Поместье для брошенной жены (СИ) - Белова Екатерина

Драконир с запутанным именем ходил за мной неотступной тенью, фотографируя пугающими охровыми глазами каждый мой шаг. Мне было все равно. Я знала, что, если остановлюсь, меня накроет истерикой.

Остановилась только когда Ральфар в сопровождении своей хмурой свиты вернулся в дом, а с ним вместе вернулся тонкий кровавый запашок.

— Пойдем, Рише.

Он пересек залу размашистым четким шагом и без лишних слов подхватил меня на руки.

У меня из рук выпали документы. Лоте, всей душой чуявшая неладное и крутившаяся рядом, охнула.

— Фалче, — Альп… или как там звали моего безымянного стража, остановил Ральфара почти насильно, преградив ему дорогу. — Без глупостей давай.

В оранжевых глазах плескалось предупреждение, а голос звучал на грани слышимости.

— Без глупостей? — вперед вышел молодой Фалаш, в черных глазах которого метался огонь. — Эта дева… Эта дева не могла не знать, о нахождении в ее доме юного Гроца! Она же не слепая, видела у кого покупала дом. Открой глаза, наконец, и посмотри внимательно. Девица без магии и защиты семьи, умудрилась получить доходное редкое поместье, набитое под самую крышу старинными книгами и артефактами, и сохранить статус вейры. Её не убили, не продали, не всучили в качестве батарейки одному из магов. Вместо этого она носит дорогие платья и отсиживается на Севере! Охомутала тебя раньше, чем ты до пяти досчитал.

Генерал замер на пороге, но не обернулся. Задумчивый взгляд сверлил стену напротив.

— Ты полегче давай, Люц, — следом раздался голос Пирре. — Не рисуй тут всякое. Если мы начнем убивать девчонок без следствия, то в Вальтарте баб не останется. Они же все себе на уме и подозрительные, особенно те, что поумнее. Ну арестовать и конвоировать в Вальтарту. Пусть проверят девочку нашу, а то вдруг она тоже темный маг.

Он расхохотался и весело мне подмигнул, видимо, высказывая поддержку.

Я поддержала его угрюмой улыбкой из-за плеча Ральфара.

Я бы тоже сейчас с удовольствием рассмеялась. А уж как будет смеяться следственное министерство, когда мы встретимся, даже думать боязно. Как бы они там от радости все не умерли.

Виконт Вальве промолчал. Не вступился, но и осуждать не торопился.

Взгляд против воли дернулся к Фиру, который смотрел в ответ так, что и министерство начинало выглядеть неплохим вариантом. В синих глазах тлела тяжелая обида. Обида, присущая отвергнутому половозрелому мужчине, у которого увели понравившуюся самку.

Тем неожиданнее были его слова.

— Слышал я про веру Кайш, — сказал он хмуро. — Отец жаловался, что рассчитывал на сильную иномирянку, а в ней магии пять единиц. Ей скормили десяток зельев из академической сокровищницы, и хоть бы на единицу уровень поднялся. Какой из нее темный маг? Не смеши моего зверя.

К нему тут же подскочил Люц Фалаш, но я его практически не слышала из-за белого шума в голове. Просто смотрела не отрываясь на принца Фараца.

Надо же. Заступился.

Возможно, до этой секунды я видела в принце лишь тень Фаншера, полную безумия. Возможно… я была несправедлива к нему.

— Работа кончилась, Люц? — голос Ральфара звучал холоднее арктического льда. — Ну коли так, отправишься в деревню искать остаточные следы магических возмущений.

Люц, даже не замечая за собой, вытянулся в струну. Чувствовалось, что это далеко не первый их спор, заканчивающийся этой фразой и полной капитуляцией Фалаша.

— Да, командор, — сказал глухо.

Ральфар обменялся взглядами с безымянным дракониром, оттолкнулся от порога и один гигантским скачком пересек лестничный пролет.

В груди испуганно застучало сердце. Я ведь тоже черный маг. На секунду я почти против воли прокрутила самый негативный вариант будущего: кровь, пленение, одиночная камера на ближайшие сто лет. Наверное, будет больно. И детей я больше не увижу.

Кто я против целого генерала? Тростинка на ножках. И наши отношения держатся на тонкой паутине условностей, секса и взаимного осторожного интереса. Не та смесь, ради которой жертвуют карьерой и явной близостью к трону.

За нами белыми тенями бросились волки, но опоздали на долю секунды, столкнувшись с грохнувшей дверью.

