Все-таки высказалась. Еще и голос повысила, сорвавшись под конец на крик. Замолчала, и в наступившей тишине поняла: сейчас я выгляжу совсем недостойно. Словно ревную и вправе чего-то требовать, как настоящая жена.
– Ты права. С той самой минуты как узнал о необходимости этого брака, я решил, что будет именно так. Что невеста, которая ни в чем не виновата, получит свободу и столько денег, сколько ей понадобится чтобы ни в чем себе не отказывать, возможно, дом в столице или ещё где-нибудь, главное от меня подальше. Не собирался делать тебя частью своей жизни, – произнес он тихонько, словно в противовес моим воплям. – Но все вышло иначе. И я хочу, чтобы в обществе тебя приняли подобающе.
– Как – иначе?
Спросила – и сразу пожалела. Отвела взгляд. Я не знала, что он ответит. Вдруг что-то, что не готова услышать. Ведь тогда и мне придется что-то сказать, принимать решение, а я не умею вот так, сходу, как следует ничего не обдумав...
– Намного лучше, чем я мог предполагать, – улыбнулся Милош. Наверное, уловил мое смущение и не стал развивать тему. – Но сейчас вернемся все-таки к приему. Надеюсь, мы решили вопрос по поводу модистки?
Я кивнула. Очевидно же, что не отстанет. Если все брошу и сбегу, обидится. Тот случай, когда проще уступить, чем переубедить. Нервы дороже.
– Я верил в твое благоразумие, – кивнул он с довольным видом. – Что касается того, с чего мы начали разговор – я написал от твоего имени приглашение. Мы зовем азора Петера Ризмана сразу же, как только наш дом вновь открылся для гостей. И будь уверена, об этом все узнают, даже если он не придет. Обыграем ситуацию так, словно произошло недоразумение: ты настолько волновалась о моем здоровье, что забыла обо всем на свете. Простительно для молодой жены. Как тебе затея? Не против?
– Не уверена... Но вряд ли сама придумаю что-то лучше, так что...
– Вот и славно. Письмо уже составили, тебе нужно только подписать.
66.
Вторую партию майонеза мы не распродали.
– Ну вот. И враньё в рекламе не помогло, – вздыхала я, нервно складывая вчетверо бумажку с тем самым текстом про мечту хозяйки.
Мы с управляющим сидели на лавочке у входа, над которой к тому времени сделали навес. Как узнала новость, так и села. Хоть прямо отсюда покупателей зазывай, да не выйдет. Слишком тихий и малолюдный наш переулок.
– Дак реклама что кому обещает? А к нам кто ходит? Служащие конторские. Хозяйки дома у себя едят, – выдал управляющий совершенно разумное объяснение, сразу меня приободрив. – Вы же сами только что намеревались в газету меня послать, чего вдруг огорчились?
– А как тут не огорчаться? Позавчера все ведь разобрали, – вздохнула я. – Вот и думаю, стоит ли деньги тратить. А может, им не понравилось? В столовой хорошо ведь едят, хвалят...
– Да он у них просто не кончился ещё, что ж его, ложкой есть. Вернутся, вот увидите. Так как, мне идти?
– Иди. Попробовать надо, вдруг просто своего потребителя не нашли ещё.
И прав был Милош. Предложить мало, надо ещё объяснить, что с новым продуктом делать. Еженедельная рубрика в газете пока нам не по карману, но одну статью с рецептами можем себе позволить. Но надо выбрать такие, чтобы наверняка.
К счастью, небольшой опыт на контрольной группе у меня имелся. Можно взять салаты, которые в столовой лучше всего берут – пусть идут в народ, не жалко. Слишком много не нужно, у нас не кулинарная книга. Оливье, кальмаровый и самый простой, дешёвый и вкусный вариант – тёртая морковь с чесноком и майонезом.
Только нужно обязательно попасть в следующий же воскресный выпуск. До конца сезона их не так уж много, и если о новинке не узнают курортники, следующего шанса придется ждать целый год. А я все не оставляла амбициозной мечты развернуть свой бизнес не только в сонном Цаневе.
Не теряя времени даром, я села записывать рецепты. Закончив, сверила с кухаркой – все ли понятно. Та одобрила мою затею.
