Мастер молний. Книга III (СИ) - Барр Яков

— Чего я хочу, ваше сиятельство? Прежде всего, чтобы вы вспомнили, что перед вами сидит человек старше вас, да тому же и дворянин, пусть и не обвешанный титулами, как елка игрушками. Извольте обращаться ко мне по имени отчеству или, если вам так удобнее, «господин Беринг».

— А ты не наглей! — взорвался вдруг графеныш. — Сидит смотрит на меня рыбьими глазками. По имени отчеству его называть! Я тебя на дуэли как поросенка молочного зарежу!

— Тогда жду ваших секундантов, — я встал из-за стола.

Не думал, что щенок так быстро сломается. Чего с него взять, барчука. Впрочем, на лице графеныша отразился неподдельный ужас. Он вдруг вспомнил, насколько ему важно чего-то от меня добиться. Он, правда, думает, что у него козырь в рукаве, но даже ежику было ясно, что время для него еще не пришло.

— Простите мою вспышку, Яков Георгиевич, — графеныш успокаивающе поднял ладони. — Мне стало обидно, что вы с таким пренебрежением откидываете мои предложения, не выдвигая ничего взамен. Давайте обсудим сумму, за которую вы готовы выкупить долю в предприятии. Как вы его назвали? «Проект Чистота»? На мой вкус слишком пафосно.

— Я не собираюсь выкупать никакую долю, ваше сиятельство. Я уже сказал, что потерял интерес к мусорному бизнесу. К тому же я в курсе, что он вдруг волшебным образом прекратил работать.

— Все-таки это твой саботаж, — зашипел Вележев. — Ладно-ладно, не надо вскипать как чайник, ваш. Не знаю, как вы умудрились выкрасть Предмет. Пора поговорить по-взрослому!

Я едва удержался от саркастичного возгласа «с тобой-то?», но промолчал и позволил графенышу продолжать нести чушь.

— Продайте Предмет, Беринг. Что вы как собака на сене, и сами не пользуете и другим не даете.

— Нет никакого Предмета, граф, — ответил я чистую правду. — Вы могли бы и сами догадаться, учитывая, как все происходило на ваших глазах.

— Да как нет Предмета? — опять взорвался графеныш, нервы у него явно сдавали.

— Вы сделали роковую ошибку с этим вашим рейдерским захватом.

— Не было никакого рейдерского захвата, — начал было препираться графеныш, но, посмотрев на ироничное выражение моего лица, прекратил валять ваньку. — Ладно, черт с ними, терминами. Что за ошибка?

— Не существовало никакого Предмета, — ответил я и вновь абсолютно честно. — Единственная ценность в Проекте Чистота — это я и мои умения. Вы выкинули нас обоих на помойку, простите за каламбур, и получили немного земли, которая и так принадлежала Московской Губернии, несколько коробок из ржавого железа и гору мусора.

— Чушь, — нервно отмахнулся графеныш. — Если бы ты мог выключить свой заводик, ты бы отрубил его сразу, как у тебя его отобрали. А мы без проблем зачистили Беккеровский караван. И взяли деньги, которые предназначались тебе.

— Не сомневаюсь, граф, вы бы так и поступили, — я откинулся на спинку стула, наша словесная дуэль успела мне надоесть. — Но я дал слово Беккеру и сдержал. Честь важнее денег, Вележев. И если ты не понимаешь таких простых вещей, то не выйдет из тебя графа. Да, собственно, из тебя уже ничего не выйдет. Сам себя загнал в эту лужу, когда согласился украсть чужую собственность. А рейдерский захват — даже не кража, а грабеж. Благородное занятие, как же, как же.

— Чего ты хочешь, Беринг? Не хочешь выкупать половину, бери бесплатно, черт с тобой.

— Ты правда думаешь, что я буду вести с тобой дела? Подобная наивность граничит с глупостью.

— Ладно, твоя взяла! — лицо графеныша покраснело так, что я испугался, как бы его не хватил удар в столь нежном возрасте. — Бери назад свою помойку. Бери даром, смотри не подавись мусором.

— Не интересно, — покачал я головой.

— Тебе и этого мало? Денег хочешь? Ладно, отдам все, что мы от Беккера получили. Больше у меня все равно ничего нет.

— Я сколько раз повторил? Три или четыре? А вы так и не поняли, что я не возьму назад помойку и не стану принимать участие в этом проекте ни в каком качестве. Так что оставьте деньги себе, граф. Кутните напоследок.

