Наперегонки с ветром. Идеальный шторм (СИ) - Виннер Лера

Двигаться он передумал, но над удовлетворением, прозвучавшем в его голосе, захотелось рассмеяться.

Прокушенные губы тут же отозвались на это нехитрое движение болью, но я не обратила на нее внимание.

– Не без этого. Но ведь кровная клятва не работает… так.

Я много чего прочитала о кровном венчании, и все доступные и не слишком источники разной степени достоверности сходились в одном – мы оба не могли быть с другими без последствий, если оставались женаты.

– Работает по-разному. Если правильно дать свое разрешение на это, – Кайл провел ладонью по моим волосам от затылка до самых кончиков, задержался на спине, словно размышляя, а потом погладил еще раз. – Иногда людям необходимо пожить отдельно. Глупо было бы разводиться из-за этого.

С такой логикой было не поспорить, но за солнечным сплетением все равно расползался холод.

– Ты был женат.

– Мы не были женаты. Кажется, я тебе уже об этом говорил.

От неловкости щеки, в противовес этому холоду, начинали гореть, и оставалось только порадоваться, что я никогда не заливалась краской.

– Скажи еще, что не спал с ней.

– Ну почему? Пару раз мы попробовали. От скуки. Нам обоим не понравилось.

Я все-таки взглянула ему в лицо, и оказалось, что теперь он откровенно улыбается. Сдержанно, уголками губ, но в глазах плескалось всё озорное Пекло разом.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. Какого Нечистого ты в таком случае наорал на меня, увидев у своего порога?

– Спустя пять лет.

– Ты меня тоже не искал.

– Я был уверен, что ты сама вернёшься.

По своей воли или нет, я в самом деле вернулась. Пусть и не разыскивая его, но в силу обстоятельств.

– Я нигде не встретила упоминаний ни о чем подобном.

– Это тонкости для посвященных. О них не пишут в книгах.

Новость о том, что мы были по-прежнему женаты, оказалась ошеломительной, и она объясняла… все. Его злость, которой он лишь усилием воли не позволил превратиться в настоящую жестокость. Несвойственную мне ревность и отчаянную, почти нездоровую потребность в нем.

Венчальная клятва продолжала действовать, а мы были рядом, но не были вместе. Кровь лишь пробудила и сделала острее все то, что связало нас когда-то.

Мое желание последовать за ним куда угодно, невзирая на опасности и риски.

Его готовность убить, а если придется, и пожертвовать собой ради меня.

И все это время, начиная с той секунды, когда он вернулся домой вместе с Жизель и уловил там мое присутствие, он знал об этом. Знал и наблюдал, как я лезу на стену, саму себя принимая за сумасшедшую.

– Какой же ты мудак.

Кайл все-таки засмеялся, только что голову не запрокинул от хохота.

– Я уже думал об этом. Нужно было вписать это в брачную клятву.

Я легонько толкнула его в бок, потому что мне смешно не было.

Кровное венчание было тонким обрядом, и суть его заключалась не только в том, чтобы засвидетельствовать свои намерения и верность.

Люди могли охладеть друг к другу, такое тоже случалось. Кровь воспринимала перемены быстрее разума, и если кто-то один в паре переставал… любить, клятва обоим становилась в тягость. Она тянула силы и здоровье с обоих до тех пор, пока до них не доходило, что она должна быть расторгнута.

Развенчаться было не сложнее, чем заключить такой брак.

Если для свадьбы добровольное и искреннее согласие требовалось от обоих, для исполнения обратного обряда хватило бы и кого-то одного.

Однако за последние пять лет у меня не было ни минуты, когда моя клятва была бы мне в тягость.

Я отвела взгляд от шрама на ключице Кайла и посмотрела ему в лицо снова.

Это было очень приятное чувство – знать, что ничего не выдумала, не приняла желаемое за действительное и не превратилась из нормального человека в зацикленную на мужчине клушу.

– Сволочь. Весело тебе было?

Он засмеялся снова, а потом сжал мои ребра крепче, чтобы подтянуть к себе ближе.

Так мне пришлось соскользнуть с его груди и упереться ладонями в ковер по обе стороны от его головы, но теперь мы смогли смотреть друг на друга прямо, не имея шанса отвернуться.

