– Он не мой щенок. К сожалению. У меня нет ничего из-за твоей семейки.
Горечь в ее голосе не казалась поддельной.
– У тебя нет ничего из-за Кицу и Куми, – поправил ее Эдвин. – И, возможно, из-за твоей собственной глупости. Ты сказала правду про камень?
Сулаки дернула уголком губ:
– Камень? Ты про тот, у которого заключаются браки?
– Именно.
Рыжая удивленно отпрянула от него и несколько мгновений молчала. Когда она заговорила снова, в ее голосе звучало неприкрытое изумление:
– Ты… собираешься заключить вечный союз с Линой?
– Да. Скажи, как добраться до него, и что делать?
Ректор был уверен в том, что на этот раз ему не ответят. Но Сулаки ровным тоном произнесла:
– У истока ручья находится Вечное древо – трон правителя риспи, Унэгэна. В сплетении его корней лежит тот самый камень. Тебе придется сначала самому принести перед ним клятвы. Таковы наши традиции. Мужчина отдает сердце и приносит клятву вечной любви. А девушка принимает этот дар или отказывает.
По губам Сулаки скользнула насмешка.
– Что ж, – сказал Эдвин. – Меня устроит такой вариант. Лине нужно будет подтвердить свое согласие у этого камня?
– Не обязательно, – помедлив, ответила Сулаки. – Есть способ обойтись. Тебе… Там узнаешь, что делать. Если, разумеется, риспи тебе позволят. Ты человек. Будет лучше, если туда пойдет Лина.
– Посмотрим, сумеют ли они мне помешать, – холодно ответил он. – Спасибо.
После этого он развернулся и ушел.
Коня пришлось седлать самому. На востоке только появилась узкая розовая полоса, когда Эдвин вывел жеребца и запер за собой ворота. Путь до реки занял меньше времени, чем ожидалось. Конь словно чуял настроение своего всадника и скакал во весь опор. Обогнув белые камни, ректор остановился чуть в стороне. Под одной из раскидистых ив Эдвин оставил коня и пошел вдоль берега.
Магия помогла ему преодолеть быстрое течение Толко. Эдвину пару раз приходилось бывать за рекой, но не в этом месте. Берег покрывали крупные серые камни. Ручей весело звенел и вливался в быструю реку. Ректор призвал элементаль и навесил на себя несколько маскирующих заклинаний. Только после этого он медленно побрел вглубь территории.
Лина
Я думала недолго. Пальцы сжались, мятый клочок бумаги полетел на пол. А затем я начала одеваться. Магия внутри продолжала спать, убаюканная близостью Эдвина. Вторая ночь в одной постели оказалась еще лучше первой. И от накативших воспоминаний отсутствие супруга воспринималось еще более остро.
Я схватила свой арбалет. Колчан с болтами отсутствовал, и я начала шарить по комнате. Куда только не залезла. Даже в сумку, в которой привезла свои скромные пожитки. Я вынуждена была признать, что ректор подстраховался и не оставил мне оружия. Но в его комнате наверняка есть болты.
Я вышла и в задумчивости остановилась перед дверью. Подергала ручку и убедилась, что кабинет заперт. Мне хватило пару мгновений, чтобы преодолеть робость и осторожно коснуться пальцами замка. Он моментально вспыхнул и оплавился. Надеюсь, Эдвин меня простит…
Я скользнула в комнату и начала шарить в поисках болтов для арбалета. В нижнем ящике стола оказалась пара связок, и я не смогла сдержать вздох облегчения. И только после этого заметила, что стол усыпан мелкими клочками бумаги. Взгляд невольно зацепился за обрывок потухшего магического оттиска, и сердце мое упало. Несколько мгновений я смотрела на него, а затем подхватила связки болтов и бросилась прочь.
Вместо того чтобы мчаться на конюшню, я бросилась в свою комнату. Пришлось залезть вглубь в шкафа, в сверток со старой одеждой, чтобы найти мой экземпляр брачного контракта. Магические оттиски больше не горели. Сомнений нет – Эдвин избавился от своего договора, и он больше не имеет силы. Понять бы еще, что это значит.
Листок вспыхнул в моих ладонях и осыпался пеплом. После этого я вышла из комнаты и бесшумной тенью заскользила вниз.
