Жрец Хаоса. Книга I (СИ) - Борзых М.

И так в каждом вольере или клетке. Непонятно было, то ли это заготовка под преобразование, то ли, напротив, живые поставщики ингредиентов для тех или иных изменений.

Из всех животных моё внимание привлекло лишь одно в предпоследней по левой стороне клетке. Там разлеглась помесь кошки то ли с псом, то ли с неким ящером. А то и всё вместе.

Разобраться было сложно.

Самое близкое сравнение, напрашивающееся на первый взгляд, было бы саблезубый тигр. Но кожа со стоящими торчком чешуйками, вертикальные зрачки и плавность движений напоминали рептилию. А ещё у этого саблезубого ящеро-пса, или кем он там являлся, взгляд был крайне осмысленным. Из всех тварей он, чуть ли не единственный, отполз в самый дальний угол клетки и не рвался на прутья, никак не реагируя на провокации своих соседей. На моё пристальное внимание он ответил спокойным, прямым взглядом.

Оглянувшись, я насчитал суммарно два десятка клеток. Из их обитателей относительно разумным было только это существо. Все остальные твари тварями.

Но, если задуматься, всё-таки смысл в такой выборке был. В клетках были представлены и летающие, и ползающие, и плавающие, и прыгающие, и ядовитые твари, то есть всего и всех по чуть-чуть в случае острой необходимости для смешивания. Поэтому уж точно определиться, что передо мной находится: сборище будущих ингредиентов или заготовки для изменения было нельзя, но тенденция прослеживалась.

Твари закончились, а какие-либо действующие лица, которые бы смогли объяснить нам, в чём заключается цель нашего местонахождения в огромном зале, всё не появлялись.

Поэтому я с любопытством отправился рассматривать стол.

Судя по всему, тот был неким вариантом операционного стола или, что вернее, препарационного, где производились всевозможные манипуляции с живыми существами.

Я разглядывал блестящие инструменты, разложенные в одному хозяину ведомом порядке, и почему-то в памяти всплывали пояснения, даваемые звонким женским голосом:

«Это малый хирургический набор, им пользуются военно-полевые хирурги при недостатке магического фона».

«Это эфир — вещество, погружающее в сон для проведения операций».

В памяти сами всплывали пояснения, причём я мог бы поклясться, что это мои личные воспоминания, а не память нынешнего тела. В целом, я узнал практически все инструменты, в памяти всплыли не только их названия, но области практического применения. Незнакомым был только набор камней, расставленный в непонятном для меня порядке.

Интересно, для чего они использовались? У меня имелось два варианта. Либо как энергетические накопители, либо накопители всевозможных магических сил для последующего вживления, но это бы означало, что кто-то научился трансплантировать магию, как органы, и открыло бы неизведанное поле для манипуляций и кровавых усилений.

Я склонился над камнями, прислушиваясь к собственным ощущениям. Нет, не накопители. От них исходил слишком низкий магический фон. Тогда что?

Возможно, внутри содержались некие образцы магических сил. Во всяком случае, цвет и некоторое шевеление магической субстанции внутри на это прямо намекали. От греха подальше решил не тянуть руки к чужим силам, да и к чужому инструментарию, ограничившись осмотром.

Ну и последним элементом, не изученным мною в зале, был алтарь. Он представлял собой гранитную глыбу алого цвета с пазами, внутрь которых вставлялись камни дымчатого цвета, похожего на горный хрусталь. Теперь вблизи можно было их рассмотреть более пристально. Оказалось, что это не вставки в пазы, это друзы минерала, растущие прямо из алтаря.

Всего я насчитал их шестнадцать.

Но видны были ещё мелкие отростки, поднимающиеся от самого дна, но пока лишь в зачатках. К сожалению, почти всю поверхность алтаря покрывали отметины и сколы от ранее обломанных когда-то старых крепких друз. Вот и думай, то ли это некий расходник для операций по химеризму, то ли алтарь рода, от которого осталась глыба-княгиня и несколько слабосильных отростков-бастардов.

Пока я разглядывал алтарь, из-за спины раздался нахальный голос. Кажется, кто-то из прихлебателей беззубика подошёл ко мне из-за спины неслышно.

