Черноокая печаль (СИ) - Солнцева Зарина

— Да.

— И что она?

— Ничего не сказала. — шепнул Мирон. — Но думаю, она не допустит подобному случиться. Наталка искренне любит вашего брата и позволит ему мучиться вдали от родных.

— Да услышат тебя боги. — устало выдохнул Гром и раздал указ. — Приготовь один из охотничьих домиков на нейтральных территориях в лесу. Обеспечь кладовую и погреб провизией. И всем нужным. Если мой брат решит не обрывать с нами узы родства, я хочу, чтобы он имел место, куда сможет привести жену. И еще, Третьяк обмолвился ранее… что Наталка, быть может, тяжела от него. Правда али нет?

— Не ведомо мне еще, господин. Даже если так, то срок недолгий.

Гром опять кивнул, что-то про себя раздумывая.

— Независимо от этого, удвой патруль на границах. И еще… Тихий?

Из тени огромных колонн вышел высокой тенью средний брат.

— Да, господин.

— Перекрой маршрут патруля, пускай обведут кругом их дом на пару верст. Пускай моя невестка всегда будет под защитой.

— Хорошо, брат.

— Господин! — через главные двери ворвались два бера, они переглянулись, неуверенно глянув на вождя. Что в последнее время чаще был не в духе.

— Говори.

Жестом руки призвал их к говору Гром.

— Медведицы нарушили ваш запрет на охоту. Они… охотились у Подной горы…

— Разве я не ясно сказал — наказывать их кнутом, как поймаете за подобным?

Процедил сквозь зубы вождь. Беры поморщились.

— Господин. Но это Агнеша… возможно…

Тихий, который до недавнего бесстрастно наблюдал за происшествием, резко поднял на них глаза, поджимая уста.

— Мое слово для всех! — яростно рявкнул вождь. Гром растерял спокойствие души в последние пару месяцев и сейчас лютовал не по-детски.

— Брат, ее накажу я…

Неожиданно отлип от колоны средний брат, решительно глянув в очи старшего. С чего бы? Обычно Тихий был равнодушен к самкам клана. Даже ради утоления плотских нужд вырываясь к человеческим селениям. А тут…

— Но с ней была и ваша жена.

Замялись оба бера. Мирон закатил глаза. Олухи! Прикрыли бы этих дурёх и всё! Зачем дёргать разъярённого медведя за хвост?! Но с другой стороны, другие бы донесли… Сейчас в племени смутные времена.

— Позови-ка их сюда.

Недобро прищурился вождь, до хруста сжав позолоченные подлокотники своего трона.

Через секунду в залу с величественной грацией вошла юная госпожа клана, а за ней вяло волочила ноги Агнеша, не подымая очей от пола. Обе перемазанные в бликах крови… Судя по запаху, то горного тигра. Они водились к северу отсюда. Ближе к границам белых волков.

— Вождь.

Коротко виунула мужа молодая медведица. Гром недобро сузил глаза, поджав губы.

— Я запретил охотиться медведицам под угрозой кнута. Но вы нарушили мое слово. Как мне вас рассудить?

Словно смелый воробышек, Агнеша сжала кулачки, явно готовая сказать своему господину пару нелестных. Но умолкла, не подымая глаз. Тихомир, не сводя все это время глаз с нее, как только она вошла в залу, облегченно выдохнул.

А вот юная госпожа даже бровью не повела.

— Мы не охотились, господин.

— Ты вся в крови лесного зверя и, глядя мне в глаза, смеешь мне лгать?! — подобная наглость еще сильнее разгневала бера, он резко поднялся со своего места. Словно сам Перун, пылая праведным гневом. Юная Агнеша ойкнула от испуга, сделав шажог назад, все напряглись до предела, кроме черной медведицы. Не отводя взгляда от голубых очей мужа, она ровно проговорила:

— Я. Не. Охотилась. Господин. — с нажимом проговорила она. — В лесу расцвел кызыл, и Агнеша мне любезно показала тропинку до рощи. Там мы напоролись на тигра. Тот был ранен и рассверепел, почуяв нас. Пришлось защититься.

С одной стороны, явная ложь. С другой, она так уверенно говорила. Голос не дрожал, и весь ее лик кричал о том, что так и было. Мирон сам растерялся. Возможно, так и было. В конце концов, если они вышли на охоту, то только не на тигра! Мясо хищников они не ели, так как это считалось грехом! По духу они были тоже хищниками!

