Жрец Хаоса. Книга I (СИ) - Борзых М.

— Можешь убирать руку, — скомандовала мне княгиня и тихо добавила себе под нос, — надо же, горга выбрал.

Подозреваю, именно так называлась та тварь. Я не успел расспросить о её особенностях, поскольку услышал стон, а после и крик Эльзы. Девушку било в конвульсиях, но она не отрывала руку от алтаря. Я видел, как точно так же меняли вид и форму её пальцы. Но ей давалось это значительно тяжелее, чем мне. По щекам бедняги лились слёзы. Она прокусила губу так, что выступила кровь, но руку держала. В конце концов, метаморфозы завершились, но вместо руки девушка заполучила кожистое крыло. Она чуть не хлопнулась в обморок, увидев свою конечность, но, хвала богам, превращение быстро обратилось вспять.

— Как интересно, — оживилась княгиня. — Надо же: один выбрал горга, вторая — горгулью. Прелесть, а не наследнички.

Мы с Эльзой переглянулись совершенно ошарашенными взглядами. Пока было не совсем понятно, о чём толковала княгиня, но мы надеялись, что она все пояснит. Сама же она в этот момент подписывала документы, подготовленные поверенным, и заверяла их своей родовой печаткой. Насколько я мог заметить, все бумаги были составлены в тройном экземпляре.

Память подсказывала, что это обычная практика: один — для императорской канцелярии, один — для архива рода, и один должен был остаться у каждого из нас.

Поверенный молча поклонился, собрал свои экземпляры и удалился, оставив по два документа на столе.

— Ах да, ещё одна мелочь, — криво улыбнулась княгиня и принялась скручивать набалдашник с трости.

Сделав несколько загадочных пассов, она открыла пасть горгульи на набалдашнике, и откуда выпали два старинных серебряных кольца с полудрагоценными камнями. У Эльзы на камне была выгравирована голова горгульи, у меня же — оскаленная пасть саблезубого горга.

— Если мы из одного рода, неужели у нас навершия не должны быть с одинаковым гербом рода? — спросила Эльза.

— Э-э, нет, дорогая, — усмехнулась княгиня. — Это новая аристократия, не имеющая достаточно покровителей, выбирает что-то одно и штампует, как дешевые цацки на базаре. У нас в роду больше двух десятков магических партнёров, и то, что в роду проявилось сразу два сильных наследника с двумя партнёрами, красноречивей некуда продемонстрирует силу и древность рода.

— В чём суть партнёрства? — решился задать вопрос и я, раз уж княгиня была в хорошем настроении и не скупилась на ответы.

— О, в двух словах не объяснить. У всех по-разному. Со временем вы сможете не только общаться с ними, но и обращаться в их форму или призывать их с других планов небытия. Пока же достаточно того, что они признали в вас подопечных.

Елизавета Ольгердовна сидела в своём кабинете и пила очередную порцию яда. Кто-то, возможно, откупорил бы бутылку дорогого вина либо чего-нибудь покрепче в честь обретения новых наследников княжеского рода, но только не она.

Эта проклятая дрянь, восемнадцать лет назад полученная от светлых, все ещё давала о себе знать.

Приходилось вытравливать её из себя по каплям, и в этом ей помогали всевозможные яды.

Сейчас же, отпивая очередную порцию, Елизавета думала.

В дверь постучали, и вошёл один из таких же признанных бастардов, как те, которых она приняла сегодня в род, Алексей Угаров.

— Что у тебя, Лёша?

— Ваше Сиятельство, появились подвижки с вопросом лекаря, регулярно посещавшего Беловых. У нас есть достаточно талантливый набросок, сделанный рукой Марии Беловой. Наш лекарь смог диагностировать отравление, но действие предыдущих препаратов за месяц сошло на нет. Определить их лечебный или губительный эффект сейчас невозможно. Будем искать лекаря.

Княгиня кивнула, о чём-то раздумывая.

Алексей уже собрался было уходить, но она остановила его взмахом руки.

— Лёша, достаньте мне всю информацию по нашим родам и родам ближайших соседей, участвовавших в Дальневосточной и в Курильской кампаниях, с основным родовым даром иллюзионистов.

У Алексея брови медленно поползли на лоб, но, как и всякий преданные хозяйке слуга, он не посмел ей возразить. Всего лишь кивнул и закрыл за собой дверь.

