Южная пустошь 7 (СИ) - Цветкова Алёна

Я тяжело вздохнула. В этом весь герцог… Он никогда и ни за что не позволит мне забыть об обязанностях королевы. Но больше всего на мое решение выслушать герцога Форента прямо сейчас повлияла «глупышка Ирла», которая стояла рядом с мужем и кивала, подтверждая его слова. При этом в ее глазах так явно светилась тревога, что я невольно заразилась от нее этим ощущением.

— Хорошо, — ответила я. Одновременно и Фиодору и герцогу Форенту. Выпустила из рук стремя и кивнула герцогу, — ведите… Где мы можем обсудить наши проблемы?

— В нашей землянке, дорогая, — радостно зачирикала герцогиня Форент, снова натягивая на лицо маску глупой старушки, и подхватила меня под руки. — А пока мы болтаем, я прикажу затопить баньку… С дороги попариться надо, отдохнуть…

— Угу, — буркнула я, послушно передвигая ноги туда, куда вела меня чета Форент, — отдохнешь с вами…

— Отдохнешь. — захихикала «глупышка Ирла». — Поверь, дорогая, сегодня ночью спать будешь, как младенец. Илайя, как кошка, чует где надо постелить постель, чтобы высыпаться за пару часов… говорит, какие-то потоки в тех местах то ли сходятся, то ли расходятся… Ох, и чудная девица, скажу я… И главное, готова что угодно на кон поставить, чую, что я ее с пеленок знаю. Но где я могла увидеть воительницу из Кларин младенчиком, понять не могу… Я раньше, вообще, думала, — зашептала она заговорщицки, — что амазонки сразу как есть на свет появляются. С кинжалами своими и сразу взрослые…

Герцогиня Форент по обыкновению тараторила без остановки, пряча важные слова за глупой болтовней. Не удивительно, что ее никто и никогда не слушает, а услышав поражается глубине мыслей той, которую еще мгновение назад считал глупой. Маска, которую выбрала юная Ургородская мать много лет назад оказалась на редкость удачной.

— Ты права в своих подозрения, — кивнула я, когда мы спустились в подземное жилище.

Вопреки моим опасениям, здесь было тепло, сухо и даже довольно уютно. Земляные стены, укрепленные циновками из ежевики, завесили коврами. Такой же ковер лежал на полу, поверх сложенных рядком веток, край которых я заметила у на пороге. У входа, в земляной нише, заложенной самодельными кирпичами расположилась печь. Дымоход, заложенный такими же кирпичами, проходил через всю землянку вкруговую, постепенно поднимаясь все выше и выше, и выходил наружу прямо над печью. Не удивительно, что дым, проходя через такую длинную трубу, хорошо обогревал внутренне пространство и превращался в прозрачный поток едва теплого воздуха.

Комнатка, правда, была всего одна, и выполняла одновременно функции спальни, гостиной и даже кабинета, если судить по громоздкому столу, сколоченному из грубо стесанных досок, заваленному бумагами.

— Илайя не амазонка. — Я присела на край постели, получив приглашение от хозяйки дома, и продолжила с тяжелым вздохом, — ее настоящее имя — Лирия…

— Лирия… Лирия… — пробормотала герцогиня Форент и ошеломленно округлила глаза, — это та самая Лирия, о которой я думаю⁈ — ахнула она. Я кивнула. И старушка, от которой я никогда не слышала ни единого плохого слова, смачно выругалась, — твою ж мать! А Фиодор знает⁈

Я покачала головой:

— Не думаю. Я узнала только потому, что она собиралась убить меня, чтобы отомстить за гибель отца. И, чтобы я прониклась серьезностью момента, призналась от чьих рук мне предстоит погибнуть. У нее ничего не получилось, но это желание никуда не делось, хотя мы и оказались на одной стороне в войне против магов.

— Отомстить за отца⁈ — теперь догадался и герцог Форент. — Илайя — дочь его величества Грегорика⁈

Я кивнула. Герцог тоже выругался. Осуждать его за сквернословия я не стала.

— Но они же погибли? — задал он вопрос, но не дожидаясь ответа, продолжил, — Первый советник не стал бы оставлять их в живых. С его планами на трон это было бы неразумно! Точно! Дети Грегорика сгорели!

Я вздохнула. Ворошить прошлое и признаваться герцогу Форенту в сердобольности оказалось тяжелее, чем я могла бы себе представить. Но «глупышка Ирла» избавила меня от необходимости говорить.

