Дар Древнего короля - Аск Рона

Он громко и иронично рассмеялся.

– Спешу разочаровать вас, что это не так! Мы вполне способны думать.

Он снял с рук черные перчатки и подал людям за спиной знак.

– И обещаю, что больше никто не пострадает, если вы нас впустите. Мы только заберем то, что нам нужно, и уйдем.

– И что же вам нужно? – послышался голос Вэла со стены.

Я подняла взгляд и увидела свою сестру рядом с капитаном стражей. Талина и Змей, которые вскарабкались следом за мной, тоже с интересом наблюдали за происходящим.

– То, что принадлежит нам по праву, и вам необязательно знать, что это и для чего, – ответил разрушитель. – Но вы можете быть уверены: мы не хотим войны! По крайней мере, пока, – осклабился он. – Однако! Если вы не откроете двери, мы убьем вашего человека!

Неожиданно для всех, из толпы разрушителей к их главарю вытолкнули вперед девушку, всю вымазанную в грязи и крови. Первое, что бросилось в глаза, – это белые волосы, как у моих сестер. А приглядевшись внимательно, я узнала в ней Вайю.

У меня душа перевернулась. Неужели… Неужели не только я и Эльма уцелели после битвы? Неужели Вайя тоже жива?

Она стояла на коленях в ногах разрушителя, измученная, с поникшей головой, но живая и с виду невредимая. Боясь, что это всего лишь наваждение, я с надеждой взглянула на Эльму и заметила, как та свесилась с края стены и тоже пораженно смотрит на Вайю. Ошибки нет… Это наша сестра.

– Итак! – продолжил разрушитель, вытащив из ножен меч. – Предлагаю обмен: открытые ворота на жизнь этого замечательного воина, а заодно, – он склонился над Вайей и коснулся ее волос, – прекрасной женщины!

Вайя слишком резко от него отпрянула и чуть не упала. Успела упереться ладонями в землю, а ее плечи задрожали от напряжения. Древние! Моя сестра была так измучена… Разрушители даже не стали связывать ей руки! Уверена, все это время ей не давали ни спать, ни есть, чтобы ее ослабить.

Меня захлестнуло негодование, что кто-то посмел так с ней обращаться. Да такое сильное, что Вайя почувствовала мою злость, вздрогнула и быстро глянула в нашу сторону. На ее измученном лице появилась улыбка, когда она поняла, что я жива.

– Вайя… – хрипло произнесла я, зарываясь пальцами в землю и стараясь оставаться на месте.

Считав мои эмоции, сестра еле заметно качнула головой, давая понять, чтобы я не высовывалась. В тот же миг меня захлестнуло знакомое чувство успокоения, которое я раньше почти не замечала, а сейчас явственно ощутила.

Закусив губу, я тряхнула головой, сопротивляясь наваждению, а Вайя на мгновение прикрыла глаза и выпрямила спину, устремив взор на стену, где была Эльма. Та, в свою очередь, бледная, словно снег, неотрывно следила за сестрой. И было видно: Эльма тоже боролась между желаниями спасти нашу сестру и защитить поселение. Пусть простых людей в нем не осталось, но были еще стражи, которые тоже хотели жить.

– Спрошу еще раз! – Разрушитель поднес к шее Вайи клинок. – Вы впустите нас?

– Мы… – заговорил Вэл после недолгой заминки и замолчал, когда Вайя вдруг кинулась на разрушителя.

Собрав остатки сил, она отняла у него меч и прежде, чем другие зараженные смогли ее остановить, вонзила себе в живот.

Время вдруг замедлилось. Тело сестры завалилось набок и упало на землю. Ее губы шевельнулись в последнем немом слове. Лицо застыло, и зеленые глаза закрылись. А я… Я ощутила, как искусственный покой в моей душе смел безудержный и мучительный огонь, испепеляя все, чем и кем я когда-то была.

Со стены донесся надрывный крик Эльмы. В то же мгновение где-то в лесу раздался дикий вопль скорби, а мой рот зажала чья-то ладонь, не позволив боли выплеснуться наружу и ободрать мое горло криком.

Я стонала, проливала слезы, совершенно не боясь, что нас заметят разрушители. А мое тело… Мою душу разрывала на части ни с чем не сравнимая агония. Когда сильные руки стянули меня с берега, я начала брыкаться, не желая терять из виду тело своей старшей сестры. Хотелось подбежать к ней, заключить ее в объятия и прошептать что-нибудь утешительное, как когда-то она шептала мне после смерти мамы и папы. И плакать… Плакать так сильно! Так отчаянно, чтобы все Древние услышали мой плач и вернули сестру к жизни.