Княгиня проводила взглядом свою лучшую ищейку. Так иногда бывает, что у человека интуиция срабатывает гораздо лучше, чем у всех остальных. Он интуитивно чувствует, в какую сторону копать и находит зацепки даже там, где их не увидят менталисты.

Алексей был настолько прекрасной ищейкой, что когда после смерти сына Елизавета дала ему задание отыскать всех его бастардов для проверки способностей с возможностью включения в основную линию крови, он отыскал не только его бастардов, но ещё и единственного сына внучки, о существовании которого княгиня даже не знала. В ту пору она валялась с отравлением божественным благословением, борясь за свою жизнь. Узнав о смерти единственной прямой наследницы во время Курильской кампании, она погоревала, конечно, но отправиться на погребение в тот момент была не в силах. И уж подавно не знала, что Виктория была беременна и разродилась от бремени прямо на поле боя.

Собственно говоря, на тот момент неудивительно, что никто не знал о подобном положении вещей. Видимо, иллюзии всё-таки очень сильный дар. И именно ими была прикрыта беременная на сносях тёмная магичка, участвовавшая до последнего дня в боевых действиях.

Но тогда вставал вопрос, причём немаловажный. Кто отец ребёнка? Иллюзии формально относились к светлому спектру силы или Фракции Света, как иногда ещё обзывали носителей светлой магии в гильдии магов и в империи.

Сын, упёртый дурак, отчего-то решил, что внук рождён от простеца, раз магия не проявилась при рождении. Елизавета же даже мысли не могла допустить о подобном.

Во-первых, в таком союзе непременно бы проявился тёмный дар. Во-вторых, Вика была чрезвычайно одарённой девочкой и столь же чрезвычайно преданной роду. Разбавлять кровь простецами она бы не стала. Но тогда почему всё случилось так, как случилось? Почему беременность скрывали до последнего? Почему вдруг в глубоком тылу взорвалась пустотная бомба в госпитале?

Определённые мысли на этот счёт у Елизаветы имелись. Выходило, что попадание пустотной бомбы в госпиталь — это очень и очень хорошее прикрытие для сведения неких личных счетов. Во-первых, во время боевых действий и не такое случалось. Не зря говорили: «Война всё спишет!» Врагов у Угаровых всегда хватало.

А, во-вторых, если только предположить, что подобным образом некто зачищал рождение неугодного наследника от тёмной боевой магички, то картина вырисовывалась совершенно иная.

Кто?

Поэтому Елизавета и пыталась сузить круг подозреваемых. Пробуждение в правнуке магии иллюзий и сокрытие до девятого месяца Викой беременности, играли в пользу именно этой версии. Отыскать родню Юрия можно будет с помощь мага крови, и тогда она лично возьмётся за сведение счётов.

Уж чем-чем, а этим она умела заниматься в совершенстве.

Отложив планы мести до получения более вменяемой информации, княгиня перевела мысли несколько в иную плоскость. Базой для возвышения любого мага была сила. Триада способностей считалась идеальным стартом для любого волшебника. И неважно, какие силы туда подобрались. Считалось, что природа или информационный эгрегор мира лучше знают, что необходимо конкретному магу для возвышения. И если с Эльзой всё было более-менее понятно, та была слабеньким лекарем, энергомантом и проклинателем, то с Юрой вопросов возникало всё больше. У парня в классической триаде были определены лишь два направления, к третьему оставались вопросы.

Подумав, княгиня решила лично сопроводить артефакт сканер сил в гильдию магов. Ей нужно было как минимум поинтересоваться, что же это за меч, в котором даже не предусмотрены были пазы для камня с образцами силы. И как максимум, не привлекая к этому внимания, покопаться в библиотеке гильдии. Возможно, там что-нибудь обнаружится. Древние не были дураками, просто так меч не впаяли бы.

Пока же следовало определиться, каким образом дальше использовать выпавшие на руки карты в виде комбинаций тёмного и светлого дара. Если поступать по классической схеме, то необходимо было отдать детей для обучения в высший коллегиум. Это был базовый необходимый минимум для обзаведения связями со своими ровесниками и получения классического магического образования. С другой стороны, все тёмные издревле славились собственными родовыми школами, где передача родовых умений шла от отца к сыну или от мастера к послушнику. В этом случае никто бы не удивился, если бы княгиня оставила при себе обоих наследников, но молодёжь потеряла бы очень большой пласт социального взаимодействия.