Прикладная рунология (СИ) - Грей Дайре

Его столь талантливая секретарь оказалась неожиданно близка. Кузина.

«Элементали, Герхард! Надеюсь, ты с ней не спишь!»

Вот почему мать заговорила о связи. Она знала. Знала о Ланге, и о том, кем была знаменитая Элайза. Откуда? Хотя… Если уж Милисент смогла разузнать о той старой истории, матушка и подавно узнала бы. Тем более, что во времена ее юности сплетни должны были быть еще свежи.

— Тетушка ведь умерла, когда мы еще были малы? Я ее совсем не помню, — отметил Георг.

— Да, Гретхен не стало очень рано…

Кристиан говорил и смотрел куда-то в сторону, словно не желая видеть их лиц или о чем-то вспоминая. И, судя по лицу, память была не из приятных.

Герхард не мог ничего сказать о тетушке. В его жизни была только Ивон, и та появилась уже довольно поздно. Скорбеть о неизвестной родственнице сложно, будь она хоть трижды прекрасна и добра. Однако о Ее Высочестве Гретхен-Луизе не говорили вообще. Лишь упоминались даты ее рождения и смерти. Странно… Или наоборот нормально для Сантамэлей?

От неизвестного двоюродного деда остались лишь дневники, от отца — память. Не самая лучшая. Кристиан занимался работой и не давал расслабиться разведке и полиции. Но что будет, когда его не станет? Что останется от Георга? А от него самого?

— Любопытный нюанс с элементалем… Я никогда не слышал ничего подобного, — сменил тему Георг.

— Как и все остальные. Я сделал запрос в Академию, архивом еще шуршат, но предварительно все поднятые аривариусы в один голос заявляют, что такое явление невозможно по природе своей. Связь элементаля с носителем чересчур сложна, чтобы было возможно передавать ее кому-либо…

— Однако, если верить фрау Ланге, в их роду подобное продолжается уже почти две тысячи лет…

Император и Великий герцог продолжали обсуждать что-то об элементале Кенигов, несомненно важное, но Герхард уже мысленно унесся далеко. Теперь его не отпускал образ Милисент. Ее будуар. Прошедшие дни, ставшие невероятно мирными. А ведь они вместе уже достаточно долго. Пять лет. И им хорошо друг с другом…

Так почему бы не сделать следующий шаг?

Мысль пришла неожиданно, как часто бывает с озарениями, и показалась невероятно удачной. Кому какое дело до того, на ком женится бастард? Тем более, что Милисент — вдова. Она переедет в особняк, где слуги к ней уже привыкли. Она знает все о его работе и не будет мешать. Сможет заниматься своими делами: благотворительностью, искусством — чем угодно. Он точно не будет лезть. Да, баронесса старше, но какая разница? Она — водница, и, если захочет, еще сможет родить.

Нет, Герхард не собирался настаивать на ребенке. Он вообще в детях ничего не понимал. И даже не был уверен, хочет ли их заводить. Да и такое решение можно пока отложить, ведь сначала нужно получить разрешение Георга, а уже потом поговорить с невестой.

Невеста… один раз он уже чуть не женился по глупости. И, наверное, Юстаса стоит поблагодарить за срыв той помолвки. Ведь тогда в его жизни никогда не появилась бы Милисент. Да и смогла бы вообще та юная фройляйн справиться с его родней? Сомнительно. А фрау Шнайдер уже давно привыкла и к Кристиану, и к Ивон, и даже к Ульрике. Ей ничего не придется объяснять. А тетушка поможет устроиться на новом месте в обществе… Даже если не поможет — они просто уедут.

Завод можно перенести почти куда угодно. Милисент любит океан, а в Божене мало производств. Зато есть шахты по добыче металла. Меньше затрат на доставку, да и выбор побольше. Можно будет даже прикупить что-нибудь себе. Совместить добычу и производство. Снизить издержки. Он станет одним из первых. Как показывал опыт, в таких делах главное — подать пример. Потом оглянуться не успеешь, а за тобой уже побежит толпа.

