Жрец Хаоса. Книга I (СИ) - Борзых М.

Меня провели через чёрный ход, видимо, чтобы не попался пред господским взором в неподобающем виде. Кухарка, встретившая нас на кухне, ахнула и осенила себя обережным знаком, видимо, в мире магической медицины мои искорёженные конечности впечатлили её даже больше, чем грязь и запах.

Комната, куда меня отвели, напоминала келью: простая деревянная мебель, соломенный матрас, чистое постельное бельё, свежие циновки на полу. Ни ковров, ни роскоши — лишь запах сушёных трав и воска. Вероятно, спальня для слуг. Что радовало, насекомыми не кишела.

— Переоденься, — бросил Лемонс, указывая на серый костюм на стуле.

Перед переодеванием принесли таз с тёплой водой. Я с трудом смыл с тела левой рукой чёрную жижу, выступившую после лечения. Вода тут же потемнела.

Костюм оказался великоват, на моём тощем теле с больной рукой и хромой ногой он болтался, как на вешалке. Но выбирать не приходилось. Едва успел застегнуть все пуговицы и затянуть пояс, как в спальню зашёл Лемонс и критически окинул меня взглядом:

— Для первого раза сойдёт. Дальше — как кривая выведет.

Тайными переходами мимо шепчущихся слуг мы спустились в подземелье. Три этажа вниз, шесть поворотов… Светильники на стенах горели ровным сиянием — магическим, как я предположил.

Спуск вниз по каменной лестнице сопровождался шорохом наших шагов и тихими стонами откуда-то снизу. Это не добавляло оптимизма. Я заметил, как поёжился Лемонс, но меня это мало беспокоило. Чем ниже мы спускались, тем сильнее горело в груди и не только. Если до спуска больная рука и нога ощущали покалывания, словно онемевшие, то сейчас превратились в место изощрённой экзекуции. У них будто втыкали множество раскалённых игл, которые плавились и пузырились внутри тела. И я с этим ничего не мог поделать. Да и не хотел. Я не мазохист, но конкретно в этом случае я считал, что боль — хороший знак. Как там было? Если вы проснулись утром и у вас что-то болит, значит, вы ещё живы. Любая боль была предпочтительней бесчувственности. А боль — хороший признак. С болью в дальнейшем можно работать.

Мысли от боли перешли к другой насущной проблеме — наличию или отсутствию магии у меня. Отчего-то я был абсолютно уверен, что магия во мне есть. То, что её не видели окружающие, совершенно не означало, что её не было. Как в той поговорке: «Ты суслика видишь? Нет? А он есть».

Иначе как можно было объяснить, что я заметил отблески силы в обережном знаке, использованном Угаровым? По-другому никак. Откуда-то я знал, что видение силы было одним из признаков магической одарённости, заодно являясь достаточно редким умением.

Тот же доктор Лемонс для работы со мной, насколько я понял по объяснениям Угарова, использовал артефакт — очки на носу, как и прочие лекари. То есть напрямую, без них, манипуляции с энергией он не проводил. Попросту не видел, что, куда и сколько направлять. У меня же такая способность была.

Чем ниже мы спускались, тем меньше мыслей у меня оставалось.

Впереди забрезжил свет, намекая, что наш путь окончен. Мы остановились у арки входа в огромный зал.

— Дальше вход только для носителей крови. Удачи вам, Юрий! — Лемонс попытался подбодрить меня, но у него это хреново получилось. Не дожидаясь, пока я войду в подземный зал, мои доставщики-конвоиры удалились.

Я выпрямился и, прихрамывая, вошёл под светящиеся своды арки. Нога болела адски, и как бы я ни пытался скрыть хромоту, у меня ничего не вышло.

Я оказался в огромном зале площадью едва ли не под тысячу квадратных метров. Вдоль стен его располагались клетки с различными животными. Они рычали, визжали, шипели, пищали и бросались на металлические прутья.

В центре, между клетками, располагался огромный стол, на котором лежали разложенными всевозможные инструменты вивисектора. А за столом располагался некий алтарный камень, окружённый со всех сторон серовато-дымчатыми осколками неизвестного минерала, чем-то напоминающего с виду горный хрусталь.

