Легенда о Белом Тигре (СИ) - Алферов Екатерина

Сяо Юй мягко позвала меня:

— Гость, пойдёмте, я нагрела воду.

Уже стемнело, но добрая девушка вынесла фонарь. Не сказать, что но был мне сильно нужен, скорее свет был для неё. Мы сели на заднем дворе, и внучка лекаря споро заработала ножницами и острым ножом. Лезвие отскоблило кожу на моём лице и шее.

Я сидел на низкой табуретке посреди двора и даже боялся дышать, чувствуя себя до странности беззащитным. Вокруг моих ног уже скопилась внушительная куча спутанных волос — чёрных от грязи, слипшихся от засохшей крови и смолы. Сяо Юй обрезала их методично, слой за слоем, иногда морща носик от неприятного запаха.

Я старался не вздрагивать от её прикосновений, и в то же время старался не слишком принюхиваться. Нежная и мягкая человеческая самочка… то есть, девушка пахла так сладко…

Ух, только не это… Я должен успокоиться. Я точно знал, что у людей всё по-другому. Они договариваются о браке, а не сходятся, как звери, когда приходит время. Если накинуться на неё, я из героя стану гнусным злодеем. Лао Вэнь и его внучка были добры ко мне.

Нельзя гадить там, где будешь спать. Даже тигр это понимает.

Я очень надеялся, что Сяо Юй не заметит, как моё тело реагирует на неё. Я спокоен. Я не зверь…

— Хорошо, теперь нужно помыть то, что осталось, — девушка отступила, критически оглядывая результат своей работы, и кивнула. — Вода уже нагрелась.

Она указала на большую деревянную бадью, установленную за домом. От воды поднимался пар, смешиваясь с ароматами трав, которые Сяо Юй щедро туда бросила. Мята, ромашка и что-то более терпкое, но приятно пахнущее.

— Я… сам справлюсь, — хрипло произнёс я, всё ещё непривычный к собственному голосу.

Сяо Юй посмотрела на меня, кивнула и не стала спорить. Она протянула мне плошку с какой-то густой жижей, пахнущую травами, и сплетёную из травы мочалку.

— Это мыло, оно отмывает грязь. Будь осторожен, чтобы не попало в глаза, а то будет жечь, — добавила она с лёгкой улыбкой, и ушла в дом, оставив меня наедине с бадьей.

Сбросив свои обноски, я осторожно залез в горячую воду и чуть было не зашипел. Сначала было почти больно — кожа, покрытая ссадинами и порезами после битвы с тварями, остро реагировала на жар. Но постепенно тело расслабилось, и напряжение внизу тоже потихоньку спало. Я обнаружил, что раны уже начали затягиваться — гораздо быстрее, чем должны были бы у обычного человека.

Я взял мыло с мочалкой и принялся оттирать толстый слой грязи. Тело как будто само знало, что делать. Или я просто вспоминал… Вода быстро потемнела, но с каждым движением я чувствовал, как возвращаюсь в мир людей. Словно грязь была не просто грязью, а какой-то стеной, бронёй, отделявшей меня от человеческого общества.

Особенно тщательно я промыл волосы, с удивлением обнаруживая, что они вовсе не чёрные, как я думал вначале. С каждым полосканием они становились всё светлее и светлее.

Когда я наконец вылез из бадьи, стыдливо прикрывшись мочалкой, Сяо Юй уже оставила для меня стопку с чистой одеждой — простой рубахой и штанами из грубого полотна. Они были великоваты — наверняка принадлежали кому-то крупнее, но всё равно казались роскошными по сравнению с лохмотьями, в которых я пришёл. Нити непривычного одеяния кололись, и я всё время хотел почесаться, но заставил себя терпеть.

Словно услышав, что я закончил, девушка выглянула из дома и растерянно замерла.

— Вот это да… — только и сказала Сяо Юй, глядя на мои волосы. В её глазах читалось удивление.

— Что? — спросил я, инстинктивно напрягшись.

Вместо ответа она вынесла из дома большое начищенное медное блюдо и протянула мне:

— Посмотри сам.

Я осторожно взял блюдо и взглянул на своё отражение. Из отполированной поверхности на меня смотрел незнакомец — юноша лет двадцати с изможденным, но правильным лицом. Высокие скулы, прямой нос, глаза… глаза странного золотисто-карего цвета, с необычным разрезом и широким разлётом чёрных бровей, придававшими лицу хищное выражение. Но самым поразительным были волосы — чисто-белые, как первый снег, лишь с несколькими тонкими чёрными прядями, разбросанными то здесь, то там.