– Очень, – он улыбнулся, выговаривая это тихо и четко, и только потом пристроил ладонь мне на затылок, чтобы держать наверняка. – Ты оказалась не только самоуверенной, но и очень непредсказуемой сукой, Эли. Куда тебя понесло?

– От тебя подальше.

– И побыстрее. Стоило оставить без присмотра на пару часов.

– Ты ушел, пока я спала.

– И тебе не пришло в голову, что мне просто хотелось пройтись и восстановиться? Что Жизель могла вернуться? Или деревенские слоняться у дома?

Это было уже чересчур.

Настолько, что пришлось сползти ниже, лечь щекой на его плечо, чтобы не видеть лица.

– Не хотела услышать «нет».

Пальцы Кайла сжались на моем затылке крепче, а потом ладонь легла на шею сзади.

– Что навело тебя на эту светлую мысль?

Он спрашивал вроде бы легко, но при этом абсолютно всерьёз.

Так, что невозможно было соврать или уйти от ответа.

– У тебя была хорошая жизнь. Налаженная. Ты ведь знаешь, что я никогда не посмела бы рушить то, что тебе дорого. Жизель…

– Красивая, спокойная, прекрасно шьёт и отлично готовит. Я помню.

Я все-таки улыбнулась, хотя и против воли.

– Это весомый аргумент.

Кайл глубоко вдохнул и медленно выдохнул, погладил кончиками пальцев основание моей шеи, вызвав волну мурашек.

– Я знаю, что сковорода никогда не станет тебе милее пистолета.

Формулировка оказалась настолько точной, что мне захотелось его поцеловать, и я быстро коснулась остывающей кожи губами.

– И что мы будем с этим делать?

Кайл дёрнул плечом, – свободным, не тем, на котором я лежала.

– Я бы сделал ставку на твоего щенка. Он, помнится, неплохо готовит. Пусть отрабатывает уроки фехтования. К тому же ты ведь представляешь, сколь многого можно добиться от человека, который внезапно узнаёт, что переспал с чужой женой?

Я подняла голову, чтобы посмотреть на него снова и убедиться, что это не шутка.

– Да в тебе и правда погибает рабовладелец.

– А я не люблю зарывать таланты.

Было так хорошо и дико одновременно, что я не могла найтись с ответом, да Кайл его и не ждал.

Теперь, когда вещи были названы своими именами и буря в голове и в душе прекратилась, и на её место пришло спокойное опустошение.

Кайл медленно провёл подушечкой большого пальца от уголка моего глаза вниз по щеке, как будто запоздало стирал несуществующие слезы. Те, что видели в ту ночь. Те, за которые мне было так отчаянно стыдно.

Я хотела попросить его перестать, но не успела, потому что пол под ними качнулся.

Земля задрожала, а вслед за ней и стены. Посуда и стекла в дверцах буфета зазвенели, но осколки не посыпались на пол, потому что дом держал крепко.

На то, чтобы одеться, у нас ушло преступно много времени. Моё платье и рубашка Кайла были порваны в момент то ли страсти, то ли драки, и, прыгая посреди спальни на одной ноге в попытках побыстрее влезть в брюки, я бросила взгляд за окно.

Ветер заметно усилился, но деревья под ним не качались. Сейчас он шёл низом, трепал кусты, как будто не мог набрать силу и подняться выше.

Когда мы выскочили из дома, я оглянулась на конюшню, из которой доносилось тревожное ржание на три голоса.

Что-то процедив сквозь зубы, Кайл махнул в её сторону рукой, и лошади успокоились. Он поставил достаточно надёжный щит, чтобы бояться им стало нечего.

Земля продолжала уходить из-под ног, казалась зыбкой и готовой провалиться, отправив в бездну.

Для подножья гор землетрясение едва ли могло считаться невидалью, но это совершенно точно было не оно. Ничего, похожего на мощные толчки снизу не ощущалось, всё просто дрожало.

– Сучий Готтингс…

Прямо сейчас я была совсем не против собственноручно прикончить бывшего мэра за испорченный момент, и, судя по ответному смешку, Кайл был со мной солидарен.

Мы едва успели выскочить за забор, когда мимо нас пробежал Самуэль. Он был в брюках и оскаленной навыпуск рубашке, а Женни безнадёжно отстала, хотя и очень старалась успеть за ним.