– Правильно, надо чтоб о вашем чудо-соусе все вокруг узнали. И вкусно, и сытно, и дешевле выйдет, чем дома делать без ваших хитростей. А у нас много и не продадите, сюда есть ходят, не готовить.
Вот только неизвестно, возьмут ли в среду материал в воскресный номер. У них наверняка все заранее расписано. Дождалась управляющего, и он подтвердил – бесполезно, не стоит и пытаться.
Кажется, придется всё-таки просить помощи Милоша. Тем более сам предлагал, и вряд ли ему это будет хоть сколько-нибудь стоить. Попросит через очередных хороших знакомых, и возьмут мои рецепты.
Прежде чем ехать к магам, я вернулась домой с этой просьбой, но Милоша не застала. Луки тоже. По словам верной Жельки, дворецкий отправился сопровождать хозяина в яхт-клуб. Это был первый его выход в люди после болезни.
Или только предлог уйти из дома?
– Можно тебя попросить съездить туда и передать одну просьбу? Я бы не стала зря тебя напрягать, но дело срочное, – попросила я Жельку, чем привела ее в растерянность.
– Как же, туда вход только для тех кто в клубе, ну и работников. Меня и не пустят. Хотя я бы посмотрела на... корабли, – проговорила она, мечтательно улыбаясь.
– На моряков, ты хотела сказать? – догадалась я. – Чего же тебе в порту на них не смотрится?
– Ну вы и сравнили, азорра! В порту грубые неотесанные матросы, приличной девушке прохода не дают. А в клубе...
– Богатые бездельники, – закончила я за нее. – Но письмо передать сможешь? Заодно посмотришь на свои кораблики, со стороны, но вдруг повезет, пропустят.
Обрадованная Желька немедленно принялась торговаться. Ей давно надо было зайти на почту, да все недосуг. У нас помада и шпильки на исходе, скоро не с чем будет делать модные прически. И если мне надо ещё что-то купить, она заодно прихватит...
Она обожала шататься по городу, но без моего разрешения ее лишний раз не выпускали. Нравы среди прислуги были строгими – как же, нанялись в такой богатый дом! За незамужними девчонками старшие следили не хуже чем в той школе при монастыре, где воспитывалась Николина Ризман.
И сейчас она старалась воспользоваться возможностью. А я могла себе позволить подождать. Отдохнуть наконец. Полистать газеты, чтобы иметь представление, как здесь в них пишут и как может выглядеть моя будущая статья.
– Два часа, не больше, – изобразила я строгость. – Но если азор Милош велит передать что-то срочное, бросай все и возвращайся, поняла?
Радостную Жельку как ветром сдуло. А я задумалась. И чего, спрашивается, так забегала? Ведь не горит. Ну не выйдет в это воскресенье та статья, выйдет в следующее. Правда, если Милош возьмётся помочь, выйдет хоть завтра, я в этом не сомневалась.
Надо быть честной перед собой: мне просто не понравилось, что он ушел. Без меня. И даже не счёл нужным предупредить заранее. Как будто необходимость в общении со мной отпала, и он возвращался к прежнему образу жизни. В котором мне не было места. И от понимания этого делалось очень, почти невыносимо обидно.
Сколько бы я ни прихорашивалась, все равно оставалась для него серой мышкой Николиной Ризман. Да, наши отношения стали гораздо теплее, но все равно. Я просто мышь в красивом платье и с нарисованными бровями. И все мои заботы – мышиная возня.
Спустя два часа вернулась довольная Желька. В яхт-клуб ее всё-таки не пустили, да и Милоша там не было. Ушел в море.
– Но вашу записку обещали передать. А к вам я тоже не с пустыми руками. Заходила на почту, и там – вот. Сегодня для вас оставили, я и забрала, а то пока курьер доставит...
Недоумевая, от кого бы оно могло быть, я выхватила письмо из ее рук. На запечатанном конверте стоял штамп "курьерское" и значился отправитель. Дядюшка Ризман в этот раз был настолько официален, насколько это вообще возможно.
– И еще я встретила господина налогового инспектора, он тоже просил вам отдать.
Желька протянула мне сложенную вчетверо запечатанную записочку, лукаво стрельнула глазками, понимающе хихикнула, поклонилась и ушла.
