Чужая тень III (СИ) - Гудвин Макс

Из-под двери замаячили первые всполохи. Вскоре вылетела и сама дверь, жалостливо заскрипев петлями, а в проём просунулось сразу несколько птичьих голов. В каменном мешке вдруг стало ярко от огненного ореола, сиявшего над каждой из них.

Головы, словно восемь горящих факелов, коптили потолок камеры Яза, озираясь вокруг и шаря взглядами по стенам и по измазанному экскрементами полу под ногами узника. Было непонятно, ощущает ли птица вонь испражнений, но она встрепенулась, тряся перьями. Тварь была на указанном месте, но культиватора не видела.

Мага обдало жаром. Казалось, пламя вот-вот сожжет волосы на его измученном теле и он почувствует боль везде, кроме онемевших от кандалов рук. Ящер решился, как решаются пойти в атаку на превосходящего по силе противника. Так первый раз прыгают со скалы в море, так умирают непобежденными. Он встряхнул плечами, и рунические кандалы на запястьях дружно звякнули.

Дальше все было словно в кошмаре. Расправив огненные крылья, птица, по-прежнему не видящая мага, ударила на лязг сразу двумя лапами и вырвала из стены оковы так, что онемевшие руки мага не выдержали. Кисти оторвались от предплечий, брызнув во все стороны кровью.

Заклинание антимагии больше на него не действовало, но теперь легендарный зверь его видел. Время словно замедлилось, и маг наблюдал, как расширяются зрачки алых глаз огненной твари. Однако выброшенного в кровь адреналина хватило, чтобы быть на мгновения быстрее. Камни в стене за его спиной треснули и хлынули поверх его головы направленным острым потоком в зверя. Теперь они служили ладонями Ящера, каменными когтями срывающими с его же головы стальную диадему и золотую серьгу вместе со скальпом и левым ухом.

На мгновение сердце мага остановилось, дрогнуло, но продолжило биться. В глазах потемнело, и Яз осел по стене, в полубреду шепча кровоостанавливающее заклятие.

Легендарный зверь даже не заметил острых камней, выстреливших в его сторону, однако ловко вцепился в стальную диадему и тут же поглотил её одной из своих голов. Воспылав, птица исчезла, напоследок дыхнув на Ящера жарким пламенем. Щебневый шторм, вызванный бывшим магом стальной лиги, так и остался ею незамеченным.

Каменная кожа не успела отреагировать на огненную вспышку. Единственное, что мог сделать маг — это зажмурить глаза и закрыться культями.

Дыхание участилось. Сознание то и дело покидало Яза. Взгляд не мог оторваться от валяющегося у противоположной стены ошмётка его же уха, на котором светился артефакт золотой лиги. Темнота отпускала Ящера в Тёмный мир, будто хозяин отпускает своего пса погулять, и тогда маг стонал и кричал, стискивая зубы, и прижимал к груди обрубки, стараясь не потерять из виду серьгу.

В какой-то момент тьма вновь поглотила его, а очнувшись, он увидел, что артефакта не стало, зато на полу, где он сидел, появились вмятины крупных не подкованных копыт, словно оставленных быком или даже лошадью, но во много раз более крупными и тяжелыми, чем обычны животные. Следы не просто отпечатались на каменном полу, но будто бы вдавились в камень, как в морской песок. Это было невозможно, но тем не менее…

«Зверь золотой лиги пожрал золотое кольцо», — сквозь боль решил маг и продолжал восстанавливаться, разливая Ци по тем местам, где болело больше всего. Он был критически ранен и он не был лекарем, но в арсенале каждой культивационной силы есть свои ключики к исцелению или, как в случае с Язом, к поддержанию жизни.

Маг в очередной раз провалился во мрак. На сей раз сознание вернулось с тошнотой и болью. Не веря своей свободе, Яз встал босыми ногами на еще тёплый после огненной птицы пол и на выдохе произнес формулу обращений к металлам и сплавам. Металлические оковы скрипнули, будто извиняясь за свое незнание, кого именно в них заточили, и спали с его ног, когда он сделал первый за эти дни полноценный шаг из своей темницы.

Руки больше не кровоточили, ноги передвигались, однако голова вообще отказывалась мыслить. Боль практически исчезла, поскольку Яз накачал себя стимулирующими чарами, как всегда, не заботясь о будущем откате. «Главное, что не сейчас, главное, что потом», — думал он, не понимая, бредит или находится наяву.

