лишиться пальцев или языка.

Я почти слышал, как между нами щёлкнуло что-то вроде старинных торговых весов.

Он предлагает. Он ждёт ответа. Он испытывает.

И всё это — на фоне того, что самое главное он обходил стороной так искусно, что некоторым магам стоило бы у него поучиться. Он не сказал ни слова о Кузне Душ. Ни намёка. Ни оговорки. Даже когда мы коснулись тем, из которых эта тема должна была вывалиться сама — не вывалилась. Ведь это он создал тех, кто сегодня благородные сеньоры. Это он создал людей способных магией остановить чудовищ. Вот только эта маленькая деталь как-то выпала из его рассказа. Не она одна. Он так же опустил милые семейные мелочи. Вроде той, что его доч пожертвовала жизнью, чтобы запечатать его в Подземье Таэна.

Он был не откровенным. Он был удобным.

И торговался.

Я не перебивал. Пусть говорит. Пусть выставляет свой товар.

Но я видел это ясно, как на ладони: Арсенал — это не дар, а приманка. Или, скорее, взятка. За которую он ожидает кнута помягче. Или вовсе замену кнута на что-нибудь приятнее.

Для него это было безопасно. Для меня — заманчиво.

В этом и заключалась проблема.

Он хорошо понимал моё положение. И слишком хорошо понимал своё.

Он ждал, чтобы я сделал первый шаг — тот, который даст ему возможность не просто жить, а вернуться в игру. Он умалчивал о кузне Душ намеренно. Берёг для себя. Он пытался продать мне то, что считал менее ценным, но достаточно заманчивым.

Он думал, что я не замечу.

Я заметил.

И всё же позволял ему продолжить. Иногда полезно посмотреть, что именно человек готов предложить в обмен на свою жизнь, прежде чем вырывать то, что он пытается спрятать. Но это время прошло.

Все же, я не торопился задавать следующий вопрос. я смотрел на Зартана так, как смотрят на карту сокровищ. Только не вот понятного и ясного крестика нет. Вместо этого что-то мутное, с пятном, которое явно что-то означает, но что именно — пока не ясно.

Наконец я сказал:

— Ты много говоришь о войнах, о Владыках, о Пожирателях. Но мне кажется… — я слегка наклонился вперёд, — что это всё прелюдия. Вокруг главного ты ходишь кругами.

Зартан замер. Даже перестал дёргаться в верёвках. На миг он стал абсолютно неподвижен, как зверь, понявший, что хищник рядом.

— Ты хочешь спросить о Кузне Душ, — наконец сказал он тихо. Без позы, без бравады. Почти по-человечески.

Я не ответил. Просто ждал.

— Я не буду рассказывать об этом, — добавил Зартан. — Пока мы не договоримся.

Я чуть вскинул бровь.

— О чём именно?

— О моей жизни, — Зартан сказал это почти равнодушно. — Я знаю цену своим знаниям, герцог. И ты тоже знаешь.

Несмотря на грубое, простолюдинское обращение, он умудрился склониться, изобразив поклон.

Я медленно поднялся, подошёл ближе, так что тень от лат легла на лицо пленника.

— Ты уже торгуешься, — сказал я очень спокойно. — Значит, всё, что ты рассказывал до этого…

— Было правдой, — торопливо вмешался Зартан. — Понимаешь, я слишком стар, чтобы плести сложные сети лжи. В моём положении это и глупо, и опасно. Но я не могу говорить о Кузне Душ без гарантий.

Он судорожно сглотнул.

— Я не позволю никому снова это открыть без меня.

Я тихо вздохнул.

— Значит, ты хочешь сделку.

— Да, — кивнул Зартан. — Ты хочешь моего знания. Я хочу…

Он замолчал на секунду — тщательно выбирая слова.

— Я хочу дожить до весны.

Я фыркнул, скрывая нелепый смешок. Неожиданно.

— Всего лишь? Не слишком амбициозно для «последнего из Архонтов».