Тьма и свет (СИ) - Завгородняя Анна

Мала слушала спокойно. Только глаза ее время от времени зловеще вспыхивали. Но я не боялась темную душу. Напротив, мне стало спокойнее в ее присутствии.

— Ваша вода, госпожа! – Вернувшаяся служанка поставила таз, положила мне чистые полотенца и предложила помочь умыться, а затем и переодеться. Я отказалась и от первого, и от второго, решив, что прекрасно справлюсь сама.

Горничная настаивать не стала – поклонилась и ушла, а я принялась умываться, пока Мала докуривала трубку.

— Эх! – вздохнула темная душа. – Жаль, меня тут не было. Я бы с удовольствием задала пару вопросов этому Проводнику.

Я смахнула воду с челки и потянулась за полотенцем.

— Вряд ли у вас бы получился диалог, — ответила душе. – Он очень, — я запнулась, подбирая подходящее слово, — специфическое существо.

— Наверное, ты права, — неожиданно согласилась моя собеседница. – Еще прихватил бы меня на ту сторону. А я туда пока не тороплюсь. — Она закончила курить, перевернула трубку и постучала ею об ладонь, высыпая пепел от табака.

В тот момент, когда я, закончив умываться, хотела надеть платье, в дверь тихо постучали.

Анатоль, мелькнула первая мысль и пискнув, я схватила платье, прижав его к груди. Но когда спросила, кто стучит, ответ меня удивил.

— Это я – Ольга. Мы можем поговорить?

Мала уставилась на дверь, затем прищелкнула языком. Я же ответила, что княгиня, конечно же, может войти, если ее не смущает тот факт, что я еще не одета.

Факт ее не смутил.

Ольга Андреевна вплыла в комнату, тихо прикрыв за собой дверь. Присев на стул, ведьма посмотрела на меня.

— Хорошо ли вы спали? – спросила Левашева.

Я ответила, что да, и это было чистой правдой. Ничто и никто меня не тревожило. Призраки - предвестники появления Проводника - покинули этот дом.

Княгиня мягко улыбнулась.

— Я хотела поблагодарить вас лично за то, что вчера помогли мне, — произнесла она.

Я даже смутилась. Помогал в основном Анатоль. Моя роль оказалась ничтожной.

— Ну что вы, — попеняла мне княгиня Ольга, когда я высказала свои соображения. – Думаю, вы оказали не меньшую помощь, чем господин Шуйский.

— И все же, мы не смогли вас спасти, — вздохнула я.

Левашева улыбнулась, а затем опустила руки на свой живот жестом, извечным, как мир.

— У меня появился шанс выносить и родить ребенка. Это ли не счастье? – Она вздохнула. – Скоро чары от действия зелья разрушатся, и разум Артемия прояснится, — продолжила ведьма. – Я собираюсь отпустить его. Развод давать не буду. Все равно через полгода все закончится, и он получит свободу, а ребенок не останется без отца.

— Мне так жаль! – У меня даже руки опустились. Признаюсь, я до последнего надеялась, что Проводник сжалится и оставит Левашевой жизнь. Но нет. Темные сущности не знают жалости. Но тогда, что отец сказал княгине перед тем, как уйти?

— Знаете, — проговорила Ольга Андреевна, будто читая мои мысли, — наверное, все закончится так, как и должно. Все правильно – проклятие рода прервется на мне.

Я нахмурилась, не совсем понимая.

— Вижу, вы удивлены. — Княгиня усмехнулась. – Дело в том, что в нашей семье больше не родятся дочери. Это мне сказал Проводник, прежде чем покинул этот дом.

— Что?

— Да, — кивнула Левашева. – Больше ни одной ведьмы, а значит, дар закончится на мне, ведь он передавался только от матери дочери. Но, — Ольга вздохнула, — наверное, это правильно.

— Хитер темный! – одобрительно проговорила Мала, молчавшая до сих пор. Цыганка с интересом смотрела на обреченную ведьму, но я не видела во взоре темной души ни намека на жалость.

— Значит, проклятие, действительно, будет остановлено, — сказала я.

Левашева кивнула и поднялась на ноги.

— Я просто хотела, чтобы вы знали, — проговорила ведьма. – Спускайтесь вниз, когда будете готовы. Я сообщу слугам, чтобы позвали ваших друзей. Мы ведь тоже все не завтракали – ждали вас, — добавила она, уже у дверей.

