Ворон, каркни на счастье (СИ) - Разумовская Анастасия

А завтра…

И снова помрачнел. Завтра ему понадобятся все силы, и телесные, и душевные.

Он распахнул плащ, укутываясь в него и намереваясь лечь спать, и тут вдруг услышал крики, а затем жуткое раскатистое рычание. И сразу же кони заволновались и заржали, заметались в табунах. Эйдэн бросился на крики, выхватывая по пути саблю. Лагерь оживал на глазах: люди вскакивали, хватали оружие. Вспыхивали факелы.

Третий ворон выскочил к тому месту, где прежде был шатёр Элис и замер.

Шакалы с факелами и арбалетами в руках оцепили периметр. Вороны выставили вперёд оружие. Тэрлак, Ыртаг, Ярдаш и… Кариолан? Бледный, но с оружием в руках. Эйдэн на секунду замер, шокированный ожившим Седьмым воронм, а затем оглянулся туда, куда смотрели все.

На месте шатра щерил белые клыки волк. Огромный, размером с жеребца. Вздыбленная серая шерсть отливала серебром в свете луны. Глаза полыхали алым светом. Монстр рычал, широко расставив лапы.

— Цельсь! — крикнул Тэрлак.

Арбалетчики перезарядили арбалеты. Лучники натянули тетиву, прицеливаясь.

— Пускай!

Засвистело. Волк подпрыгнул. Брызнули осколки стрел и болтов, перекушенных его мощными зубами. Ни одна не ранила монстра.

— Пёс бездны, — прошептал кто-то испуганно.

Снова? Через тридцать лет? Но где… Эйдэн быстро оглядел всех. Снова глянул на Кариолана. Седьмой ворон, белый как мел, стоял и даже не шатался. Он же умирал от ран? И тут Эйдэн поймал ускользающую мысль за крыло. Шагнул в круг.

— Назад! — зычно крикнул Тэрлак.

Третий обязан повиноваться Второму. Беспрекословно. Так было всегда. Но Эйдэн сделал ещё шаг к зверю. А затем отбросил саблю в сторону. Туда же полетели ножи и стилеты.

— Эй, — мягко позвал он, протягивая раскрытые ладони к чудовищу, — всё хорошо.

— Эйдэн, это приказ!

Но Третий ворон сделал ещё шаг вперёд.

— Не бойся. Видишь, я безоружен.

Волк смотрел на него и скалился, морща нос. Глаза горели факелами.

— Я не прициню тебе зла, — сказал Эйдэн и снова сделал шаг. Затем другой.

Волк зарычал и попятился. Позади раздался чей-то судорожный вздох.

— Не бойся меня. Всё хорошо. Позволь мне коснуца тебя.

Ещё шаг. И ещё. И снова. И вот уже он чувствует дыхание зверя и видит панику в его красных глазах. И видит, как зверь дрожит.

— Тише, тише. Я никому не дам обидеть тебя. Я же обещал.

Эйдэн протягивает руку и медленно-медленно касается морды. Зверь дрожит от напряжения.

— Ты напугана, я понимаю. Позволь, я помогу тебе.

Рык разносится по лагерю. Вжик — болт арбалета чиркает по плечу Эйдэна. Волк перехватывает, ломает дерево, а затем бросается бежать громадными скачками. Прочь. Прочь. Подальше от людей, во мрак ночи.

— Что это было?

Нург. Уже и Нург подошёл. Эйдэн оглянулся на замершую толпу и засвистел. Пронзительно, призывно. Взлетел на подскочившего жеребца, ударил в бока и прижался к крутой шее.

Со всех сторон сбегались люди. Кричали, стреляли в чудовище. Волк шарахался от них, и во́рону трудно было не упустить зверя из виду. Но наконец обоих вынесло из лагеря, и монстр помчал по степи. Жеребец хрипел от страха, но Эйдэн заставил каурого полететь галопом следом за хищником.

Степь остро пахла морозом и пожухлой травой, и эти запахи пьянили крепче кумыса. Лунный свет заливал равнину, вычерчивая ветви ломких дерезняков.

Где-то завыли степные волки, но тотчас перепугано смолкли. Взмыли в небо летучие мыши из близлежащих рудников. Волк перемахнул через узкую кривляку-речку, скакун Эйдэна забрызгал ледяной водой одежду всадника. Хорошо ещё, что ручей оказался неглубок.

Остановился волк внезапно. Упал на землю, ткнулся мордой в лапы и заскулил.

Ворон спрыгнул с коня, буквально слетел, прямо на серую шкуру, обхватил широченную шею, прижался к ней лицом.

— Тише, тише, — зашептал сипло.

Бешеная скачка давала себя знать. Волк заскулил отчаяннее, а затем посмотрел на Эйдэна, отвернулся и закрыл лапой нос. Ворон рассмеялся.

