Как злодейка кукурузу выращивала (СИ) - Джейкобс Хэйли

Остальные не двигаются.

Его величество гневно окидывает взглядом феодалов, хмыкает и ждет, когда выбранный вести собрание герцог Ольстем — мой сосед-южанин — продолжит поднимать вынесенные на обсуждение вопросы.

— Значит, шесть против одного. Соглашение с эльзанцами официально в силе и продолжит приносить благо королевству.

Да уж, два часа жарких споров и пустой полемики — наконец-то в очевидном для всех решении поставлена точка.

— Далее, рассмотрение вопроса о статусе кровного сына его величества…Да, лорд Дренгар?

— Замечательно. Раз уж вы позволили мне высказаться по данному вопросу, то я, конечно, считаю само собой разумеющимся признать найденного спустя двадцать с лишним лет ребенка, внешне схожего с покойной королевой, безо всяких веских доказательств родства законным отпрыском, — протянул брюнет.

Король окинул его гневным взором, а герцог Ольстем и княгиня Арбет сконфуженно нахмурились, не пребывая в восторге от сарказма этого северного мужчины.

— В конце концов, это ведь его право. Захотел — стал отцом одному, захотел — другому. Только расхотеть вы, ваше величество, не можете так же просто. Посему, ваш запрос о том, чтобы лишить Кайдена вашей фамилии и права на наследование власти, Север в моем лице не одобряет. Что насчет вас, коллеги?

— Поддерживаю, — спокойно произношу я.

— Кстати, ваше величество, ваш голос по этому вопросу не учитывается…Арбет, Ольстем? Ой, право, что это я, у нас четыре против двух! — давит усмешку явно наслаждающийся собой и возникшей ситуацией Дренгар.

— Так-с, какой там дальше вопрос? О престолонаследии, полагаю. Самый важный на повестке дня. Итак, господа…и дамы, не будем тянуть кота за хвост. Принц Кайден, учитывая его сомнительное происхождение, исключительное королевское воспитание и образование, полученное с расчетом того, что в будущем он займет место монарха нашего государства, заслуги в кампании на северных землях и успешные переговоры с Эльзанией, риск войны с которой усиливался с каждым годом правления нынешнего короля…Достоин ли принц сохранить за собой статус наследника?

Поднимаю глаза и через стол смотрю на Кайдена. Северяне сидят напротив южан, а место во главе занимает король. По другую же сторону стола от его величества обычно располагаются не члены Совета семи, а приглашенные для дачи показаний и опроса свидетели.

Между Кайденом и Лазаром три пустых стула.

Поймав мой взгляд, мужчина посылает мне быструю обнадеживающую улыбку и снова становится серьезным.

— Лиссандра Сваллоу! — вдруг громко выдает король.

В недоумении поворачиваю к нему голову. Остальные следуют моему примеру.

— В виду ее тесной дружбы с Кайденом, полагаю, будет более чем уместно, если она воздержится от голосования по данному вопросу!

Надо же, до последнего трепыхается, старый змей! Разве не ясно, что он уже проиграл.

— А ты, Дренгар, не можешь голосовать от лица Ностры и Винтервальда, поскольку ты тоже пристрастен. Не надо делать такое лицо, сам же упомянул о северной кампании. Если еще взять во внимание ваше знакомство по Академии, никаких сомнений не останется.

— В таком случае, и вы, ваше величество, не можете голосовать. Вы еще более пристрастны, чем я, — нисколько не гнушаясь разозлить монарха, закатил глаза Ларс.

Говорить о пристрастности при таком-то вопросе, вынесенном на обсуждение.

— Хорошо, — король поднимает руки. — Я тоже воздержусь.

Ларс хмурится.

— За Ностру и Винтервальд я не буду говорить, но мой голос за Кайдена.

Теперь все дело за двумя южными феодалами.

Герцог Ольстем покачал головой.

— При всем моем уважении к перечисленным Дренгаром заслугам, принц Кайден не является носителем благородной крови семьи Азарин и не может претендовать на трон. Я не преуменьшаю его достижения и предлагаю присвоить ему более низкий титул учтивости — герцогский, к примеру.