— Я Ящер, а ящеры должны ползать… Даже если у них оторвали лапки и сорвали скальп… — пробормотал он и встал на колени прямо в коридоре. Здесь еще всё горело, и темница, расположенная явно под землёй, освещалась лучше, чем когда-либо. Кроме него в коридоре находилось еще восемь человек, точнее, обгоревших головешек, застывших в скрюченных позах.

— Я свободен от клятвы и от наказания за прорыв Зала стенаний. Теперь надо просто уползти от сюда, словно пресмыкающееся. Пока у меня есть судная неделя, меня не услышат и не найдут. А руки? Отрастут, а если нет, то и Триединый с ними… — бормотал Яз, переползая от трупа к трупу, склоняясь над ними и разглядывая их кисти. Взгляд сквозь тени определил в сожженных заживо двух культиваторов бронзовой лиги. Их артефакты уже ушли глубоко в тени, а это значило, что скоро тут появится еще две бронзовые сферы или же они сольются с верхней, создав одну серебряную.

Наконец маг нашел то, что искал. На руке одного из воинов, видимо, десятника караула, находилось обычное кольцо, но с драгоценным зеленым камнем. Камни впитывают слишком много Ци, жадно поглощая энергию всех, кто на них смотрит, а потом очень нехотя расстаются с накопленной в них силой. Но это если они не умирают…

Губы Яза приблизились к воняющей гарью руке и прошептали слова погибели так тихо, чтобы это слышал только изумруд, заключенный в неблагородную оправу, которую какой-то хитрый торговец выдал за серебро. Зеленая гладь камня пошла пузырьками и трещинами, словно она переходила в другое, измельченное состояние. Маг вдохнул как можно глубже, и получившийся порошок зелёным туманом влетел в его обожжённые, трубочкой сложенные губы.

Камни всё видят и иногда даже мстят за такие вещи, но месть каких-то драгоценностей не идёт ни в какое сравнение с местью сфер или, к примеру, с намерениями паладинов, вероломно заключивших его в эту подземную крепость-тюрьму.

По телу потекла сила. Камни медленно выползали из стен, подползали к нему, крошились и прилипали к его коже, формируя что-то странное. Уже через минуту вместо коленопреклоненного мага в коридоре находилась вытянутая безглазая гусеница со множествами каменных лапок.

Этим и отличается маг-заучка от талантливого, пусть и низвергнутого в серебряную лигу культиватора. Талантливого чародея нужно убивать сразу, а не заковывать в антимагические кандалы Триединый знает где.

Гусеница дергалась всем телом, то ложилась на камни, то вновь оживала, вскакивая на свои маленькие ножки — это Яз вновь и вновь терял сознание и приходил в себя. Наконец она подползла к глухой стене и, приподнявшись, обнажила стальные челюсти, созданные магией из разорванных ножных кандалов и дверных петель. Клыки вращались то по часовой стрелке, то против нее, пока не ухватили толстенный камень. Оперевшись всем телом, существо вырвало его из стены, обнажая черную землю.

Тварь снова прилегла, а когда проснулась, с новой жадностью вгрызлась в брешь, сначала просунув то, что можно было назвать головой, а затем исчезнув в ней полностью. Дернувшись, она обрушила вход в лаз и поползла туда, куда хотел ползти Ящер, находившейся внутри костюма-голема.

Ахварок — портовый город, перевалочная база между Лозингаром и Минаганом — встретил нас с Филицией ранним утром, когда стража еще не опустила плавучий мост через Лозу, чтобы впустить сидящих на берегу людей нищеватого вида. Я был тут раньше. Воспоминания будто из другой жизни нахлынули на меня, и словно воочию я увидел бой за Ахварок и за переход через Лозу. Как раз тут граф Ролез из Уловина принял свое первое сражение против короля Джастиро и проиграл. Сколько людей здесь погибло, не мог сосчитать никто. Бурная вода уносила к Лозингару трупы и доски разбитых орудийными залпами плотов.

Мы плыли вперёд, отвлекая основные силы Ролеза на себя, чтобы он подумал, что мы и есть главный удар. Когда же мы все-таки добрались до другого берега, основной гарнизон, расстрелявший по нам все пушечные заряды, уже оказался в окружении. Начинался ближний бой, в который мы сразу же окунулись…