Адвокат вампира (СИ) - Комарова Елена Николаевна

Глава 8. Сообщники и враги

Свой первый свободный вечер у мистера Грея горничная Мэри, заново уложив волосы и прикрепив к платью одолженную у Джейн брошку, была готова встретить во всеоружии. Правда, перед тем как выйти из дома, она перестелила постельное белье, убралась в гостиной, вместе с другими слугами вычистила серебро, в общем, потрудилась на славу.

Омнибус быстро уносил ее прочь от парадных огней, богатых домов и любопытных глаз. Снега не было уже несколько дней, чуть потеплело, и улицы заполонила слякоть. Ветер гнал по небу лохмотья облаков, за которыми едва виднелась луна на ущербе. В тусклом свете редких фонарей дома казались огромными серыми кошками: хвост трубой, плоские морды, хищные желтые глаза окон. Тени от решеток ложились на тротуар косыми полосками, делая его похожим на тюремную робу. Улица выглядела пустынной и недвижной, как зимняя Темза.

Но как только молодая женщина ступила на мостовую, пространство вокруг странным образом наполнилось звуками и движениями. Ночная жизнь Лондона была иного сорта, нежели при дневном свете. Ночь обнажала то, что затмевали собой лучи солнца, наводя ложный лоск на людскую породу. Наблюдать за истинной жизнью города предпочтительнее именно ночной порой.

Хлопнуло окно, скрипнула, затворяясь, дверь. От стены, обклеенной старыми грязными афишами, отделились тени – нет, женщины: раскрашенные лица, почти маскарадные наряды, вульгарные позы. Неподалеку гогочут мужчины: кургузые пиджачки, кривые зубы… Грузный старик, по виду отставной моряк, прислонился к фонарному столбу, чтобы прикурить.

Мэри украдкой огляделась и направилась к трактиру «Одноглазая Кэти». Пройдя примерно половину пути, она заметила краем глаза движение и замедлила шаг.

– Добрый вечер, – негромко сказал Джонатан Харкер. Мэри улыбнулась, и сквозь личину скромной служанки проступили знакомые черты Ирен Адлер.

– Вы можете взять меня под руку, – сказала она, – так мы вызовем меньше подозрений, а еще согреемся.

Они пошли дальше вдвоем. Но следом за ними, высоко над головами, спешил кто-то третий, переносясь с крыши на крышу, прячась за дымоходами, не замеченный никем, и только глаза на черном, как у самого дьявола, лице блестели алчным азартом погони.

Публика в «Одноглазой Кэти» собралась разношерстная и шумная, но пока все держались в рамках приличий. Тапер в углу выколачивал из облупившегося пианино что-то бравурное, мужчины много курили, женщины много смеялись. Сюда мелкие клерки приводили своих подружек, чтобы за рюмкой-другой уболтать на ночь. Здесь же напивались, когда рассерженная недотрога давала пощечину и уходила, подметая подолом платья пепел на дощатом полу. Здесь же подыскивали другую красотку, посговорчивее.

Этот трактир хорошо знал Эрик, он и предложил «Кэти» на роль возможного места встречи.

Джонатан устроил Ирен за самым дальним столиком. Она, снимая пальто, успела поймать на себе несколько липких взглядов и довольно цинично подумала, что разница между мужчинами, в конечном итоге, заключается лишь в толщине кошелька… Здесь ли, в дешевом притоне, или же в блеске светского приема первое правило – не выглядеть слишком доступной, тогда тут же найдутся любители того, что побыстрее и подешевле. Правда, слишком недоступной тоже не стоит казаться, иначе налетят желающие сбить с гордячки спесь.

Усевшись напротив, Джонатан расправил плечи и сразу как будто стал значительнее, скрыв спутницу от чужих взглядов.

Подошла хозяйка в повязанном вокруг крутых бедер грязном фартуке. Джонатан заказал пинту пива и рагу.

– Как… как вы? – спросил Джонатан тихо, когда их оставили одних. Он хотел задать другой вопрос, но в последний момент передумал.

– Тружусь, – Ирен позволила себе немного сарказма, но тут же добавила серьезным тоном: – Не беспокойтесь, мистер Харкер, со мной все в порядке.

– Насколько?

– Достаточно для того, чтобы продолжить.

Принесли заказ.

