Расположившись в той самой гостиной, с портретом, я сначала прочла послание от Троя. Это было уже не первое его письмо после того неудачного свидания, и он снова извинялся. Выражал ко мне самые чистые и возвышенные чувства, просил простить его невоспитанность и грубость в суждениях. Но в этот раз осмелился пригласить на чашечку кофе под предлогом разъяснения тонкостей налогообложения – и только за этим!
Дочитав, я спрятала записку в карман – не хватало еще, чтобы слуги прочли и сплетничали. Вскрыла конверт от дядюшки, боясь снова увидеть обвинения и отказ со мной знаться. Однако приглашение он принял. Даже предупреждал, что, вероятно, прибудет с опозданием.
Я было подорвалась немедленно показать письмо Милошу, ведь это была его идея. И все сложилось, как он рассчитывал, переписка проходила у всех на виду. Даже через почту, с подтверждением. Но Милош опять уплыл. Только когда он на две недели отбыл на регату, я радовалась, а сейчас, когда отправился покататься на пару часов, приуныла.
Это потому что делом надо заниматься. Хватит рассиживаться. Предупредив Жельку, чтобы к обеду не ждали, я взяла шофера и поехала к себе в столовую. Если ничего толкового не сделаю, хоть поем. Вкусняшки гарантированно поднимают настроение, уж в этом я знаю толк.
Когда я пришла, в кухне вовсю шла готовка. Жарили рыбу, весело стуча ножами, резали салаты. Сегодня был из капусты с морковкой и селедка под шубой для любителей. А таковые нашлись, кое-кто, говорят, нарочно ради нее приходил.
И таких посетителей становилось все больше, тех, кто оценил наши специалитеты. Кто-то подсел на салаты, кто-то полюбил картошку фри. Даже хот-доги понемногу пошли, не настолько успешно, как в магическом квартале, но уже кое-что. Бургеры только никак не приживались. Есть на бегу в Цаневе не любили, а на обед предпочитали те же котлету, салат и хлеб, но разложенные на тарелке, как все привыкли.
Ничего. Всему свое время. А у меня наступило время обеда, о чем растревоженный аппетитными запахами желудок напомнил голодным урчанием. Решив начать с порции картошечки, я зашла в комнатушку, где жарили во фритюре, и застала там невообразимое зрелище. Так и застыла на пороге, забыв, зачем пришла.
67.
Ангел стоял вполоборота возле поддона с горячей картошкой фри и, казалось, не заметил как я вошла. В левой руке он держал блюдечко с острым томатным соусом, в который макнул золотистый ломтик и отправил в рот.
Прожевал, жмурясь от удовольствия. На глазах его при этом выступили слезы.
– Осторожно, этот соус очень острый, – запоздало предупредила я. – Может, принести тебе другой?
Он посмотрел в мою сторону, не фокусируя взгляда, будто по-прежнему не видел.
– Чревоугодие, – пробормотал он, возвращаясь к картошке. – Греховная слабость, зов бездуховной плоти и губительные излишества.
Произнеся эту фразу будто тост, он схватил сразу два кусочка. Макнул, сунул в рот и быстро прожевал, словно боялся, что отнимут.
– Не преувеличивай. Это всего лишь жареная картошка. От одной порции не будет никакого вреда, – сказала я, как вдруг кто-то коснулся плеча.
– Пойдём, человеческая душа, – произнес за спиной голос демоницы. – Не будем ему мешать наслаждаться грехопадением.
– А ему это... Ну... Не повредит?
– Да его о мостовую не перешибешь! Взгляни, даже уровень пафоса не снизился. А вот я ревную.
– Ты? – я обернулась и поймала недовольный взгляд.
– Конечно. Ему целую лохань выставила, а меня ничем не угощаешь. Ты его больше любишь, – надула губы она.
Кривлялась, конечно. Но я послушно вышла за ней следом, прикрыла за собой дверь и пообещала раздобыть пирог и кофе. Выразив надежду, что целую лохань ангел всё-таки не съест, оставит немного посетителям.
Мы расположились в моем кабинете. Сжевав пирожок с малиной, демоница одобрила угощение. Да и вообще неожиданно похвалила мои достижения.
– А ты молодец, хваткая. Деньги любишь, одобряю. В том, что в чревоугодии мастер высокого класса, мне не солгали. Мало того, что сама погрязла, еще и других склоняешь, да так ловко...