— Нравится? Тебя первого уложат здесь для экспериментов, — процедил он.

Не успел я что-либо ответить, как сухой женский голос, полный презрения, сделал это за меня.

— Честь оказаться здесь ещё нужно заслужить.

Мы резко обернулись, чтобы рассмотреть хозяйку властного голоса.

Перед нами стояла высокая, худая женщина, на лице которой видна была печать былой красоты. Не знаю, сколько ей было лет, но для себя я сделал вывод, что «бабушку» не стоит сбрасывать со счетов. Такая даже на смертном одре успеет придушить пару тройку недругов. Аристократический профиль венчала густая грива платиновых волос, собранных в косу и обёрнутых вокруг головы. Кожаный доспех со вставками из костей и чешуек неких тварей намекал на род занятий аристократки.

В руках у неё была трость с серебряным набалдашником в виде головы горгульи.

«Вот откуда птичий декор на стенах замка», — подумалось мне.

Один глаз женщины был скрыт чёрной повязкой, а вот второй внимательно разглядывал меня и моего обидчика.

— Маркус, марш к остальным бастардам.

— Юрий, кажется? — уточнила она у меня. Я кивнул. — Что из всего увиденного тебя заинтересовало?

— Алтарь и камни, — отчётливо постарался произнести я, чтобы, не дай боги, не заикнуться. Очень не хотелось ударить в грязь лицом и подтвердить слухи о моей недоразвитости.

— А как же инструменты? — вздёрнула одну бровь «старушка». Хотя уж старушкой её даже мысленно язык не поворачивался назвать.

— Остальное я знаю, для чего используется, — всё так же медленно и предельно чётко пытался ответить я.

Женщина криво улыбнулась и кивком головы указала, куда мне следует отправиться.

Как бы ни старался я идти прямо, но хромоту скрыть не удалось. Руку же израненную и всё ещё под воздействием невидимых иголочек я постарался сжать кулак и убрать за спину, отправляясь ко всем остальным, присутствующим в зале, бастардам.

Шёл я медленно. Спешить не было смысла. От спешки моя походка стала бы похожа на переваливание утки. Я же и так буквально кожей чувствовал взгляды, прожигающие меня.

Никто меня не торопил. Лишь дождавшись, когда я встану в одну шеренгу со всеми остальными носителями крови, женщина заговорила:

— Меня зовут княгиня Елизавета Ольгердовна Угарова. Вас собрали здесь для повторного прохождения теста на магическую одарённость. Вы проходили эти тесты с рождения каждые три года. Но некоторые искусства и способности проявляются после достижения восемнадцати лет. Их мы и попробуем сегодня обнаружить. Сразу предупрежу, у тех, у кого они обнаружатся, жизнь изменится кардинально. Каким именно образом, вы узнаете позже.

В зал слуги внесли артефакт. Выглядел он как кусок камня, к вершине которого приплавили лезвия множества мечей. Этакая стальная ромашка, на концах которой в рукоятях видны были пазы для вставки камней. Я сразу же перевёл взгляд на камни, лежащие на столе. Вероятно, камни должны были занять свои места именно пазах.

Пока слуги устанавливали артефакт, княгиня собственноручно вставляла в рукояти камни. Они с щелчком занимали свои места.

В месте впайки лезвий в камень находилось углубление для ладони правой руки.

Я посмотрел на свою руку и представил, какие усилия придётся мне приложить, для плотного соприкосновения с анализатором. Ну да ладно, как-нибудь справлюсь.

Пока же княгиня по одному начала вызывать своих отпрысков, пусть и из боковых ветвей. И начала она всё с того же беззубика.

— Фёдор, подойди.

— Теодор, ваше сиятельство, — отличился лёгкой шепелявостью этот недоумок. — Прошу называть меня моим истинным именем.

— Теодором ты станешь, если вдруг каким-то чудом достигнешь магистерского звания хотя бы в одном из направлений, открытых у тебя ранее. А пока ты — Федя, который не в состоянии отработать роду даже стоимость костюма, на тебе надетого.