Южная пустошь 7 (СИ) - Цветкова Алёна

А потом как из-под земли откуда-то сбоку выскочил часовой. Он, несомненно, заметил нас гораздо раньше, и узнал:

— Ваше величество, — обратился он к Фиодору с радостной улыбкой, — с возвращением!

— И рад тебя видеть, Гвидо, — отозвался мой брат. — Как оно все? Спокойно?

— Ага, — радостно осклабился мужчина, лицо которого сливалось с сумраком. Впрочем, я и так поняла, что он мне не знаком. — Скукотища. Только госпожа Илайя и радует, — хохотнул он, — каждый день мужики ей вызов бросают… Знают, что победы, как своих ушей не видать, да уж больно ловко она сражается. Любо-дорого посмотреть…

— Ну, за просмотр денег не берут, — усмехнулся Фиодор, — главное, чтоб руками не трогали…

— Да, такую тронь, — расхохотался часовой, — тут же в могилку ляжешь. Баба, она, ваше величество, покладистой должна быть, послушной, а не ножичком махать, не хуже Волчары.

— Эй-эй, — вмешался Жерен, Он тоже радовался возвращению. — Ты смотри болтай, да не забалтывайся. Госпоже Илайе до меня, как до щенку до волка. Можешь не сомневаться!

Но в его голосе я слышала смех. Как будто бы эта шутка уже давно была всем известна. И только я не понимала, что к чему.

— Дак, я и не сомневаюсь, — часовой откровенно ржал.

— Тетька Елька, — шепот Сирги за моей спиной прояснил ситуацию, — дядька Жерен отказался биться с госпожой Илайей. Сказал, мол, пока она меня не победила, я могу утверждать, что сильнее. А вот если победи-ит… Так что лучше я в стороне постою, да посмотрю, как другие олухи свое мужское достоинство в битве с бабой теряют…

— Спасибо, Сирга, — фыркнула я. А ведь Жерен прав. Пока битвы не было, ты легко можешь утверждать, что победа будет за тобой…

Какая-то смутная мысль появилась в глубине моего сознания. И тут же пропала, напуганная вырвавшимся у меня смешком. Но я насторожилась. Интуиция тут же опомнилась, обозначив упорхнувшую догадку очень важной. Я нахмурилась, стараясь вспомнить, о чем подумала. И только поэтому не увидела того, что было перед моими глазами.

Как же я корила себя за это после! Хотя понимала, что изменить уже ничего было нельзя. Но я хотя бы была бы готова к тому, что произойдет… Но в тот момент я думала совсем о другом.

Стоило нам проехать мимо часового и въехать в темный перелесок, как откуда-то из-под земли повалили люди. Жерен говорил, что из палаток, в которых воины, решившие биться с магами Великого отца, провели все лето и раннюю осень, людей переселили в наспех вырытые землянки. Но я думала, это будут, как в мире Елены Анатольевны, наполовину закопанные в землю избы… Но нет. Землянки в Южной пустоши были обычными ямами, стены которых укрепили плетеными из ежевичной лозы циновками и обмазали глиной.

На первый взгляд конструкция казалась хлипкой и ненадежной, но Илайя, которая и придумала такой способ устройства жилья, а так же самолично выбирала место для каждой такой норы, утверждала, что землянки прослужат не один год. И в их будет тепло и сухо.

По руководством Илайи построили и особые подземные печи, которые должны был огревать землянку в самые жуткие морозы, но в то же время давали так мало дыма, что подземные жилища можно было не заметить, даже проехав мимо.

Как происходит на самом деле Сирга, который нашептывал мне все эти сведения, не знал. Они уехали раньше, чем можно было бы говорить о каких-то результатах.

Чем ближе мы подбирались к центру, где горели костры, которые мы увидели, тем больше становилось вокруг народа. Они радостно кричали, приветствуя Фиодора, махали руками… Король, любимый и почитаемый народом не на словах, а на деле вернулся на свои земли. Не совсем на свои, конечно, но тем не менее. И люди были не только из Грилории. Ярко выделялись раскосыми, словно прищуренными глазами, истинные княжичи и княжны Славии, и воинственные амазонки, увешанные оружие с ног до головы. Но и все остальные, если приглядеться к одеждам, прибыли сюда из разных мест. Среди встречающих можно было увидеть и пестрые яркие платья славцев, и лаконичные, строгие костюмы республиканцев, и немногочисленные темно-серые рясы магов, и белые одежды рабов из Королевства Кларин, густо разбавленные элементами одежды всех народов нашего мира… и я заметила даже несколько аддийских воинов и абрегорианских солдат.