Медленно спустившись по ступенькам под всеобщее молчание, Гром подошел к своей нареченной, нависнув над ней безмолвной скалой. Так близко, что она наверняка могла расслышать яростное биение его сердца.

— Только что в этом зале я наказал свою мать ссылкой в храм Мораны. Надолго. Женщину, что родила меня. Думаешь, тебя не накажу?

Голос вождя был тихим, ровным и обманчиво спокойным. Но медведица подняла на него свои очи и в тон ему ответила:

— Нет. Подобной наивности боги меня лишили, господин. — хмыкнула она, медленно опустив голову на бок, изучая лицо Грома. Из-за всего случившегося они виделись лишь пару раз с той ночи, как Гроза прибыла в клан. — Да и потом, думается мне, что и особо грешить мне не пристало, дабы нарываться на ваше наказание. Рука небось и так чешется приласкать мою спину кнутом?

Гром внимательно ее рассматривал. Разглядывая в свете факелов красивые длинные ресницы и бесстрашные очи. Тонкие уста. Он позабыл обо всех вокруг. Пальцами аккуратно, но твердо ухватил ее за подбородок, приподняв личико для лучшего вида.

— Правильно тебе думается.

Прорычал он, впрочем, без злобы. И, прежде чем убрать пальцы с ее подбородка, мимолетно огладил большим пальцем девичью щеку.

Резко крутанулся на каблуках сапог, поспешно возвращаясь к своему трону.

— Так и быть, на первый раз вам поверю. Но в дальнейшем лично высеку! Есть дела в лесу? Берите бера в сопровождение. Вот мое слово!

И махнул рукой, отпуская медведиц.

Агнеша быстренько склонила голову в принятие воли господина и спешно убежала из залы, вслед за ней быстрым шагом за дверью скрылся и Тихомир. Сама госпожа лишь хмыкнула краем губ, удостоив вождя лишь величественного кивка, не сгибая тонкую шею в поклоне. Развернувшись на своих каблуках, она уже собралась уйти, как поймала взглядом Мирона.

На миг она нахмурилась.

Медведь непонимающе глянул на госпожу.

— Разве твоя семья недавно не пополнилась, бер?

Спокойно молвила она, Мирон кивнул с почтением.

— Да, госпожа.

— В главный терем охотники принесли свежий мед из акации. Почему она не пришла взять свою долю? Кормящим он только на пользу. И ребенку, и матери.

— Кхм…

Мирон проглатил язык, не зная, что сказать. Откуда она прознала о Озарке и ребенке? И что за странная забота? Долго мучить бера в ожидании ответа Гроза не стала.

— Если она не в состоянии прийти, то явись ты. В конце концов, такой сладости можно распробовать один раз в лето.

— Да, госпожа. Благодарю.

Кивнул с благодарством Мирон, провожая взглядом удаляющуюся ровную спину медведицы. Не он один наблюдал за тем, как женская фигура скрылась за массивными дверями.

И сам бер, и стражники покосились на задумчивого Грома. Еще пару минут назад он пылал праведным гневом, срываясь на всех вокруг. Власта не только подпортила ему крови, но и вывела на ярость.

А потом пришла Гроза. Вроде как виноватая. Вроде как дерзкая… Но ее тон, манера речи, осанка и несмешливое выражение лица. Казалось, сам ее аромат успокоил их вождя.

Глава 27

Тяжко, однако, быть мужненой женой.

Вся в раздумьях, я весь день бестолково слонялась по терему. Мне редко когда перепадало самой что-то решать, разве что какую надеть юбку: старую штопаную или очень старую штопанную. Хотя, лгу, под крылом своего бера я начала менять наряды чаще. И не только их… Третьяк баловал меня. Защищал, всеми силами пытался вымолить прощение за ту боль, что, по сути, не причинил он мне.

И самое дивное, да вкусное, как по мне, — он меня любил.

Открыто, на полную! Как умел только он.

И я по уши увязла в его голубых очах. Утонула, и нет мне свободы от этого бера. Добровольно узницей его страсти стала.

Жили мы и вправду, как принято в народе говорить про зрелых пар — душа в душу.

Оттого и ломала я голову, да мучилась сомнением. Мирон не только посеял в моей душе семена раздора, но и щедро полил их жалостным взглядом. И теперь они пустили корни во мне. Мучая и днем, и ночью.