Она взяла кофе, в который подлила сливок в соотношении чуть ли не один к одному, и с наслаждением сделала глоток. Ее фигуре явно ничего не вредило. Чертовка, что тут скажешь.
– Рада, что хоть кто-то мной доволен, – отозвалась я.
– Что значит "хоть"? Меня не так-то просто удовлетворить, – скривив в ухмылке алые губы, она шлепнула меня по ноге хвостом. – За это слушай небольшой совет: когда предложат кое-какое дельце в столице, бросай все и немедленно поезжай. Запомни, дважды не позовут.
– В столицу? Но что мне делать в столице?
– Все, что позволено, я сказала, – она приложила палец к губам. – А теперь ты мне скажи, когда наконец определишься, кому из окружающих тебя мужчин дать шанс. Я бы на твоем месте не выбирала, их всего ничего, времени на всех хватит...
– Эй! За кого меня принимаешь?!
– В том-то и дело, что у тебя на такое пороха не хватит, – вздохнула она. – Но с чего-нибудь уже начни! Вернее, с кого-нибудь. А там и во вкус войдешь... И не вздумай прикидываться что тебе это безразлично, когда у самой в кармане любовное письмо.
– Да как ты... – машинально я сунула в карман руку и нащупала записку от Троя. – Ой... А я и забыла.
– Ну надо же – она забыла! Так и просидишь до старости, не заметишь, как снова умрешь, толком не успев нагрешить. То есть, чтобы к нашим попасть, успеешь достаточно, но не все грехи настолько приятные, имей в виду.
– Все равно. Я не такая.
Я ведь и в прошлой жизни толком не нагрешила. Даже говорить смешно, сколько раз ходила на свидания. Еще реже – на второе свидание. А на третье, после которого, по словам подружек, у приличной девушки должен быть секс, так вообще...
Честно говоря, у меня всего один парень и был, с которым долго и всерьез. В институте еще. Он был очень-очень настойчивым, терпеливо уговаривал. Ему удалось, собирались даже после защиты диплома пожениться. Но моя подружка, теперь, конечно, бывшая, помешала. Влезла между нами. Вернее, он на нее влез.
А после... Так. Пара неудачных попыток.
– Знаю я, личное дело твое читала, – поморщилась демоница. – Но не бойся, мы с тобой этот недостаток искореним. Только сама тоже постарайся, не могу же я все делать за тебя.
Прочитав мне нотацию, она допила кофе и удалилась, довольная собой. А я невольно задумалась. Я ведь теперь совсем молодая девица, красивая, если накрашусь, при деньгах, могу возлюбленных менять как перчатки. Вон, как Милош, например, который из любовных писем своих девиц пасьянсы раскладывает. Но почему-то до сих пор даже и не думала о чем-то серьезном. Видимо, вся энергия в дело ушла. Брак еще нелепый этот...
Нет. Как-то я не определилась. Никто не вызывал желания броситься с разбега на шею с криком "я ваша навеки". А значит и не надо, значит, не встретился еще тот самый. Ну а если даже встретится – куда я Милоша дену? Развод для него обернется катастрофой... Разве я смогу так с ним поступить!
Успокоив себя этими рассуждениями, я выбросила дурные мысли из головы. И без того было о чем подумать. У нас в столовой начался ремонт, надо бы посматривать. Знаю я этих строителей, стоит недоглядеть – такого наделают.
А еще завтра привезут купленные Милошем драгоценности, которых я еще даже не видела. Послезавтра – три платья, подогнанные по фигуре. А там и долгожданный бал-маскарад. Раньше я о нем не беспокоилась, но чем ближе становилась дата, тем сильнее волновалась.
Я ведь совсем не знаю, как там себя вести! А Николина Ризман, дочь дворянской семьи, такие вещи знать обязана. И танцы – я ведь не умею!
– Эй. Демон, – позвала я в пространство. – Ты насовсем ушла? Мне помощь твоя нужна.
То ли она отвлеклась на кого-то другого, то ли просто не ответила, из вредности.
Ангел. Возможно, мне повезет, и он еще не успел доесть всю картошку. Я ворвалась в комнатушку, где его оставила, и с облегчением выдохнула. Он все еще был там. Стоял, уставившись в угол, даже не дернулся. Я на всякий случай проследила за его взглядом, вдруг там правда что-то интересное. Но нет. Угол как угол. Метелка в нем стоит, которую с утра забыли.