Я уже почти дошла до конюшни, когда за спиной раздался знакомый голос:
– Куда собралась, сестричка?
Кетту стоял за моей спиной. Он как будто вытянулся и подрос с того дня, как я видела его последний раз.
– На гору. За Эдвином, – выдохнула я в ответ.
Мальчик печально спросил:
– Он и правда нравится тебе, да?
Я без раздумий ответила:
– Люблю его. И пойду за ним.
– Тогда тебе нечего делать в конюшне, – сказал Кетту. – У конюхов приказ не пускать тебя. Придется идти пешком.
– Но это очень долго!
– Знаешь… – мальчик помедлил. – У меня есть еще одна идея, но сначала придется отойти от имения подальше.
С этими словами он снова обернулся лисом и прыгнул мне на руки. Я послушно побрела к воротам. Снять защиту оказалось просто. Я быстро нашла нужный артефакт и вышла. За моей спиной проход закрылся и магия снова начал действовать. Когда имение скрылось из виду, я остановилась и спросила у Кетту:
– Так какая идея у тебя есть?
Вместо ответа лис обхватил лапами мою шею и уткнулся лбом в мой лоб. Печать пробудилась мгновенно. А дальше произошло то, чего я совершенно не ждала.
Глава 33. Поляна
Хруст был таким отчетливым, что я вздрогнула и зажмурилась. Огонь взбунтовался и широким потоком хлынул наружу. На миг я испугалась, что сейчас загорится все. Но вместо этого мягкие лапы лиса соскользнули с моей шеи. А в следующий миг я ощутила, что в моих руках находится нечто другое. Пушистое и большое.
Огонь внутри утих. Точнее, накатило опустошение, будто часть моей магии… забрали? Тогда я распахнула глаза.
Мои пальцы лежали на морде большого черного риспи. Золотистые глаза внимательно смотрели на меня, белый кончик хвоста подергивался. Меня смутило только отсутствие узора на морде. Но интуиция подсказала, что это – следствие лишения силы. Интересно, он будет таким же белым, как и хвост?
– Кетту? – неуверенно произнесла я, поглаживая морду.
Черный нос ткнулся мне в щеку, а затем риспи повернулся ко мне боком и сказал:
– Садись, сестричка. Только быстрее, заемной магии пока надолго не хватит.
Он пригнулся, позволяя мне вскарабкаться на спину. Голос лиса стал другим. Теперь он как будто принадлежал подростку. Стоило мне устроиться и обхватить руками его шею, как риспи сорвался с места.
Путешествие оказалось неожиданно приятным. Подо мной переливались мышцы, пальцы утопали в шелковистой шерсти. А еще в этот момент я как никогда чувствовала наше родство. Может быть, причиной было то, что риспи приблизился к своему истинному облику. А может и то, что теперь в нем жила моя магия. Кетту забрал у меня часть силы, и мне совершенно не было жаль.
Вскоре впереди показались белые камни. Я думала, что мы обогнем их, но Кетту мчался прямиком к ним. Лис остановился между трех наклонных скал. Его лапы подогнулись, и я поспешно слезла со спины своего братца. Тело лиса стремительно уменьшалось, возвращалось к прежним размерам. Из его груди вырывалось тяжелое дыхание. Я прижала его к себе и воскликнула:
– Кетту!
На моем лбу стремительно разгоралась печать. Огонь внутри просился наружу. Я прижала лиса к язычку пламени, силясь передать магию. Мне даже показалось, что все получилось – внутри воцарилась блаженная пустота. Вот только Кетту все так же натужно дышал, а золотистые глаза были прикрыты.
В этот момент с тихим шорохом на паре ближайших камней появились риспи. Я вспомнила, что Эдвин звал их Ривезь и Рубах. И на этот раз я их совершенно не интересовала. Взгляды лисиц были прикованы к моему братцу. Смотрели они на него, как на ожившего мертвеца. Даже попятились и сели от неожиданности.
После непродолжительного молчания старик спохватился и важно прокряхтел:
– Зачем ты ступила в круг предков, Лина Рокфосс? Чего ты требуешь?
Я удивленно хлопнула ресницами. Кетту, которого я по-прежнему держала на руках, едва слышно прошептал:
– Справедливости…
После этого лис вытянулся и обмяк, но дыхание будто выровнялось.
