В пирогах Счастье (СИ) - Каплунова Александра "Laverel"

– Его и несколько других пацанят. Думал, так будет проще, совесть немного притуплю. Гасти и Малик пришли уже после. А остальные… Остальные постоянно менялись. Многие ребята сбегали из приюта, пропадали. Гасти как-то сказал, что они уезжают по деревням. Что там проще в семью пристроиться. Но все это…

Он качнул головой.

Не правильно . Я понимала и без слов.

Но сейчас, похоже, Вилена беспокоило и кое-что еще.

Он поднял на меня взгляд, полный какой-то отчаянной надежды.

– Ты не жалеешь? – спросил он вдруг. – Не жалеешь, что связалась со мной и всем этим? С этими детьми, с их проблемами, с этим беззаконием?

Я встала и подошла к нему. Положила руку на его щеку, чувствуя легкую щетину под пальцами.

– Ни секунды, – произнесла мягко, но вместе с тем уверенно. – Ни единой секунды я не жалела о том, что встретила тебя. О том, что появились дети. О том, что у нас есть это, – я обвела рукой кухню, подразумевая и пекарню, и весь наш новый мир.

Он накрыл мою руку своей, и его глаза потеплели.

– Я не заслуживаю тебя, – прошептал он.

– Не тебе решать, чего ты заслуживаешь, – улыбнулась я. – И с кем мне быть.

Мы стояли так близко, что я чувствовала его дыхание на своем лице. Сердце застучало в груди гулко и сильно. Почти болезненно. Я вдруг остро ощутила, как давно мы не оставались по-настоящему наедине. Всегда вокруг были дети, работники, покупатели… Или мы уже валились с ног от усталости. Каждый раз было не время и не место для чего-то большего.

А сейчас… сейчас только мы вдвоем в тихой ночной кухне, освещенной несколькими лампами.

Вилен смотрел на меня так, словно видел впервые. Его взгляд скользил по моему лицу, задерживаясь на губах, и мои щеки обожгло румянцем.

Я вдруг вспомнила, что на мне все еще надет рабочий фартук, а волосы растрепались после всех сегодняшних событий. Стало так неожиданно неловко.

– Я, наверное, ужасно выгляжу, – пробормотала я смущенно, отводя взгляд и пытаясь приладить волосы. Все это вдруг ужасно выбило меня из колеи.

– Ты прекрасна, – просто ответил он и, взяв меня за руку, поднес ее к губам. – Особенно когда защищаешь нашу семью.

Его губы коснулись моих пальцев, и по телу прокатилась волна жара. Я замерла, не в силах отвести взгляд от его лица, от глаз, в которых плескалось что-то совершенно новое. Что-то, чего я не видела раньше.

– Вилен, – мой голос прозвучал непривычно хрипло. Словно бы шел так глубоко изнутри… оттуда, где хранилось все самое потаенное.

Он сделал шаг вперед, сокращая и без того небольшое расстояние между нами. Его рука осторожно легла мне на талию.

Я порывисто выдохнула, не в силах больше с этим бороться и ощущая, как изнутри поднимается… Голод.

Вилен усмехнулся. И это совсем иначе, чем обычно. Почти хищно и так… притягательно.

– Я боялся, что ты никогда не посмотришь на меня так, – прошептал он, между словами продолжая целовать каждый мой пальчик. Взгляд от моего лица при этом он не отводил. – Что все, на что я могу рассчитывать. Это твое терпение и доброта. Но не...

– Не что? – я затаила дыхание.

– Желание.

Голод застил все внутри, разрушая последние рубежи наших стен. И… моего терпения.

Глава 29.2

В этот раз не было никакого смущения, не было сомнений, только всеполглощающий горячий голод.

– А если... – я облизнула внезапно пересохшие губы, – если оно есть?

Его глаза потемнели, и я увидела, как дернулся кадык на его шее.

– Тогда, – он заправил прядь моих волос за ухо, задержав пальцы на моей щеке, – я самый счастливый человек во всех известных мирах.

Не знаю, кто из нас потянулся первым. Возможно, мы оба. Его губы накрыли мои, сначала осторожно, почти невесомо, словно он все еще боялся моего отказа. Но когда я ответила, обвив руками его шею, что-то будто сломалось внутри нас обоих.