Кусаю губу, чувствуя, как поднимается во мне тревога. Это тоже входило в планы Кайдена? Лицо мужчины и намека на панику не выражает.

— Княгиня, ваш голос решающий.

— Я…

Женщина с легкой сединой, успевшей тронуть ее каштановые волосы, сомневается.

— Элоиза, Хефина ведь была вашей подругой, — мягко вдруг обращается к представителю княжества Арбет его величество Лесетиус.

— Лазар — наш с ней драгоценный сын. Он наследник по праву своего рождения. Она бы хотела, чтобы ее ребенок, приведя которого в этот мир с таким трудом, и которого не смогла воспитать, получил то, что должно быть его…

— Он уже принц! Мы только что сошлись на этом решении! Никто и не оспаривает его происхождение и право! — взрываюсь я, устав от всего этого фарса.

— Но разве тот, другой ребенок, не является такой же жертвой? Вы его нашли, вы назвали его сыном и своим преемником! Даже о прирученном звере заботятся больше, чем вы заботились о Кайдене!

Годы раздражения и гнева от пренебрежительного отношения короля по отношению к моему другу выливаются в прямой поток обвинений. Перевожу дух и немного прихожу в чувство.

Смотрю сверху вниз на сидящую рядом женщину с выражением робости и неловкости на лице.

— Подумайте вот о чем, княгиня: Кайдена уже пытались убить, если его лишат титула наследника — плевать на титул учтивости — он никогда не будет в безопасности. Пока он жив — корона не оставит его в покое. Своим голосом вы спасете его. Да и разве он так плох? По-моему, лучше компетентный правитель из народа, чем самодур голубых кровей на троне.

— Ты!

Массивное кресло скрипит, резко отъезжая назад, когда его величество вскакивает на ноги.

— …Да.

За криками взбешенного монарха тихий выдох княгини Арбет едва слышен.

— Пусть…все остается так, как было…Хефина…любила эту страну. Она бы не хотела, чтобы ее сын и муж стали ее погибелью.

На это возражений нет даже у короля. Он резко смолкает и надолго уходит в неизвестные никому мысли.

— Кхм-кхм, — прокашливается герцог Ольстем. — В таком случае, Кайден остается наследным принцем…Что ж, собрание Совета семи окончено…М-да.

Над его макушкой вспыхивает золотом цифра девяносто два и быстро растворяется, незамеченная никем, кроме меня.

Значит, осталось совсем немного.

Народ быстро расходится, никто не желает дольше необходимого оставаться в обществе монарха. Княгиня Арбет и герцог Ольстем смотрят на меня так, что их намерение переговорить со мной становится более чем очевидным.

Я ожидала от них подобного рвения. Все-таки, только герцогство Сваллоу имеет с Эльзанией границу. Любые товары — туда или обратно — будут проходить через мою землю. Будь то передача через портальную арку или караван, пересекающий горную гряду — без согласия с моей стороны оборот будет невозможен.

Не удивлюсь, если окажется, что и голос княгини был отдан только для того, чтобы лестью добиться лучших условий для будущих договоренностей. Герцог Ольстем поздно понимает, что просчитался, и строит виноватое лицо — его величество ушел, не бросив на него и взгляда.

Таков этот мир.

Каждый будет делать только то, что, по его расчету, принесет ему наибольшую пользу.

— Я свяжусь с вами позже, — обещаю княгине и герцогу, и только тогда эти двое, кивнув на прощание, уходят прочь.

У этих двоих имеется выход к морю, порты и корабли. Это и в моих интересах — наладить тесное партнерство. В конце концов, осталось немного до сбора урожая. Пути для экспорта имеются, теперь главное — наладить достаточное производство. Меня ждет много работы по возвращении.

За распахнутыми дверями совещательного зала наблюдаю, как смиренно, словно прирученный щенок, Лазар отчитывается перед Эльвиной, и как она ласково гладит его по щеке, от чего мужчина на две головы выше девушки сразу же млеет и не может сдержать улыбки на губах.

Нравится ли он ей на самом деле или это лишь игра, как было с Кайденом?

Смогла бы святая отказаться от принца ради обычного разбойника, если бы он не был истинным потомком королевской крови?