Аколит в крови по локоть (СИ) - Корнев Павел Николаевич

Фургонщики всерьёз вознамерились ободрать меня как липку, но возмущаться я повременил и полез в карман за кошельком. Вытянул его, вроде как заколебался и сунул обратно.

— И что я за эти деньги получу?

Тёмные глаза Кожича зло блеснули.

— Ты уже получил!

— Получил — что? Побасенку, мол, были да сплыли? Мы о другом уговаривались! Ты подрядился людей найти, а не вешать мне лапшу на уши! Информация о том, что они жили в городе полтора года назад и гроша ломаного не стоит! Скажи: тебе известно, куда именно они запропали?

Сапожник облизнул губы и нехотя признал:

— Нет! — Но тут же перешёл в наступление: — Да это и неважно! Ты обещал оплатить наши издержки! Сдержи слово, и мы продолжим поиски.

Во рту появился мерзкий привкус разочарования, я покачал головой.

— Мы так не договаривались. Будет результат — будут деньги. И не выкручивай мне руки: сам взял задаток, никто не неволил!

— Так не пойдёт! — отрезал Кожич. — И раз уж мы не составили письменного договора и не зафиксировали на бумаге все детали заранее — наш спор рассудит выборный помощник окружного пристава! Только учти: в этом случае не обойдётся без штрафа!

Представитель проживавших в округе фургонщиков мог вогнать меня в немалые долги на совершенно законных основаниях, поэтому дожидаться, когда сюда пожалует орда судейских крючкотворов, я не стал. Но только поднялся на ноги, и сапожник предупредил:

— Так просто тебе не уйти!

Он чувствовал себя хозяином положения, и я задержался, спросил:

— Почему это?

— У моего народа и собственные тайнознатцы имеются! — объявил фургонщик.

Я закатил глаза и плюхнулся обратно на стульчик.

— Мне простецов и за меньшее убивать доводилось, но отрывать голову собрату по тайному искусству из-за подобных пустяков — это как-то пошло даже. Давай не будем доводить дело до таких крайностей.

Кожич не удержался от победной улыбки, успокоился и притаившийся в лавке колдун — по крайней мере, резко усилившиеся за миг до того искажения магического фона почти полностью сошли на нет. Обратным ударным приказом я распахнул дверь, и стоявший за ней тайнознатец только и успел, что изумлённо охнуть, прежде чем кровавая пятерня ухватила его за шею. Средних лет фургонщик выпучил глаза и попытался дотянуться до небесной силы, но я безо всякого труда подавил эти жалкие потуги — отсёк внешнюю подпитку и заблокировал доступ к ядру, а затем приложил дядьку виском о дверной косяк. Тайнознатец обмяк и безвольно осел на пол.

Колдунов в лавке таилось двое, но никакой роли это не сыграло, поскольку чернявый и курчавый парнишка-адепт замер, уставившись на меня круглыми от страха глазами,

— Не балуй! — погрозил я ему пальцем, и лишь после этого позволил развеяться своей магической конечности.

Замечательный аркан всё же у того драного антипода позаимствовал! Просто расчудесный!

— А мог бы глотку выдрать, — заявил я сапожнику и вскакивать со стульчика не стал, вместо этого с показной беспечностью заложил ногу на ногу. И это несмотря даже на то, что в руках перегородивших переулок парней появились револьверы.

— Ты заплатишь за это! — зло выдал Кожич.

— Точно решил сегодня умереть? — усмехнулся я. — Уж поверь на слово: к тому моменту, когда сюда заявится помощник пристава, живых на этой улочке не останется. А если дело дойдёт до разбирательств, меня ещё и поблагодарят, что ваше разбойное логово выжег. Ну а мстителей я не просто прикончу, но заставлю сгнить заживо. Как уже говорил, я не слишком-то люблю людей, а вашего брата и вовсе на дух не переношу!

Сапожник задумался ненадолго, после жестом велел молодчикам остановиться.

— Уходи! Тебя не тронут.

Я рассмеялся.

— Не тронут? Да ты шутник! Неужто и вправду поверил, будто червонец для меня — это деньги, которые я готов потерять, ничего не получив взамен? Твои побасенки не стоят и выеденного яйца — либо дай мне что-нибудь действительно стоящее, либо плати неустойку!