Поцелуй стал глубже, отчаяннее. Его руки скользнули по моей спине, прижимая ближе, и я ощутила, как сильно бьется его сердце, в такт с моим собственным. Мир вокруг исчез, остались только его губы, его руки, его запах… Теплый, домашний, с нотками корицы и ванили от нашей выпечки.

Когда мы наконец оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание, я почувствовала, что у меня кружится голова. Словно в пекарне стало слишком жарко, хотя печь давно погасла.

– Нина, – он произнес мое имя с таким благоговением, что у меня перехватило дыхание. В его синих глазах полыхало настоящее пламя. Глубокое, решительное, яркое. И мучительное. – Я... я очень тебя хочу…

– Я знаю, – выдохнула, чувствуя странную решимость. – Я тоже.

Я взяла его за руку и повела через кухню к лестнице на второй этаж. Пламя свечей вокруг дрогнуло от моего порывистого движения. Теперь оно отбрасывало на стены причудливые тени, словно танцующие в такт нашим шагам.

Поднимаясь по ступеням, я ощущала, как внутри растет волнение, сладкое, томительное, с примесью легкого страха. Мы с Виленом были женаты уже несколько недель, но до сих пор спали вместе только в обнимку… И именно что спали.

Наш брак был... партнерством. Взаимовыгодным союзом. По крайней мере, так я себя убеждала.

Но те несколько жарких поцелуев уже давно заставляли меня дышать чаще от одного лишь воспоминания… И сейчас, ведя его за собой по темному коридору, я понимала, насколько сильно обманывала себя. Насколько сильно хотела, чтобы он стал мне больше, чем просто партнером. Больше, чем просто мужем на бумаге.

Мы миновали комнату Дульсинеи и детскую. Там уже было тихо. Все домашние уже наверняка спали…

Лестница мансарды передо мной показалась вдруг слишком темной. Я внезапно почувствовав неуверенность. А что, если это ошибка? Что, если завтра мы пожалеем?

Вилен, словно почувствовав мои сомнения, осторожно развернул меня к себе. В мерцающем свете свечи его лицо казалось одновременно таким знакомым и таким новым. Каждая черточка, каждая морщинка в уголках его смешливых глаз… Я видела их каждый день, но только сейчас по-настоящему разглядела.

– Мы не обязаны, – мягко произнес он. – Если ты не готова, если сомневаешься... Я пойму.

Его слова, полные заботы и уважения, растопили последние крупицы моего страха. Я улыбнулась и покачала головой.

– Я не сомневаюсь, – ответила я, делая первые шаги по лестнице. – Не в тебе. И не в нас.

Он последовал за мной в комнату, и я закрыла дверь. Звук защелкнувшегося замка показался оглушительно громким в ночной тишине.

Вилен зажег свечу на прикроватном столике. Ее свет озарил скромную обстановку – кровать, застеленную свежим бельем, небольшой комод, зеркало на стене, которое Вилен недавно повесил специально для меня. Ничего особенного, но в этот момент эта комната казалась самым уютным местом на свете.

Я стояла в ее центре, не зная, что делать дальше. Ругала себя в мыслях, словно я в первый раз… Словно никогда не была с мужчиной…

Хотя в этом теле и не была. Да и сколько лет прошло с моего последнего опыта? Все равно, что впервые…

Но Вилен не позвлил мне долго пребывать в собственных мыслях, шагнул ближе.

– Позволь, – шепнул он, развязывая тесемки на моей спине. Фартук соскользнул вниз, и я машинально подхватила его, повесил на спинку стоящего рядом стула.

Вилен улыбнулся, наблюдая за моими движениями.

– Всегда такая аккуратная, – в его голосе звучала нежность. – Даже сейчас.

– Привычка, – я смущенно пожала плечами, не зная, куда деть руки.

Он взял мои ладони в свои, поднес к губам и поцеловал каждую.

– У тебя руки пекаря, – сказал он, проводя большим пальцем по мозолям. – Сильные, умелые. Я люблю смотреть, как ты работаешь с тестом. Как оно оживает в твоих руках.

Щеки залило румянцем. Никто и никогда не говорил мне таких слов. Не смотрел на меня так, словно я была самым драгоценным сокровищем в мире.

– А у тебя руки мага, – ответила я, переплетая наши пальцы. – Всегда теплые, всегда уверенные. Я чувствую в них ток силы, даже когда ты просто берешь меня за руку.