Джонатан молчал, собираясь с мыслями. Присутствие мисс Адлер странным образом влияло на него – отчего-то возникала неловкость, пропадало красноречие. Просто наваждение. Не будучи друзьями или хорошими знакомыми в общепринятом смысле, они не вели переписку, не встречались в обществе. Поглощенный работой, Джонатан мог поклясться – Ирен Адлер не занимала его мысли, не заставляла сердце трепетать. Все эти чувства в прошлом, похоронены вместе с воспоминаниями о другой женщине. Пожалуй, стоит описать симптомы профессору. Возможно, тот посмеется, а затем назовет это как-нибудь антинаучно…

Что-то в облике Ирен беспокоило. Джонатан внимательно всмотрелся в лицо молодой женщины.

– Вы очень бледны, – заметил он.

– Просто усталость, – ответила Ирен.

Джонатан не ответил, но и не отвел непривычно колючий взгляд. Видит бог, подумала Ирен, ей очень хотелось избежать этого момента. Она надеялась, что удастся. Увы, нет. Отодвинув тарелку с едой (рагу оказалось съедобным), молодая женщина осторожно отогнула ворот платья и оттянула платок, обнажив шею с красными метками.

– Как он посмел? – тихо, с трудом сдерживая ярость, спросил адвокат.

– Я настояла, – твердо сказала Ирен, снова наводя порядок в одежде, – это было необходимо, чтобы не разрушить мою маскировку. Всего один раз, и, поверьте, я никогда этого не забуду. Потом я выпила рюмку красного вина из запасов графа, как советовал профессор Ван Хельсинг. – Она замолчала, молчал и Джонатан, эта неуютная пауза явно затягивалась. Тогда Ирен опять заговорила: – Сейчас я чувствую себя вполне сносно, учитывая распорядок дня обычной горничной. Мечтаю о том прекрасном дне, когда смогу, наконец, выспаться.

– Ваше мужество делает вам честь, – сказал Джонатан. – На вашем месте…

– Вы наверняка не впали бы в истерику, в отличие от меня. Мне стыдно, ведь я считала, что после пережитого год назад мне нипочем любые ужасы. Прошу вас, мистер Харкер, мне бы не хотелось обсуждать это. Расскажите лучше, что вам удалось узнать.

– Хорошо, – вздохнул Джонатан. – Надеюсь, вы любите готические романы? Я собираюсь поведать вам историю в духе Гофмана или Мэри Шелли.

– Звучит весьма интригующе, – поощрила его Ирен.

Красноречие вернулось к адвокату, и он, не жалея красок, рассказал о трагической истории химика Алана Кэмпбелла, художника Бэзила Холлуорда и мистера Дориана Грея, связавшего этих двоих смертью.

Ирен слушала, не перебивая, только глаза ее блестели.

– Портрет, – тихо сказала она, когда Джонатан закончил, – его нужно найти! – и тут же нахмурилась. – Почему вы смеетесь?

– Удивительно, как вы сразу же ухватили суть, да еще и с таким энтузиазмом, – сказал Джонатан. – Вам мало волнений?

– Можете себе представить, какая скучная у меня жизнь, – Ирен скромно сложила руки на столешнице. – И тем не менее. Портрет. Даже если он не имеет никаких мистических свойств, Грей прячет его неспроста. Возможно, это улика в каком-то преступлении. Я найду его.

– И думать позабудьте об этом, – сказал Джонатан и поднял руку, останавливая Ирен, готовую протестовать. – Слишком опасно. Если выбирать между ручным носферату и мистером Греем, я предпочту, чтобы вы имели дело с первым и всячески старались избегать второго. Судите сами, на что он пошел, стремясь скрыть от всех правду. Мне по-прежнему ужасно не нравится ваша идея отправиться в логово Дориана Грея под чужой личиной. Я бы хотел, чтобы вы покинули его дом, и как можно скорее.

– Это пока невозможно, – покачала головой женщина. – Не беспокойтесь из-за меня.

– Не могу.

– Вы смотрите на меня и судите неправильно, – вздохнула Ирен. – Внешность обманчива, уж не нам ли с вами об этом знать? В прошлом я переживала многие события, которые привели бы в ужас моих нынешних светских знакомых.

– Я помню, – отозвался Джонатан.

– Не только те… события. Было многое другое. Опасные знакомства, интриги. Но я все еще здесь, и не только благодаря слепому везению, – Джонатан не ответил, Ирен незаметно усмехнулась и решила сменить тему. – Значит, поиск портрета вы поручили месье Эрику? Безусловно, его таланты превосходят мои. – Как она ни старалась, чтобы это прозвучало легко, нотку обиды за недоверие к ее способностям скрыть не удалось.