Ворон, каркни на счастье (СИ) - Разумовская Анастасия

— Снежка дура?

Король снова поморщился, отвёл руки брата.

— Снежка умнее, чем все, кого я знаю. Включая тебя. Не обижайся.

— Зачем ей это?

— Зачем она делает вид, что играет на стороне Аринвальда? А вот догадайся. А ещё скажи: зачем Шарлю было убивать меня? Ну, тогда, на охоте? Зачем отец — а король Андриан не был идиотом, это ты знаешь — хотел женить тебя на Белоснежке? Скажешь: Эрталия? А зачем, братик, отцу было делать тебя королём Эрталии? Ты же был его наследником. И дураку было понятно, что ты стал бы консортом при королеве. Ну?

Марион растерялся. Такие мысли не приходили в голову среднего принца. Гильом послушал тишину и вздохнул:

— Ещё раз, братик, собери детальки в единую мозаику: Андриан назначает Шарля де Труа наставником и воспитателем Дезирэ, младшего из наследников. После этого на охоте происходит «несчастный случай», и старший сын и наследник внезапно оказывается без ног, а, значит, практически выведен из очереди к трону. Проходит несколько лет, и средний сын женится на Белоснежке, королеве Эрталии, став принцем-консортом при ней…

— Он двигал Дезирэ к трону. Своего воспитанника…

— Ну наконец-то!

Звуки пьяного женского голоса всё приближались. Марион обернулся, встревоженно вслушиваясь. Аня весело распевала, поднимаясь по лестнице башни. Не споткнётся?

— Но потом женихом Белоснежки стал Дезирэ…

— Любопытно, да? Когда ты разрываешь помолвку с королевой Эрталии и решаешь жениться на красотке Синдерелле…

Марион поморщился. Гильом добродушно продолжил:

— … Шарль переигрывает всё и всех. Но давай представим: Дезирэ женился и стал принцем-консортом. Ты женат на скромной дворянке. При этом ты приворожён, то есть, очень скоро умрёшь, если называть вещи своими именами. А, значит, если что-то произойдёт с Белоснежкой… С учётом того, что она — последняя в своём роду и наследников у неё нет…

— Дезирэ станет королём Родопсии. Но он так же сможет претендовать на трон Эрталии… потому что других претендентов нет, а он — вдвовец последней законной королевы.

— В яблочко.

В тоне старшего брата послышалась откровенная издёвка. Марион прищурился. До него начинало доходить.

— Ты думаешь, герцог причастен к пропаже Дезирэ?

Гильом пожал плечами:

— Не знаю. Может, да, а, может, и нет.

— Зачем ты подарил ему герцогство?

— Всем привет! — радостно объявила Аня, появляясь на площадке. — Ух, какой тут вид!

Она пошатнулась, и муж подхватил её и бережно прижал к себе.

— Вот это ты надралась! — заметил восхищённо.

— Сердце кр-расавицы склонно к измене… — озорно запела Аня, и Гильом с удивлением увидел, что брат покраснел.

— Не стану мешать тебе, Мар, показывать жене окрестности, — дипломатично произнёс король. — К тому же задача монарха — почивать, пока его подданные воюют. Доброй ночи.

И направился вниз, размышляя о скудности разума и о том, насколько всё же разительно умственные данные могут отличаться у ближайших родственников. Гильом никогда не видел взрослого Дезирэ, только белобрысого кареглазого мальчишку с выпавшими передними зубами и злой улыбочкой мелкого засранца. Конечно, Гильом попытался узнать о брате всё, что мог, но в итоге так и не смог разобраться: был ли младший принц слепым орудием в руках Шарля де Труа, или они играли на пару.

Белоснежка ещё не спала: сидела у окна и расчёсывала гладкие чёрные волосы, спадающие до самых розовых пяточек. Он подошёл, обнял её и поцеловал в макушку.

— Аврора тоже сказала, что Люсиль вполне красива и украсила бы собой твоё ложе, — заметила эрталийская королева, откидываясь на спинку кресла и насмешливо глядя на мужа. — Мы обе не понимаем: что тебе не нравится в бедной герцогине Ариндвальдской?

— Отчего ж? Вполне смазливая мордашка. И фигура ничего. Но сейчас, когда международная политическая обстановка настолько сложна, мне жаль тратить казну на радости жизни. Фаворитки, знаешь ли, это дорого. А Родопсия после всех войн так и не восстановила экономику.