Ральфар без лишних слов усадил меня в кресло и опустился рядом на одно колено, запечатывая меня в ловушку. Я настороженно уставилась в зазолотившиеся глаза, тлеющие огнем под угольными ресницами. Должно быть так выглядит адово пекло. И страшно, и взгляда не отвести.

— Убьешь меня? — спросила с неподдельным интересом.

Пекло всколыхнулось. Вспенилось алым огнем, пробившим золотое стекло.

— Не говори таких опасных вещ-щ-щей, Риш-ш-ше…

Ральфар натурально зашипел, от виска до ключицы золотой дорожкой пробежала чешуя, но, к сожалению, у меня сгорел предохранитель. Чертенок, весело гогоча, вырвался наружу.

Меня, на минуточку, вышвырнула семья, как если бы я была сломавшейся игрушкой. А милые гости, которым я предоставила кров, которые спали в убранных для них комнатах и ели мою еду, не колеблясь ни секунды, обвинили меня в сговоре с темными магами.

С Ральфаром же по меркам Вальтарты меня связывало обстоятельство, значащее еще меньше, чем воздушный поцелуй.

— Кажется, пора перестать говорить двусмысленности, — дружелюбно улыбнулась, наслаждаясь транслируемым негативом. — Давай проясним кое-что открыто. Я, по твоему утверждению, темный маг, и ни секунды не сомневаюсь, что меня ждет судьба Берта…

Договорить я не смогла. Ральфар сдвинулся все тем же невидимым рывком и запечатал мне ладонью рот.

— Никто не уз-с-с-снает. А ес-с-сли уз-с-с-снает — умрет.

Он сдавил подлокотник, и тот осыпался деревянной крошкой. Кресло тут же перекосилось, и я съехала в руки Ральфару, уютно, и как-то правильно устроившись у него на груди. Тот сжал меня в объятиях, словно забрал в стальной кокон. От гневного веселья не осталось и следа.

Спустя несколько сонных минут я вдруг обнаружила, что так и устроилась в руках Ральфара, и тот меня баюкает, словно ребенка, и гладит по волосам.

— Что ты делаешь? — голос у меня подрагивал.

— Улаживаю дела, — генерал хмуро кивнул и немного ослабил хватку, чтобы я могла выбраться.

Дела мне виделись теперь исключительно в черном цвете. А после плюнула на политес и крепко сжала Ральфара за руку:

— Ты, выходит, знаком с Гроцами?

Взгляд снова знакомо зазолотился, но почти сразу погас. Кажется, Ральфар принял твердое решение не злиться на меня ни под каким видом.

— Ты все равно узнаешь, так что лучше я скажу сам. Талье Гроц три года была моей любовницей.

Я даже не сразу поняла.

Любовницей?

Ах, Талье.… То есть, не «ах, Талье», а «ай да Талье». До чего шустрые девы в Вальтарте.

— Прежде чем ты начнешь делать выводы, — напряженно сказал Ральфар, вглядываясь в мое лицо, — я расскажу, как было дело.

А дело было просто.

Вообще-то его любовницей была вполне замужняя вейра, что устраивало всех, включая мужа этой вейры. Ему было почти триста, и его вынудили к браку юридические тонкости кланового договора.

Их связь началась до свадьбы и продолжилась после нее. Никто из них не считал себя преступником. Возможно, вейра рассчитывала на большее, теперь уже не узнать, но однажды в его дом пришла Талье — младшая подруга этой вейры. В ее платье, ее духах, с тяжелым знакомым запахом любовницы на теле, который ей дал пятичасовой концентрат, составленный искусным зельеваром. Он распознал, но в тот день ему было все равно.

Последний бой отнял у него половину отряда и левую руку, и он лежал в холодном дворце бесконечно регенерирует под лечебными заклятьями и артефактом.

Ральфар никого не ждал, но, когда пришла любовница, не отказал. Пахло от нее так, что его дракон чуть было не свихнулся. Он мог его контролировать, но не захотел. Не этой ночью, понимаешь, Рише? Этой ночью он хотел забыться.

Ральфар не выставил ее на утро и принял благосклонно лепет о первой любви. Но всегда помнил, что связь была начата с обмана. Не брал из ее рук амулетов, не пил вина, но и не прогонял. Талье была из Гроц, и он не верил во внезапную любовь. Их связь была нацелена разбить его союз с Фиром и объединить с отцом.