— Ни одна Ургородская мать не посмеет навредить детям, — перебила она меня, не дав произнести ни слова. — А наша Елина еще и была сосудом Богини. Она ни за что не могла бы оставить малышей на смерть. Думаю, — она сделал короткую паузу, которой не хватило бы даже для того, чтобы моргнуть, — Жерен или Гирем тайком вывели их из королевского замка… А Вайдила… помнится, тогда Первый советник нанял ее пятерку для твоей охраны, вывезла и воспитала, как свою сестру… Верно?

— Почти, — кивнула я, радуясь, что избавлена от необходимости оправдываться. — За исключением незначительных деталей, все верно.

— Но помимо принцессы, сгорели еще два принца, — продолжала говорить старушка, отрешенно глядя в закрома своей памяти. — полагаю что этот мальчик, которого Фиодор привез с собой… тихий и пугливый Грегорик… я еще думала, что папаша случайно заделал мальчонку, обрюхатив какую-то красотку-амазонку… И Антос, его брат, о котором он постоянно твердит, — на самом деле младший отпрыск его величества?

— И ты снова права, тетушка, — вздохнула я. — Но мальчишки о мести не помышляют. Грегорик сломлен рабством, а Антос слишком сильно увлечен магией… А вот Илайя… Она поклялась Древним Богам, что станет королевой. И меня, если честно, очень пугает эта клятва. Если бы не крайняя необходимость я ни за что не отправила бы ее сюда, к Фиодору.

— Королевой⁈ — не дослушав меня до конца, расхохоталась герцогиня Форент. И повторила сквозь смех, — королевой⁈ Илайя хочет стать королевой⁈

— Не понимаю, почему вам смешно, — я невольно перешла на официальный тон, оскорбленная неуместным смехом «глупышки Ирлы». — Фиодору угрожает опасность.

— Но выходит этот мальчишка-раб — наследник Грегорика⁈ — вмешался герцог Форент. — Ваше величество, но это же… — он замолчал. Подбирая слова. — Это очень рискованно! Пусть его отец и занял трон в результате заговора, но мальчишка был назначен наследником на законных основаниях! Если кто-то прознает об этом, то Грилория рискует снова оказаться на пороге череды заговоров!

— Не думаю, дорогой, — герцогиня прижалась к мужу всем телом, — что Фиодору что-то угрожает. После победы над магами, он станет королем, которого страна не видела много веков. Его будет почитать и любить народ, его будет восхвалять знать… И я не сказала бы, что это не заслуженно. Мальчик сильно изменился за последние месяцы. А если все получится так, как я думаю… У недовольных не будет ни единого шанса собрать хоть сколько нибудь значимое количество сторонников… К тому же у нас есть проблемы поважнее, — напомнила она. — Великий отец ждет очередную поставку магического золота…

— Да-да, — закивал герцог Форент, с трудом выныривая из глубин далекого будущего и возвращаясь в настоящее. — Магическое золото… Елина, — он строго взглянул на меня, — мы не можем исполнить договор… Вернее, можем, но это ударит по нам гораздо сильнее, чем ты думала, когда подписывала это соглашение… Ну, я очень надеюсь, что ты не знала, как именно маги используют золото, добытое в Пустоши!

Я мотнула головой. Нет, я конечно, подозревала, что маги будут использовать магическое золото для создания амулетов, но подозревать не равно знать…

— Они отливают ельки! — возмущенно выпалил герцог Форент.

— Ельки? — не поняла я. И уточнила на всякий случай, — монеты Южной Грилории? Но зачем⁈

— Именно! — подтвердил герцог Форент, — монеты Южной Грилории. И расплачиваются ими по всему миру. И мы не можем понять, что это за дичь! Зачем магам заниматься такой подделкой?

Я пожала плечами. В голове царил сумбур… И среди хаоса я могла вычленить только одну мысль, ту самую, которую герцог Форент произнес вслух: зачем магам становиться фальшивомонетчиками?

— Вот и я не понимаю. Но думаю, что Великий отец замыслил что-то нехорошее. На всякий случай я приказал избавиться от елек здесь, в нашем лагере, и заменить их грилорскими золотыми грилами.

Я медленно кивнула… В голове всплыли слова Агора о том, что магическое золото — единственный металл, способный хранить отложенное магическое заклинание. А что если Великий отец решил воспользоваться популярностью моих монет и залезть в карман каждого или почти каждого жителя нашего мира?