Взгляд королевы выразил уважение.

— Я могу одолжить тебе необходимые суммы из казны Эрталии. Думаю, это можно будет назвать «представительскими расходами».

— Благодарю. Вы так любезны, Ваше величество. И под какой процент?

Белоснежка рассмеялась. Поднялась, обняла мужа, отстранилась, заглянула в его невозмутимые глаза, привстала на цыпочки и поцеловала в губы.

— Скажем, процентов под пятнадцать годовых?

— Не больше восьми с половиной, — решительно отказался Гильом.

— Девять.

— Это кровопийство, Снежка. Пожалуй, стоит пока повременить с обременением себя фавориткой. В настоящее время мы не можем себе позволить такие расходы.

— Но надежда у Люсиль есть?

— Разумеется. Когда-нибудь.

Белоснежка хмыкнул, повеселев. Гильом наклонился и поцеловал жену в губы.

А где-то, в убранной шёлком и бархатом комнате, под кружевным балдахином в это время беспокойно ворочалась красавица Люсиль, даже не догадываясь, что давно превратилась в предмет специфического юмора королевской семейки.

Спустя часа два король Гильом, размышляя над шахматной партией, завершившейся ничьей, спустился по лестнице донжона вниз. Паж, с факелом освещающий дорогу впереди, почтительно распахнул перед ним дверь спальни.

— Разбуди нас на заре, — приказал король и тут же подумал, что конкретно в Старом городе стоит говорить «меня».

Расстегивая камзол, прошёл вперёд и замер.

Покои были небольшими, но лучшие не смогли бы устроить за это время, а Гильом не был прихотлив. Из квадратной прихожей, увешенной гобеленами, был виден альков, и там кто-то определённо лежал. Король удивлённо хекнул, прошёл в спальню:

— Будьте любезны… — начал было и осёкся.

Попятился, схватившись за горло. Захрипел и рухнул без сознания: он плохо переносил вид крови. Вбежавший на шум паж поднёс факел поближе к кровати и пронзительно закричал.

На шёлковых простынях лежала прекрасная пышногрудая девушка, чьи волосы золотой волной свешивались вниз. Под левой грудью с тёмным ореолом соска, вспыхивая самоцветами рукояти, торчал тоненький стилет. Кровь уже перестала течь, а широко распахнутые глаза застыли в неподвижном упрёке смерти.

Ещё через десять минут в замке больше никто не спал.

ПРИМЕЧАНИЯ

О том, что произошло с Гильомом, о всех трёх принцах Родопсии (в тч. Дезирэ) и их взаимоотношениях рассказано подробнее в книге «Отдай туфлю, Золушка». Там же рассказано взаимоотношениях Ани и Мариона, почему Аня троллит мужа этой арией, а он смущается. История Гильома и Белоснежки там же.

Глава 27

Внутри и снаружи стен

— Ты уверен, Эйдэн? — устало спросил Аэрг и потёр виски.

— Да, — просто ответил Третий ворон.

Первый тяжело взглянул на него, затем на меня, испуганно выглядывающую из-за плеча защитника.

— Как такое может быть? Как может сестра воронов быть Псом бездны?

— Я не знаю. Но это так.

— Ты же понимаешь: если Элис — Пёс бездны, мы должны её убить?

— Понимаю.

Я вздрогнула, зажмурилась и уткнулась в надёжную спину.

— А если она — сестра воронов, то мы должны служить ей и беречь?

— Понимаю.

Аэрг закрыл лицо руками.

— А ещё, о, брат мой, Первый ворон утренней звезды, я скажу тебе, что в Элис — надежда и наша, и мира. Без неё нам не победить Великое Ничто.

— Почему ты не собрал воронов на совет?

— Как я им докажу то, что знаю? Я не могу отдать Элис Кариолану. Он сцитает её женой. А этого нельзя.

— Ты хоцешь забрать её себе?

— Я не могу забрать её себе. Я тоже ворон. Она — сестра моя. Но и отдать её я не могу. Я знаю то, цто говорю. И буду защищать её, пока жив.

Эйдэн произнёс это как-то почти обречённо, без радости. Я судорожно выдохнула:

— Не надо меня защищать! Я сама справлюсь. Я… я просто расскажу Кариолану всё и… Он обязательно поймёт. Он добрый.