Ночной палач - Астер Алекс

Нет, неверно. Она станет их спасением.

Айсла не могла им отказать, особенно теперь, когда услышала о зверствах, творимых в последние несколько столетий. Кем бы она была, если бы осталась сидеть и бездействовать, после того как узнала об этом ужасе? Какой тогда был смысл убивать лучшую подругу и снимать проклятия, если затем Лайтларк вместе с его народом погрузится в хаос?

— Я стану правительницей стелларианцев официально, — произнесла Айсла, встретившись взглядом с Сореном. — Через коронацию.

Глава 4. Выбор

— Я не умею править, — призналась Айсла.

Перед ней в старом трактире Джунипера сидел Азул. Бутылки с крепкими напитками за стойкой были все еще полными. На изогнутые стулья и столы не осело ни пылинки. Тело и кровь убрали, но Айсла почти как наяву возвращалась в тот день, когда нашла трактирщика мертвым. Нашла вместе с Селестой.

Авророй.

Трактирщик, хранитель тайн, погиб из-за Айслы. Он ей помогал. Один из немногих жителей острова, кто до этого снизошел.

Поэтому дикой хотелось стать лучше — стать достойной его жертвы.

— Весьма драматичное вышло заявление. Мне понравилось. — Азул откинулся на спинку, на столе перед ним сверкал стакан газированной воды, пузырьки лопались, источая аромат ягод. — Хочешь ли ты править, Айсла?

«Нет» — таков был ее первый ответ. Но произнести его вслух казалось ей верхом эгоизма, поэтому она ответила вопросом на вопрос:

— Разве у меня есть выбор?

Правитель небесных вскинул бровь.

— Выбор есть всегда.

Небесные ценили его превыше всего, о чем и свидетельствовала их демократия. Заманчивый принцип, думала Айсла. Она бы что угодно отдала, лишь бы переложить всю ответственность на еще чьи-нибудь плечи.

— Разве? — голос ее скрежетнул куда сильнее, чем хотелось. — Теперь я обладаю силой и стелларианцев, и диких. Кто еще сумеет их восстановить?

Азул просто смотрел на Айслу. Его молчание почему-то ее разозлило, ведь вопросы не были риторическими, она и правда хотела знать ответы. Поэтому она продолжила:

— Хм-м-м, что же, мне вернуться к себе в комнату, а они пусть все умирают?

— Ты могла бы. — Азул пожал плечом, взглянул на идеально ровный ноготь. Этот небесный был всегда и во всем безупречен. — Но ты этого не выбираешь. — Он встретился с Айслой взглядом. — Верно?

Дикая сама попросила о встрече. Она заявила знати и представителям, что пройдет коронацию. Она сделала не просто выбор, а несколько.

— Верно, — пробормотала девушка.

Азул сверкнул идеальными зубами.

— Хорошо. Теперь, когда мы это прояснили… разумеется, Айсла, править ты не умеешь. — Сострадание в голосе небесного застало ее врасплох. — Когда мне было лет двадцать, я только и делал, что носился с друзьями, распивал муть и даже думать о ком-то, кроме себя, не успевал. — Его улыбка стала печальной. — Если ты решаешь стать правителем, то даешь обещание ставить благополучие и счастье людей выше собственного.

Айсла нахмурилась. Звучало ужасно — и ей стало стыдно.

Она не хотела ставить других на первое место после всего, что пережила. Невозможно нести такой груз бесконечно. Доверие девушки предали — разбили ей сердце. Даже отдавать уже нечего. И то, что осталось, она предпочла бы эгоистично оставить себе. Неужели она этого не заслужила?

— Ясно, — произнес Азул.

— Что ясно?

Азул протянул негромкое «хм-м-м», и ветер будто бы подхватил звук. Поток пронесся по залу и взметнул волосы дикой, хотя все двери и окна трактира были закрыты.

— Ну конечно.

— Да что «конечно»?

Правитель небесных сложил руки перед собой.

— Близка ли ты с подданными, Айсла?

— Нет.

— Они не знают, что ты считала себя лишенной сил?

Девушка покачала головой.

— Какие же между вами отношения?