«Мне так жаль!» — хотелось сказать, глядя в глаза Ольге Андреевне. Но я промолчала: смысл сейчас напоминать бедняжке о неизбежном.

Когда за княгиней закрылась дверь, я надела платье и взглянула на Малу. Цыганка откинулась назад, расположившись на стуле вольготно, и смотрела куда-то в пространство.

— Я тут подумала, — вдруг произнесла темная душа, — а ведь это страшно: жить и знать точное время своей смерти. Проводник не мог бы придумать наказания страшнее. Обидно только то, что ни одна из старших Левашевых не пожертвовала собой.

— Мне очень жаль Ольгу, — призналась я.

— Но это был только ее выбор, и она его сделала, — ответила Мала, а затем взлетела вверх. – Ну же, идем, посмотрим, чем вас тут будут угощать!

Я горько улыбнулась в ответ и направилась к двери. Уже шагая по коридору, думала о том, что не так уж мы, наверное, и помогли, раз не смогли спасти младшую Левашеву. Радовало лишь то, что она нашла в себе силы исправить то, что натворила. Я не сомневалась только в том, что Ольга никогда не попадет туда, где сейчас находится ее прародительница – Екатерина Левашева. Ее самопожертвование позволит душе вернуться, переродившись и получив шанс на новую, возможно, более счастливую жизнь.

Глава 21 Дитя тьмы

— Смотрю, темная вас нашла! – Капитолина обняла меня, стиснув так крепко в объятиях, что я пискнула.

— Смотрит она, как же. – Мала пролетела через комнату и присела на подоконник, доставая любимую трубку. – Ты, ведьма, можешь меня только слышать.

— Не придирайся к словам, — попеняла цыганке Гаркун. Отпустив меня, рыжая бросила взгляд в сторону окна, безошибочно определив, откуда раздается голос темной.

— Ты, верно, устала с дороги? – спросила Капа, пока я разбирала вещи из сумки.

— Ой, — проговорила я, заметив зелья, приготовленные Куликом. – Так и не пригодились, — добавила и решила, что попозже спущусь к Трифону Петровичу и занесу ему все эти колбочки. Мне они ни к чему.

— А мы тут изнывали от скуки, — заявила Капа. Ведьма подошла к креслу и упала в него, положив ногу на ногу. – Хоть бы какая завалявшаяся работенка, — посетовала она.

Я переложила вещи из сумки, закрыла ее и сунула под кровать. Затем присела и посмотрела на Гаркун.

— Кстати, — призналась рыжая ведьма, — а я очень рада, что темная вернулась. Без нее было скучно. – Капитолина улыбнулась, а Мала фыркнула и закурила.

— Когда она появилась в агентстве, — продолжила рыжая, — я прямо воспрянула духом.

— С вами мои шансы отыскать табор выше, чем если бы я искала его одна, — выдохнув кольцо дыма, сказала цыганка. – К тому же, в дороге я переговорила с аллесианцем. Он пообещал, что наведет справки о том, где в последнее время видели табор.

— А мне кажется: тебе просто с нами хорошо, — бросила Капитолина. – Только признаться в этом ты не можешь. Ты же темная!

— Все проще: я вас использую, — парировала Мала.

— Ага, — кивнула Гаркун с таким видом, словно говоря: «Так я тебе и поверила!»

Впрочем, спорить с цыганкой не было смысла. Она уверенно стояла на своем, хотя я разделала предположение Капы, считая, что Мала, действительно, к нам привязалась. Впрочем, кто знает этих темных? Тут в себе порой не разобраться. Что уж говорить о чужой душе?

— А это, кстати, что? – вдруг спросила цыганка, кивнув на коробочку, стоявшую на столике. – Прежде этого в комнате не было.

Я посмотрела на подарок и вспомнила наше с Анатолем путешествие в академию.

— Подарок, — ответила, решив пока повременить и не открывать коробку. Кирилл Гаврилович предупредил: открою и перо примет свой первоначальный, скажем так, немаленький размер. Мне пока было не с руки вешать его на стену. Я надеялась, что украшу пером свою комнату в общежитии при академии магии.

Мала хмыкнула, сообразив, что к чему, и больше приставать с расспросами не стала. Она долго сидела, курила и смотрела в окно. Мы с Гаркун болтали, и мне казалось, что все находится на своем месте. И что этот день самый правильный и самый спокойный в моей жизни, даже если учесть появление в ней Проводника.