Когда асигнаторы утянули меня в воду, я рванулась и наконец-то освободилась. Побежала обратно к берегу, но, сделав лишь шаг, почувствовала сильный удар в затылок. Свет померк. А меня окутала тьма, где угасла терзающая душу боль, стихло эхо от крика Эльмы и где я обрела временный покой.

Имя сестры – последнее, что сорвалось с моих губ.

Часть вторая

Обитель

Глава 1

В сознание я приходила мучительно тяжело. Голова болела, во рту пересохло, в горле жгло, и раны все ныли так, будто я получила их вчера, а не неделю назад. И первое, что мне удалось разобрать, – это спокойный, размеренный, даже немного успокаивающий стук, похожий на цоканье копыт. Лошади? Точно, это лошадь! А меня слегка покачивало в какой-то телеге, чьи колеса еле слышно поскрипывали.

Я приподняла веки и тут же сомкнула их, когда глаза ослепил свет, а виски резанула острая боль. Перевернувшись со спины на бок, я глубоко вдохнула воздух, пропитанный терпким запахом сена.

– Она очнулась? – послышался мужской шепот, и это был не Змей.

– Похоже, – так же тихо ответила ему… Талина. Точно. Это Талина.

Я снова открыла глаза и увидела неясную размытую картинку, будто взгляд затянуло мутной прозрачной пленкой. Попыталась приподняться на руках, чтобы осмотреться, и у меня почти получилось, но тут под колесо попала кочка, и меня швырнуло обратно на пол телеги. Даже подстилка из сена не смягчила удар.

– Цела? – заботливо поинтересовался нависший надо мной Змей.

Он помог мне перевернуться на спину, а его ладонь скользнула мне на затылок и осторожно приподняла голову. Я болезненно поморщилась, пытаясь спрятаться от солнца за ладонями, но от его назойливых лучей некуда было деться. Все из-за дезориентации. Руки отказывались слушаться, а постоянная качка не помогала держать их ровно, и ладони болтались, будто кленовые листья на ветру.

– Пить хочешь? – вновь спросил Змей и сдвинулся так, чтобы загородить солнце.

Я облегченно вздохнула, когда на меня упала спасительная тень, и кивнула. Слюна стала липкой, приклеила язык к небу и приобрела мерзкий кислый привкус, но вода смыла это неприятное ощущение. А пока я с жадностью пила, вернулись воспоминания.

Они раскаленным кинжалом вонзились в сознание и нарисовали ужасные картины: блеск клинка, кровь, затухающий взгляд зеленых глаз и слабое шевеление губ. К горлу тут же подкатил горький ком, и я, чуть не захлебнувшись водой, спешно отстранила руку поившего меня Змея.

Поджав колени к груди, я отвернулась, продолжая вытягивать и вытягивать из памяти момент, когда Вайя произносила последние слова. Повторяя за ней, я шевельнула губами, но не смогла разгадать послание, которое с каждым разом казалось все большей бессмыслицей. Мне стало стыдно за то, что не могу понять собственную сестру, которую так сильно любила. А она наверняка хотела, чтобы я поняла. Вайя…

Я молчала, так и не заговорив ни со Змеем, ни с Талиной. Просто лежала на сене, устилавшем повозку, и смотрела, как сменяется пейзаж. Долгое время тянулись пшеничные поля. Высокие стройные ростки уже пожелтели, готовые к сбору урожая, а свет заходящего солнца только углублял их теплый желтый цвет. Порой золотое полотно пшеницы разбавлялось зеленью кустарников шиповника или деревьев, а потом по пути начали встречаться дома.

Они были маленькие, приземистые, сложенные из бревен. Некоторые – увитые диким виноградом или другим безобидным растением, но все равно аккуратные и милые сердцу. От них веяло ощущением дома, куда хотелось вернуться и где тебе всегда рады. Как когда-то было в нашей с сестрами маленькой хижине.

За домиками последовал лес. Не такой густой и темный, как на границе, а более приветливый и светлый, где не страшно остановиться и прервать свое путешествие. Проезжая сквозь него, я услышала вечернее пение дрозда, козодоя и заливистый щебет синиц. Только они совсем не радовали и не воодушевляли, как раньше, а наоборот – царапали душу, и я измученно поморщилась, уткнувшись лицом в руку. Нет, плакать мне, увы, не хотелось, потому что слезам не смыть моей горечи.