Она пожала плечами.

— Никакие. Все решения принимали опекунши. Они правили. Из-за моей… тайны… меня прятали подальше. Изредка, по особым случаям, выводили, показывали на расстоянии. — Айсла прикусила щеку, за эту привычку Поппи хлестала ее по запястью веером. — Если честно, они — моя кровь, я несу за них ответственность, я бы сделала для них что угодно… И всё же они мне как чужие.

Азул кивнул.

— Ну разумеется.

То, как он признал ее чувства, сострадание в его голосе… было лучшим из всего, что Айсла когда-либо испытывала.

— Взять тех же стелларианцев, они тебе тоже чужие. Тебе плевать на них, — Азул пожал плечами, — как и на этот остров.

Он говорил без осуждения, без брезгливости в глазах. Лишь качал головой.

— Да и с чего бы тебе волноваться? Ты провела здесь пару месяцев. Тут, на Лайтларке, наверняка случились худшие мгновения твоей жизни. Ты не помнишь времен до проклятий и потому не цепляешься за них, и большинство ненавидит тебя из-за отношения к диким в целом.

Все это Азул произносил совершенно буднично. Айсла не понимала, причиняет ли ей его тон больше боли или же, напротив, ее унимает.

— Вернешься в Новоземье Диких, Айсла?

— Планирую.

Она рассказала о своем жезле и перемещениях. Предложила перенести Азула в Новоземье Небесных, если понадобится.

В глазах правителя замерцало любопытство.

— Очаровательно, — прокомментировал он. — Ценю твое предложение, но я имел в виду… вернешься ли ты в Новоземье Диких навсегда?

Навсегда… Раньше, когда Столетний турнир только закончился, Айсла даже не могла представить, что останется на Лайтларке. Теперь все было иначе. Теперь она сама изменилась.

— Нет.

— Тогда отныне твой дом здесь, — заключил Азул. — Тот, который ты выбрала.

Он встал, голубой плащ за его спиной всколыхнулся на ветру, который овевал, казалось, лишь небесного.

— Научись любить его и два своих народа. Шаг навстречу должен делать правитель — не подданный. — Азул протянул руку. — Пойдем.

Айсла без колебаний обхватила его ладонь, их кольца звякнули друг о друга, словно колокольчики на ловце ветров.

— Мы же не полетим… правда?

Азул улыбнулся.

— Ты мне доверяешь?

— Да, — искренне ответила дикая.

«Как глупо, — вдруг подумала она, — доверять кому-либо после всего случившегося». Она это понимала, но что ей еще оставалось? Замкнуться в себе навеки? С момента окончания турнира девушке казалось, будто стены вокруг нее все больше крепнут. Если вовремя не опомниться, они станут несокрушимы.

Дикая сама попросила Азула о помощи. Ничего другого, кроме как открыться ему, не оставалось.

Они вышли через черный ход трактира в переулок. Небесный протянул Айсле вторую руку.

— Позволишь?

Айсла сжала его ладонь.

А потом взмыла в воздух. И полет Азула был таким плавным, каким никогда не получался у Оро.

За то время, что жизнь потекла без проклятий, остров Неба преобразился. Выстроенный на земле город остался заброшен, все устремились в тот, что парил наверху, равно как большинство небесных отказались от ходьбы в пользу полета. Среди облаков уютно парил замок, его шпили пронзали небо, словно писчие перья, готовые украсить росчерками чистую страницу. У фасада низвергался водопад, отражая все мыслимые цвета в мерцающем водоеме внизу.

И все вокруг сновали туда-сюда.

Так естественно, будто воздух, большое пустое пространство, наконец обрел достойное применение. Раньше Айсла видела в полете лишь Оро — теперь еще и Азула. Она не ожидала такого размаха. Полет был чем-то вроде почерка, у каждого особенный. Кто-то отличался грацией, как Азул, до такой степени, что их движения казались поставленным танцем. Другие больше походили на Оро, передвигаясь по небу стремительно и резко, будто шагали по невидимым мостам.

Некоторые как будто даже не летали, а скользили на хитроумных устройствах с крыльями, приводя их в движение своей властью над ветром.