— Почему напоследок?

— Думаете, я не знаю, в каком вы положении? С одной стороны вам светит петля от Брусникина, и никакой князь Вронский, а тем более губернатор вас не спасет. А с другой маячат Макс Беккер и перо в боку, как говорят в определенных кругах. Я бы пожалел вас, взял бы деньги за караван. Но вы пришли ко мне просить о спасении, но как говорили в одном прекрасном фильме, просили без уважения. Ваше оскорбительное поведение и не менее унизительные предложения, с которых вы начали диалог, убили во мне всякие ростки жалости.

— Ладно, не хочешь брать свалку назад, не надо. Хотя, тупишь ты, конечно, денег там вертится немеряно. Сожги караван Беккера, как ты там это делал, я тебе заплачу его деньгами и еще приплачу сверху, сколько попросишь.

— Не интересно, — отрезал я и встал из-за стола, бросив на скатерть червонец. — Это за мой кофе. Я бы пожелал вам удачи, граф, но не стану.

— Думаешь, можешь так просто уйти? — заскрипел зубами Вележев. — Я пытался говорить по-хорошему, теперь поговорим по-плохому.

Он щелкнул пальцами. По его задумке сюда должны были ворваться головорезы Бурого, но я-то знал, что Полковник коварно лишил нас обоих этого удовольствия. Графеныш щелкнул второй раз, третий, и конечно же без толку. Даже повар к этому времени убежал из ресторана.

— Пальцы не сотрите, граф, — рассмеялся я и вышел на улицу.

Глава 27

Стенд выглядел «дорого-богато». Дизайнеры усиленно предлагали красивый крутящийся подиум, на котором станет красоваться наш кабриолет в красивом освещении. Подумав, я отказался. Мне хотелось, чтобы каждый мог в него сесть и оценить не только внешнюю красоту, но и салон, который сочетал бы ретро-стиль и современную функциональность. Звучит, как фраза из рекламного буклета, но на самом деле за последние пятьдесят лет человечество научилось делать автомобили гораздо лучше.

Я устроил смотр девушкам, предоставленных агентством. Ну что я могу сказать, искусством сексуально возлежать в вечернем платье на капоте или прохаживаться на каблуках вокруг автомобиля, нежно поглаживая его блестящие бока, они овладели в совершенстве.

— А вот вам придется переодеться! — заявил я красоткам из моей команды.

— Это еще почему? — возмутилась Алиса. Остальные дамы ее поддержали, яростно сверкая глазами. — Чем мы хуже этих шлюшек?

— Вы лучше, гораздо лучше, — успокоил я разгневанных красавиц. — Поэтому вы купите в местных бутиках лучшие деловые костюмы, в которых вы будете выглядеть еще более неотразимо. Зато каждый поймет, что вы не одни из «шлюшек», а высокое начальство.

— Ах ты в этом смысле, — задумчиво протянула Алиса.

Девочки как представили себе второй шоппинг-тур с бесконечной кредиткой, так только их и видели. Я же занялся реально полезным делом: проверил, что ролик крутится на экране во всю стену, причем, по очереди на трех языках — русском, итальянском и английском. Пришлось, конечно, обучить Варвару, которая и здесь блистала как кинозвезда. Но обручи с соответствующим программами у меня имелись.

Торжественное открытие салона меня впечатлило. Что-то вроде старта Олимпийских игр на минималках и в не очень большом помещении. Потом отправился с фрау Брехт на пару обходить выставку. На этапе подготовки мы кое с кем успели поговорить, кое-что посмотреть. Но большинство машин появлялось на стендах непосредственно перед открытием. Я дал Эмме задание закупить «каждой твари по паре», точнее по экземпляру тех машин, которые покажутся ей интересными.

Жаль, что нельзя просканировать выставочный образец мгновенно, будто щелкнуть фотоаппаратом. Познание сложных механизмов требует времени. Подумал-пожалел, а потом у меня, как говорят в определенных кругах, «включился мозг». Я дал команде ценные указания, а сам отправился в Медный Дом и там засел в лаборатории.

Через сутки я вернулся с тем самым «волшебным фотоаппаратом». Суть его воздействия в том, что он на миг сдвигает объект в Тень, но не полностью, а «на полшишечки». Между мирами объект застревает, и можно поиграть с относительностью. Короче говоря, реальность для машины и камеры застывает, и последняя может потратить сколько угодно времени на сканирование. А потом обе возвращаются на физический план и в реальное время, которого тратится меньше секунды.