— Это… я? — прошептал я, не узнавая себя.

— А ты не помнишь, как выглядишь? — тихо спросила Сяо Юй.

Я покачал головой, не отрывая взгляда от отражения. Кто этот человек? Почему у него такие необычные волосы? Почему его глаза так странно блестят, словно у зверя в ночном лесу?

— Ну и дела, — пробормотала Сяо Юй. — Впервые вижу такие волосы. Как будто снегом присыпали. Это ведь не седина.

В её голосе не было страха или отвращения — лишь искреннее любопытство. Это странным образом успокаивало.

— Зайди к дедушке, — сказала она, забирая блюдо. — Он хотел поговорить с тобой, когда ты будешь готов.

Я кивнул.

Старик лежал на своей кровати. Его нога, перевязанная и закреплённая палками с двух сторон и уложенная на специальные подушки, явно причиняла боль, но лицо Лао Вэня оставалось спокойным. Он пил какой-то отвар из глиняной чашки.

— А, вот и наш спаситель, — улыбнулся он, увидев меня в дверях. — Заходи, присаживайся. Теперь, когда ты больше похож на человека, чем на горного духа, можно спокойно поговорить.

Я осторожно присел на край низкого табурета рядом с кроватью.

— Как твоя нога? — спросил я.

— Заживёт, — отмахнулся Лао Вэнь. — В моём возрасте все раны затягиваются медленнее, но боги даровали мне знание трав, а это не хуже магии. — Он внимательно посмотрел на меня. — Ты и сам неплохо справляешься, я смотрю.

Я непроизвольно коснулся щеки, где ещё несколько часов назад был глубокий порез от когтей твари. Я видел в зеркале, что от него осталась только тонкая розовая линия.

— Не уверен, что я… обычный человек, — тихо ответил я.

Лао Вэнь долго смотрел на меня, словно что-то решая. Наконец он медленно кивнул:

— Пожалуй, ты прав. Обычный человек не справился бы с той мерзостью на горе. И обычный человек не залечивает раны с такой скоростью.

— Кто я? — прямо спросил я. — Ты что-нибудь знаешь? Может, слышал обо мне?

Старик покачал головой:

— Увы, не могу сказать, что встречал тебя раньше. В нашей деревне никогда не было юноши с белыми волосами — такое бы запомнили. Но… — он сделал паузу, — есть кое-что, что меня интересует. Что ты помнишь о себе?

Я сосредоточился, пытаясь пробиться сквозь туман, окутывающий мою память. Образы мелькали и таяли, как утренняя дымка.

— Почти ничего, — признался я наконец. — Помню пещеру на горе. Помню, что гора… моя. Но кто я, откуда пришёл, как там оказался — пустота.

— Интересно, — Лао Вэнь потёр подбородок. — Может, ты ударился головой? Или пережил что-то настолько ужасное, что разум сам стёр воспоминания? Или ты культиватор, чья тренировка привела к такой травме?

— Не знаю, — я развёл руками. — Иногда… иногда мне кажется, что я даже не отсюда. Не из этих мест, понимаешь? Как будто я пришёл издалека, из… — Я осекся, не зная, как объяснить странное чувство, что я тут чужой, которое иногда накрывало меня.

— Значит, издалека… — тихо произнёс Лао Вэнь.

Я вздрогнул.

— Я слишком странный?

Лао Вэнь покачал головой.

— Нет, твоя история необычная, но не слишком удивительная. В этом мире есть много вещей, которые кажутся странными, пока не столкнёшься с ними лицом к лицу, — философски заметил старик. — Мерзость, с которой ты сражался — что это за создание? Из какого кошмара она прибыла? Но она была реальна.

Он отпил из своей чашки и неожиданно сменил тему:

— Тебе нужно имя.

Я поднял брови.

— Нельзя же ходить безымянным. Как нам тебя называть?

Я задумался. Где-то глубоко внутри жило ощущение, что у меня было имя. Настоящее имя. Но вспомнить его было всё равно что пытаться поймать дождь руками — вода просачивалась между пальцами, не оставляя ничего.

— Я… не знаю, — вздохнул я. — Выбери сам.

Лао Вэнь улыбнулся, в уголках его глаз собрались морщинки.

— Что ж, давай подумаем. — Он оглядел меня с головы до ног. — С такими волосами тебе подойдёт имя Бай. Это значит «белый».