Прикладная рунология (СИ) - Грей Дайре

Я отшатнулась от шкафа, Юстас не стал удерживать, позволив мне отойти к окну. Стекло хотелось разбить. Впустить в комнату воздух, которого вдруг стало не хватать. Я рванула воротник платья. Задышала ртом. Приемная показалась маленькой. Крохотной и душной. Клеткой, сжимавшейся вокруг.

— Этого не может быть…

Губы не слушались. Пальцы сжали подоконник. Мне нужна была опора. Хоть какая-то. Потому что привычный мир рассыпался. Песком уходил сквозь пальцы. В виски застучала кровь. Стало жарко. На лбу выступила испарина.

Сзади раздался звук закрываемой дверцы. Я вздрогнула и обернулась. Герр Шенбек отошел от шкафа, артефакт в котором наверняка деактивировал. Теперь можно было говорить, но слов не хватало. Их просто не было. Никаких.

— Я не верю! Не верю! Она не могла!

Ведь так не бывает, чтобы человек, которого знаешь всю жизнь, вдруг оказался совсем другим. Чужим. Незнакомым. Бабушка любила дедушку! Она спрашивала о его работе. Они пили вместе чай у камина в гостиной, где я играла на ковре или лежала с книжкой. Они ходили на ярмарку под руку, и дедушка покупал мне яблоки в карамели. С бабушкой никто не разговаривал, но она улыбалась! Она всегда улыбалась…

— Мне очень жаль, фройляйн, — тихо и без малейшего намека на издевку произнес мужчина.

Я вскинула на него взгляд. Если бы не он, мы бы здесь не оказались!

— Вы… Вы меня обманываете. Это неправда!

Каблук ударил о пол с глухим звуком, но в голубых глазах не плясали молнии. Строгое лицо не дрогнуло. Юстас ничего не пытался отрицать, и этим только подтверждал все, что происходило за стеной.

— Нет! — я снова топнула ногой и бросилась через всю приемную, по широкой дуге огибая мужчину, чтобы он мне не помешал. Схватилась за ручку двери в кабинет. Замерла, понимая, что герр Шенбек лишь обернулся, но даже не дернулся в мою сторону.

Стало вдруг страшно. Ведь если открыть дверь, обман станет правдой. Знакомый голос перестанет быть бестелесным. И что мне делать тогда?

— Вам не обязательно туда входить, — неожиданно мягко отметил Юстас, и его слова стали решающими…

История выглядела столь банально, что даже странно, что опытная актриса не смогла ее раскусить. А может быть, просто не захотела? Не поверила в предательство того, перед кем преклонялась?

— Значит, барон Рохфогель виновен лишь в том, что оказался честен и выполнил свой долг?

Свадьба сорвалась, Гретхен вышла замуж за герцога Рейса. Нет, она не была влюблена в первого жениха, и уж точно не любила мужа, но… Возможно, не вмешайся дядя со своей игрой, сестра осталась бы жива. Стала бы баронессой, родила детей, нянчила внуков, продолжала бы копаться в старых архивах…

— Долг? Честность? — издевательски протянула старая злая женщина, так и оставшаяся несчастной. — Он донес о том, что его не касалось!

— Пусть так… — Кристиан взглянул в окно. Разговор его утомил, все важное он услышал, остальное можно понять без объяснений. Пора заканчивать… — Полагаю, вы хотите увидеть внучку?

Гостья подавилась на середине вздоха и захлопнула рот, которым явно собиралась озвучить еще несколько гадостей. Нахмурилась, но затем взяла себя в руки, подобралась, снова превращаясь в моложавую фрау.

— Это было бы крайне любезно с вашей стороны, учитывая причины, по которым мне пришлось приехать в столицу.

Ответить герцог не успел, потому что дверь распахнулась, и фройляйн Ланге явила себя во всей красе. Растрепавшиеся волосы, бледность, покрасневшие глаза и взгляд… Наверное так смотрел и Рохфогель сорок лет назад. С ним тоже придется поговорить, раз уж барон решил посетить столицу. Беседа не будет приятной, но хотя бы станет не столь драматичной.

— Бабушка! — голос девицы зазвенел от сдерживаемых эмоций. Она побледнела еще сильнее. Как бы в обморок не свалилась…

— Сабина, девочка моя! — фрау Ланге обернулась и поднялась навстречу внучке. — Мне сказали, что ты пострадала во время беспорядков, но оказалось, что это досадная ошибка. Ужасная ошибка! Как ты?