Я широко улыбнулась им и помахала рукой, чувствуя, как глазам стало горячо. Все было не зря. Мне удалось объединить почти весь мир в борьбе против всеобщего врага — Великого отца и его магов. Осталось только победить…

Рядом с кострами на небольшой круглой площадке перед тяжелыми зимними шатрами, покрытыми шкурами животных, нас уже ждали. Там стояли те, кто привели сюда своих людей: Вайдила, за спиной которой широкой улыбкой сиял Аррам; юный жрец Го Ла Хоф, державший за руку невысокую и тонкую девушку с характерным для истинных княжичей разрезом глаз; хмурый и серьезный герцог Форент, рядом с которым подпрыгивала от нетерпения милая старушка — «глупышка Ирла»; рыжий купец Ин Го Лин, он же Митка, с сияющей от радости Дошкой… Еще один рыжий мужчина, как две капли воды похожий на Митку, в глазах которого застыло тревожное выражение, и женщина, обычная, слегка полноватая и одетая в простое платье горожанки. Она единственная из всех смотрела в землю и не поднимала глаз.

— Гриха⁈ — ахнула я, мгновенно вспомнив, что мне говорила Ягурда о рыжем предводителе республиканцев. — Ирха⁈ Это, правда, они⁈

— Ага, — отозвался мой верный гид, Сирга. — У Ирхи дар…Почти, как у Фиодора. Это она привела людей. Сказала, что если в этом мире кому-то и можно верить, то только тебе, тетька Елька…

Когда-то давно, когда она была совсем юной девчонкой, а я простой Елькой, живущей в Нижнем городе, мы были, если не друзьями, то хорошими приятельницами. Я выкупила у Ихри патент ее отца, Ирха работала на меня, став фактически моей правой рукой. И нас обоих все устраивало. Но в какой-то момент что-то сломалось, и Ирха, начала подворовывать, таская деньги из кассы.

Люди Гирема заметили это раньше, чем я. Ведь я доверяла Ирхе, как самой себе и даже не думала, что человек который получает от нашей дружбы все, и даже чуточку больше, может легко обменять это все на несколько украденных гринок.

Когда все вскрылось, она кричала на меня. Обвиняла в том, что я ее обманула: «украла» у нее таверну отца, хотя плата, которую она получила была гораздо больше того, что могли бы предложить ей другие.

Гриха — брат-близнец Митки и жених Ирхи тогда впервые на моей памяти повысил голос на свою любимую. Он той же ночью увез ее из Яснограда, понимая, что Ирха не успокоится и продолжит разносить по городу все те гадости, которые она кричала, когда я поймала ее на воровстве за руку. А купчиха Гальша — младшая сестра Грихи и Митки, заплатила мне виру, отдав все деньги, которые Ирха принесла в их семью в качестве приданого и которые я заплатила Ирхе за патент.

И сейчас, глядя на поникшую Ирху, которая не смела поднять на меня глаза, я понимала: она тоже до сих пор помнит все, и до сих пор чувствует себя виноватой. Как и Гриха.

— Ваши величества, с возвращением! — поклонился, задавая тон всей встречи герцог Форент, когда мы спешились.

— Ваши величества. С возвращением. — вразнобой начали повторять остальные, кланяясь мне и Фиодору.

Я, как полагалось по королевскому этикету, слегка склонила голову и уж собиралась ответить приличествующей речью, как Фиодор, махнув рукой на все рамки и приличия, шагнул к герцогу с сгреб его в объятия.

— Да, забудь ты, дядька Рот, этот дурацкий этикет. Мы ж не в королевском замке, а в лесу, к чему этот официоз!

— И я ему это каждый день твержу! — тут же вмешалась «глупышка Ирла», делая шаг ко мне и бесцеремонно обнимая. Прижалась и, еле слышно всхлипнув, прошептала с облегчением, — вернулась… девочка моя… вернулась…

И столько тихой, затаенной радости было в ее словах, что у меня самой на глазах появились слезы. Я, плюнув на церемонию, обняла старушку.

— Вернулась…

И нам больше не надо было слов. Мы и так понимали друг друга. Я чувствовала, как сильно «глупышка Ирла» переживала за меня. А он знала, как сильно я ценю нашу дружбу и как благодарна за то, что она чувствует.