Кожич заколебался. Ему точно не терпелось послать меня куда подальше, но возврат денег был равносилен потере лица, так что сапожник несколько раз вздохнул, сильно раздувая нос, затем сказал:

— Они жили в Абрикосовом переулке. Третий дом от угла по левой стороне.

— И это тоже не стоит червонца! — зло выдал я, надавив на фургонщика отнюдь не по причине нынешней стеснённости в средствах, а из желания убедиться, что он больше ничего от меня не скрывает.

— Денег не верну! — отрезал тот, взял молоточек и принялся починять надетый на колодку башмак. — Всё на твоё дело потратил, ещё и должен людям остался! Нехорошо так себя вести! Неправильно!

В иной ситуации я бы даже усовестился, ну а тут лишь несколько раз кивнул и поднялся с лавочки. Стоило бы что-нибудь заявить напоследок, но решил не мешкать и зашагал прочь. Был готов к стычке, да только фургонщики не стали испытывать судьбу, прорываться с боем не пришлось. Лишь на улице подскочила грузная тётка в пёстром платье и цветастом платке.

— Ты проклят! — плюнула она в меня. — Проклят и сдохнешь!

Повеяло вонью лошадиного пота и раскалённой солнечным жаром пылью, меня передёрнуло, но не растерялся и вытолкнул из ядра малую толику небесной силы, прогнал её по телу, размывая наведённую порчу и собирая ту в ядовитый комок, а после вытолкнул из себя вместе с плевком. Глотку продрало огнём, зато наполненная тёмной магией слюна прожгла платье ведьмы, она взвыла и принялась рвать на себе одежду.

Любоваться этим представлением я благоразумно не стал, убрался подобру-поздорову. Пока топал по дощатым тротуарам, окончательно вытравил все затронувшие дух искажения, а обдумать полученные сведения засел в средней паршивости забегаловке, заодно там и перекусил. Впрочем — наоборот. В первую очередь всё же перекусил, поскольку думать было особо не о чем. Посидел-посидел, да и отправился к Соловьиному мосту.

Глава 24

14−9

Округа та оказалась далеко не из пропащих, а нужный мне двухэтажный особнячок так и вовсе был приличней некуда, даром что его стиснутый соседними зданиями фасад шириной не достигал и четырёх аршинов. Для начала я прошёлся по переулку, но ничего толкового не узнал. Намеренно никто не запирался, да и спустить с крыльца докучливого тайнознатца смельчаков не нашлось, просто одних дома не застал, другие здесь позапрошлой осенью ещё не жили, а третьи ничегошеньки не слышали и не видели.

Были такие да съехали. Конец истории.

Лука представился Жугой из Высокореченска, Рыжуля стала Милой, остальных и не запомнили вовсе. Впрочем, сразу несколько человек рассказали о шумной ночной ссоре, после которой мои дружочки запропали неведомо куда, а толстуха из дома напротив готова была поклясться, что тогда не обошлось без стрельбы. Сердце будто ледяная рука стиснула, не особо порадовало даже заявление о том, что не случилось в тот раз ни убитых, ни раненых.

— Квартальный молодчиков своих прислал округу прочесать, да только к тому времени их уже и след простыл! — махнула тётка полной рукой. — Ищи ветра в поле!

— И не нашли? — уточнил я, начиная понимать, с какой стати решил закругляться с розысками Кожич.

— А я о чём же? — фыркнула толстуха. — Как в воду канули!

По её совету я наведался к приглядывавшему за домами на этой улице смотрителю и вот с этим старичком общение получилось несказанно плодотворней.

Впрочем, поначалу тот смерил меня придирчивым взглядом и настороженно спросил:

— А ты сам кто будешь, мил человек? Не прими на свой счёт, но зачастила к нам шантрапа всякая! Так и шастают!

Речь наверняка шла о фургонщиках, на которых я нисколько не походил, так что привычно уже соврал:

— Братья мы с Жугой. Двоюродные. Он, как осиротел, сюда из Высокореченска в поисках лучшей жизни перебрался и кучу мелюзги с собой забрал. Я тогда уже за морем лямку тянул, получил от него весточку об этом, а дальше как отрезало.

Старичок-смотритель покивал, но никак на мои слова не отреагировал.