Бывшая актриса сделала несколько шагов, явно ожидая, что ее встретят и хотя бы обнимут, однако фройляйн за родственной лаской не торопилась. Замерла, кусая губы и сжимая и разжимая кулачки. Такая пронзительно юная и сейчас совершенно не похожая ни на Магдалу, ни на свою бабку.

— Как ты могла? — тихий-тихий голос, и на бледной коже проступают едва заметные веснушки. — Ты говорила, что он тебя бросил, что такие мужчины не заслуживают ни уважения, ни счастья, что за все и всегда платят только женщины, хотя сама…

— Дорогая, о чем ты? Что тебе наговорили эти люди? — какая очаровательная наивность и непонимание. Какая искренность. Браво!

Кристиан сдержал порыв и не стал хлопать, чтобы не прерывать представление, на котором оказался в первом ряду.

— Ты… Ты сама… Я все слышала! — сорвалась-таки на крик секретарь Герхарда. Все же слишком молодая, чтобы выдержать подобное и не проявить эмоций.

— Слышала? — Лаура наградила его укоризненным взглядом. — Да, Ваше Высочество, вас я недооценила. Решили одним махом узнать правду о прошлом и раскрыть глаза моей внучке? Что ж… пусть так.

Ее интонация менялась от слова к слову, превращаясь из искренней во властную. Чего у старой стервы не отнять, так это таланта и способности мгновенно подстраиваться под ситуацию.

— Ты даже не отрицаешь… — кулачки разжались, а плечи опустились. И девица сразу стала выглядеть лет на десять моложе. С опустошенным, растерянным взглядом потерянного ребенка.

Герцог взглянул на сына, замершего на пороге и спрятавшего руки за спиной. Довольным он не выглядел. Значит, что-то человеческое в нем еще осталось. Хотя на службе оно быстро исчезает.

— К чему? Ты выросла, дорогая. Пора отринуть детские сказки и начать жить в реальном мире. Ты — наследница сильного и богатого рода, и у тебя есть столько возможностей… Начиная с того герцога, секретарем которого ты являешься. Пусть бастард, но он — Сантамэль. И его родственники никогда не стали бы копаться в прошлом, если бы не рассматривали тебя всерьез. Не упусти свой шанс, дитя мое.

И, поставив таким образом эффектную точку в разговоре, фрау Ланге неспешно удалилась, напоследок погладив внучку по щеке. Та даже не вздрогнула и не попыталась отстраниться, глядя перед собой все тем же потерянным взглядом.

Кристиан кашлянул и пошевелился, кожа кресла заскрипела. Девушка вздрогнула, глянула на него и поспешила прочь, Юстас закрыл дверь в кабинет, не рискнув взглянуть ему в глаза. Если поторопится и сделает все, как надо, у него еще есть шанс исправить хоть что-то… Впрочем, жизнь давно отучила герцога рассчитывать на лучшее.

Плавно и бесшумно отъехала в сторону одна из панелей боковой стены, выпуская владельца кабинета из добровольного заточения. Выглядел Кениг по обыкновению мрачно, но сегодня его вид как нельзя лучше подходил ситуации:

— Какое же дерьмо эти родственные связи!

…Я снова оказалась в автомобиле, хотя и не запомнила, как именно. Перед глазами проплывали знакомые улицы, но я их не узнавала. В ушах все еще стоял голос бабушки.

«Не упусти свой шанс, дитя мое…»

Какой шанс? О чем она говорила? Герцог? Какая чушь! Какая невообразимая чушь! Как и весь сегодняшний день!

«…его родственники никогда не стали бы копаться в прошлом, если бы не рассматривали тебя всерьез…»

Всерьез? Меня???

— Вы думали, что меня интересует Герхард?

Я обернулась к приемному сыну Великого герцога, который держался подчеркнуто вежливо.

— Мне не нравились ваши тайны. И я предполагал, что Герхарду они могут выйти боком. Если бы ваш план с Рохфогелем удался, определенный урон его репутации был бы нанесен.

Такой сухой и холодный ответ, от которого внутри все закипело, хотя еще мгновение назад казалось, что ничто не сможет меня взволновать.

— Тогда вы должны быть довольны!

Голос получилось удержать, но к глазам подкатили слезы, и я отвернулась, чтобы спрятать их. Устраивать представление я не стану, достаточно того, что уже продемонстрировала.