Да, все получится. Главное — поговорить с Георгом. Пожалуй, уже после приезда его невесты. Здесь и осталось-то всего несколько дней. На официальном приеме они помирятся на публику, затем будет помолвка и подготовка к императорской свадьбе, вот тогда-то и можно будет обратиться с просьбой. Им с Милисент вряд ли потребуется пышная церемония. Что-то тихое и спокойное вполне подойдет. К тому же торопиться некуда. Можно подождать даже год, если императору так будет спокойнее.

В разговоре как раз возникла пауза, и Герхард удачно ее использовал, решив не тратить время на семейные дрязги. Все самое важное он все равно уже услышал.

— Полагаю, все основное уже сказано. Могу я вас покинуть? Мне нужно закончить один… проект.

Георг и Кристиан уставились на него с некоторым недоумением, затем обменялись взглядами, и дядя коротко кивнул.

— Конечно. Иди. Ты помнишь о приеме по поводу императорской помолвки?

— Да-да, конечно, дядя, — рассеянно откликнулся бастард и поспешил покинуть особняк. Мысли его уже летели вперед…

Когда за Герхардом закрылась дверь, Кристиан позволил себе кашлянуть. Георг однако высказался куда более внятно:

— И так всегда… Мы решаем государственные задачи, а он сбегает к своим изобретениям.

— Такова участь младших… — задумчиво протянул Великий герцог. — Тем более твой брат — бастард. Георг так и не ввел его в род официально. Глупо требовать от него больше, чем он может дать.

— Я знаю… — император отвернулся, не желая демонстрировать обуревающие его чувства.

Все же он слишком одинок. Они с братом, пусть и имели мало общего, однако могли опереться друг на друга. Георгу же опираться не на кого. Жена умерла. Мать лелеет старые обиды. Юная принцесса Апии вряд ли справится с бременем власти. А сам Великий герцог отнюдь не вечен…

Стоило бы подготовить Герхарда, но ответственность на себя можно только взять. Навязанная извне она быстро становится лишним грузом, от которого так и норовишь сбежать. Он понял это достаточно рано, но еще у него имелось почти нормальное детство и возможность побыть собой. Племянники же были лишены подобной роскоши.

— Съездил бы ты за город. Погулять. Свежий воздух перед свадьбой полезен.

А еще за городом можно хоть немного отпустить силы и тех же элементалей. Дать им погулять. Почувствовать свободу. И самому легче станет, и сила не будет копиться лишнего, иначе на приеме может стать несколько… неуютно.

— В прошлый раз ты таких советов не давал…

Кристиан мог бы сказать, что в прошлый раз император женился по любви и дождаться не мог, когда же уже состоится свадьба, но не стал. Зачем тревожить раны?

— Скорее бы все это уже кончилось, — неожиданно совершенно обыкновенно выдохнул племянник и провел ладонью по лицу. — Пожалуй, я все-таки съезжу…

— Вот и хорошо, — как можно бодрее ответил дипломат.

И постарался не думать о том, что Кениг так и не нашел мага тьмы…

Глава 34

Сантамэль

Буквы расплывались перед глазами. Смысл прочитанного упорно ускользал, и фраза из истории Сантамэлей так и оставалась непонятной. Точнее общая суть угадывалась. Возвращение Арминия домой уже произошло, как и разгром армии Изрилионы в лесах к юго-востоку от текущего положения столицы. Битва описывалась так подробно и по-военному четко, что становилось ясно — писарю явно диктовал тот, кто точно понимал, что именно происходило на поле боя.

Я тонкостей не ощущала, но ради точности перевода залезла в военный справочник и просидела за одной единственной страницей почти сутки. Ничего, связанного с появлением символа, там указано не было. В бою прародитель Сантамэлей знамя не использовал, а трофейные, изъятые у разгромленной армии, велел сжечь. Предварительно всячески испакостив, что тоже описывалось с немалой тщательностью. Дикое все-таки было время…

Я провела ладонью по лицу и надавила на переносицу, пытаясь снять напряжение с глаз. Следовало отвлечься, но стоило только перестать думать о перипетиях прошлого, как в голове сразу начинали крутиться мысли о последних событиях. А я ничего не хотела о них знать. И думать. И вообще предпочла бы провести в библиотеке всю оставшуюся жизнь.