— Нормально выглядишь. Не толстая.

Взял ладонями морду, настойчиво повернул к себе.

— Ты должна успокоица. Твой страх превращает тебя в зверя. Слышишь?

Он опустился перед ней на колени, заглянул в очерченные черной подводкой глаза.

— Но это всё равно ты. Успокойся, девоцка. Всё хорошо.

Эйдэн поднялся, взъерошил её шерсть на морде, коснулся носом мокрого носа. Волк облизал его лицо.

— Ну вот и хорошо, — мягко сказал ворон и аккуратно вытер мокрость рукавом. — Без паники. Ну, так бывает. Жил себе жил, а потом вдруг оп — и ты волк. С кем не слуцаеца?

Волк сел, обернул хвостом задние лапы и наклонил голову. Он дрожал.

— Я не знаю, как тебе стать целовеком. Цестно. Это ты должна понять сама. Но ты поймёшь, обязательно. А нет, так тоже неплохо. Будем охотиться вдвоём. Представляешь, каких яков ты сможешь завалить? Плохо, цто не сможешь приготовить. Ты вкусно готовишь. Но вряд ли мясо сарлыка, сдобренное шафраном и кинзой, тебе понравица.

Волк чихнул, рассмеялся, немного нервно, и Эйдэн успел увидеть мелькнувшее белое женское тело, округлые груди, бёдра… а в следующий миг перед ним сидела Элис, одетая так же, как он видел её в прошлый раз. Ворон упал рядом с девушкой на колени, притянул к себе.

— Ч-что эт-то было такое? — жалобно пропищала она.

— Всё хорошо, — повторил Эйдэн и погладил её гладкие русые волосы. — Давай разведём огонь? Ты дрожишь. Замёрзла?

Она ткнулась лицом в его плечо и остаточно всхлипнула.

— Это колдовство, да? Меня заколдовали?

Зубы её стучали от пережитого испуга.

— Тш-ш. Давай снацала зажжём огонь? Сиропцик, пока я гнался за тобой, продрог от ветра. Как ёжик зимой.

Он снял плащ, набросил на её плечи, встал и принялся ломать сухой кустарник, царапающий руки. Девочка следила за ним, нахохлившись и кутаясь почти до самого носа.

— Что это было? — снова потребовала ответа сердито и жалобно, когда огонь затрещал слабым подношением.

Эйдэн сел рядом, обнял Элис за плечи.

— Расскажи, цто с тобой было, когда ты ушла. После того как я тебя напугал так жестоко.

Она вздрогнула, вспоминая. Судорожно втянула воздух и доверчиво прижалась к обидчику.

— Я уснула. А когда проснулась, то все вокруг кричали, и Кариолан смотрел на меня так… А потом бросил нож. Прямо мне в глаза.

— Цто тебе снилось?

— Это важно? Хорошо. Пещера. Тёмная и страшная. Там была змея, и она напала на меня. Красная, как засохшая кровь. Я испугалась и превратилась в волка… в волчицу… Мы стали драться. Она пыталась меня укусить. Такая… быстрая. Я едва успевала отпрыгивать, а потом… я её убила. Случайно. Не знаю. Это был какой-то странный сон, очень…

Элис снова задрожала. Ворон ткнулся носом в её висок, закрыл глаза и спросил шёпотом:

— Как настоящий?

— Да.

«Он и был настоящий, маленькая», — обречённо подумал Эйдэн, но заставил голос оставаться тёплым и мягким:

— А цто было потом?

— Я проснулась и увидела Риола.

— Кого?

— Кариолана. Он лежал и смотрел на меня. Нехорошо так смотрел. А затем вскочил и закричал «бартарлаг». Риол был напуган, и я испугалась. А потом… потом… Он швырнул в меня нож!

Элис зажмурилась и затряслась от ужаса. Эйдэн крепче прижал девушку к себе. Коснулся губами лба.

— Тс-с-с. Всё позади. Сиропцик, всё хорошо. Не бойся.

Она обхватила его шею, уткнулась к неё холодным носом и судорожно всхлипнула.

— Потом ты поняла, цто бартарлаг, или как говорите вы — пёс бездны — это ты? — мягко спросил Эйдэн, перебирая её волосы. — И оцень испугалась?

Элис молча кивнула. Ворон вдохнул.

— Бедная девоцка.

Какое-то время он просто слушал её судорожное дыхание, лихорадочный стук её сердца, а потом снова мягко и тихо спросил:

— Ты слышала цто-нибудь о псах бездны?

Девушка снова кивнула.

— А о последнем из них, который принц?

— Дезирэ?

— Верно.

— Да.

И она сбивчиво, но довольно толково пересказала ему всё то, что ворон уже знал. Про магию, отобранную у сказочника, которого девушка называла хранителем, про то, что Пёс обе магии — свою и хранителя — кому-то отдал.