На потолке висели старинные кованые люстры, в подсвечники которых были вставлены восковые свечи. Пламя их дрожало от сквозняков, гуляющих в зале, отчего местная атмосфера колебалась от мистической до откровенно жуткой.

Но пока я рассматривал убранство зала, кое-кто рассматривал меня.

Справа от входа послышались издевательские смешки:

— Похоже, бабе Лизе нового подопытного привезли, нашли, кого не жалко пустить на мясо!

Это, похоже, были другие представители рода Угаровых, приглашённые на ритуал или эксперимент. Десяток богатеньких аристократов зубоскалил в мою сторону, не скрываясь. Модные костюмы-тройки из дорогих тканей, шёлковые шейные платки, золотые карманные часы, запонки и пуговицы с драгоценными камнями… Девять парней в возрасте от шестнадцати до восемнадцати смотрели на меня с презрением и насмешкой. Чуть в стороне от них стояла единственная девушка. Стояла она вполоборота, одну часть лица закрывали тёмные волосы. Но даже так я заметил, с какой ненавистью она косилась на шоблу малолетних богатеев. Судя по украшениям и крою брючного костюма, её семья тоже не бедствовала, но девушка отчего-то дистанцировалась от остальных.

Ответить ушлёпкам хотелось и много чего, но, к сожалению, речевая артикуляция у меня пока была не в лучшем состоянии. Откуда я знал? Так попробовал поговорить сам с собой, когда обмывался и переодевался.

Слова давались с трудом, ради чёткости произношения приходилось жертвовать скоростью речи. Но хоть не заикался, и то хорошо. Потому не стал даже реагировать на высказывания, пока что я не в том состоянии, чтобы ввязываться в беседы или мордобой. Но сам факт оскорблений записал на их счёт. К моменту восстановления моих физических и магических кондиций там такие проценты накапают, что кто-то устанет дивиденды отхватывать.

Я уже собрался было уйти рассматривать клетки с животными вдоль стен, как в спину услышал:

— Эльза, видела, тебе женишка нашли, такого же уродца, как и ты! Что стесняешься, убери волосенки, покажи женишку товар лицом!

Один из уродов дёрнул девчонку за плечо, отчего её голова мотнулась в сторону и стал заметен огромный ожоговый рубец на лице и шее.

И если к себе подобное отношение ещё можно было спустить на тормозах, то к девчонке… Кому-то явно зубы жали. От злости и без того горящая болью рука буквально вскипела. У меня же от болевого шока пред глазами замерцала пелена напротив лица насмехавшегося урода.

Руки сами сжались в кулаки, причём даже израненная правая чем-то хрустнула. Одновременно с этим раздался крик зубоскала. Изо рта у того потекла струйка крови.

— Мои зубы! Куда делись мои зубы⁉

Дружкам зубоскала стало резко не до нас, потому я отвернулся и медленно пошёл вдоль клеток. В правой руке боль утихла, сменившись вновь на уже почти привычное покалывание. Разжав кулак с помощью левой руки, я с удивлением разглядывал парочку трофейных зубов.

Глава 2

Трофеи я убрал в карман. О том, какой именно магией я смог их заполучить, предстояло подумать в более спокойной обстановке и без лишних глаз. Потому я медленно хромал подальше богатеев, разглядывая жителей клеток. Зная о способностях прабабки, ожидал увидеть некую биологическую эклектику. К примеру, льва со второй головой козы. Или хотя бы банальную скорпикору, то бишь помесь льва и скорпиона, а если ещё и крылья прилепить, то, возможно, и мантикору. Но ничего подобного, магически усовершенствованного зверья здесь не наблюдалось. Причём, как и магическиодарённого. Откуда-то я знал, что бывают и такие. И даже весьма высокоранговые, способные свернуть в косичку и заткнуть за пояс архимагов.

Здесь же в клетках содержались самые обычные, известные всем животные. Единственное, что каждое из них было с неким дефектом. Так белоголовый орлан с мощными крыльями имел обломанный клюв. В следующим вольере свернулась кольцами змея. Толстая, длинная, упитанная, но у неё не было одного глаза. Рядом с ней соседствовал скорпион, но почему-то без жала. А после него в клетке скучал матёрый седой волчара без задней лапы. Из угла на нас лаяла гиена без половины зубов.