Пари на дракона (СИ) - Милованова Анастасия

Я замираю в попытке решить, к кому же сейчас броситься на помощь. Радовиль, будучи самым ярким представителем своего семейства, может снова пустить Пламя смерти и тогда пострадавших будет больше.

Но и Кару я не могу оставить. Ее отчаяние и боль слишком сильно бьют по моему сердцу.

Бросив последний взгляд на окружающих Эдвина преподавателей и сокурсников, машинально отмечаю среди них Клео, Мирру и Лери. И тут же бросаюсь к Тэлль. Не могу не броситься. Иное просто сродни предательству себя.

— Кара, — хватаю ее за плечо и мягко, но настойчиво разворачиваю к себе. — Не тряси его, не трогай, не пытайся перевернуть. Сделаешь хуже!

— Рейв, — захлебываясь слезами, она цепляется за меня так, будто я единственный, кто может спасти Ильке. — Помоги, пожалуйста, я не знаю, что делать. Он не реагирует на лечение!

Ее слова частично глушит драконий рев полностью обратившегося Радовиля. Нас обдает жаром от пролетевшего совсем рядом струи пламени.

— Эдвин! — слышу вопль Арма. — Да приди ты в себя, недоумок!

Нас тут же обдает жгучим холодом. Мне даже оборачиваться не надо, чтобы понять – Клео, единственная оставшаяся на поле сапфировая, пустила в дело ледяную силу.

— Кара, дар Матери бесполезен против Пламени смерти, — встряхиваю альву, вглядываясь в ее горящие отчаянием глаза.

И едва ли зубами не скриплю от досады. Знаю, что мои чувства сейчас не уместны, что мы должны как можно скорее угомонить Эдвина и доставить Ильке в лазарет.

Но ничего с собой поделать не могу. Просто сгораю от ревности. И все потому, что вижу – Эрто глубоко в душе Кары! Он там не на последнем месте.

— Что… Что мне делать? — чуть запнувшись и вытерев покрасневший от слез нос, спрашивает Тэлль.

Уже лучше, истерика нам сейчас ничем не поможет.

— Я понесу Ильке в лазарет, ты меня прикрывай. Есть в твоем арсенале иллюзорные растения?

Кара на секунду зависает, а потом ее взгляд и вовсе проясняется, возвращая мне ту самую Тэлль – собранную и всегда знающую, как выбраться из задницы.

— Нет, но я сделаю, — кивает она, вставая рядом со мной.

А я уже наклоняюсь, чтобы подхватить Эрто, как от мощного удара взрывной волны отлетаю в сторону. Кубарем прокатываюсь несколько метров и, ругнувшись, поднимаюсь на ноги. И понимаю, что обстановка на поле изменилась в худшую силу.

Наши не справляются с вконец обезумевшим Радовилем. Последний поливает огнем направо и налево, не давая никому и шанса огрызнуться.

Ни призванные Охотниками призрачные животные, ни бесконечные вспышки Мирры, ни ловушки оборотней – всё бесполезно. Эдвин покрыт многочисленными ранениями, но продолжает попытки вырваться из окружения, в котором его пытаются удержать каменные путы Арма.

Но срывает меня не это. Я вижу лежащую навзничь Кару. Не могу понять, пострадала ли она, или просто потеряла сознания от удара. Но моему дракону это не важно. С рёвом он прорывает остатки дурмана, наведенного растениями Тэлль. Сила взрывается во мне обжигающей волной, требующей выхода. Требующей повиновения, наказания и боли Радовиля, который посмел поднять лапу на ту, что так дорога нам с драконом.

Сквозь марево, затуманившее мне зрение, я вижу, как падают мои сокурсники, а преподаватели хватаются за голову. Их всех терзают насланные мной кошмары. Но остановиться не могу. Не могу и не хочу. Во мне растекается удовлетворение, когда я вижу, как валится на землю воющий Радовиль. Извиваясь и трясясь в судорогах, он возвращается в человеческую форму и через какое-то время затихает. И только в этот момент я не на шутку пугаюсь.

Неужели убил?

Но проверить не успеваю. Меня оглушают сзади и последнее, что улавливаю, оказываются слова тютора:

— Вот поэтому мы этих аметистовых мочили в первую очередь. Слишком мощные твари.

Глава 21. Разбор полетов

Кара Тэлль

В пустынных коридорах Илларии гуляет зябкий сквозняк. За высокими окнами едва пробиваются первые рассветные лучи.

Но мне не до сна. Как и всю прошедшую ночь. Поежившись, я запахиваю китель и упрямо иду вперед. Когда прибывшая в академию Ривейла со скандалом выкинула меня из местного лазарета, я не нашла ничего лучше, как пойти в библиотеку.

— Шуш-у-у-уть, — не то страдальчески, не то поддерживающе тянет дремлющий на моем плече шушарик.

— Прости малыш, ты мне сейчас очень нужен.

Глажу мотылька по покрытому мягким пухом брюшку и продолжаю свой путь. Шуш, пользуясь своим даром невидимости, накрывает нас отводом глаз и прячет от возможных встреч.

Но чем дольше я продвигаюсь вглубь академии, тем больше убеждаюсь – я одна такая блуждающая сумасшедшая.

Еще бы.

Большинство студентов сейчас спит в своих теплых кроватках. Как и мои сокурсники, которых Кайрис и его бойцы чуть ли не силком посадили под замок. Мне самой-то удалось остаться в лазарете с Ильке только потому, что официально считаюсь его девушкой.

Столкнуться с кем-то из преподавателей мне тоже, скорее всего, не грозит. Как я успела услышать, часть из них проверяют полигон в поисках неисправности защитного поля. Кто-то же отключил внутренние перегородки, позволившие Эдвину напасть на меня.

Память услужливо подкидывает образ Радовиля с напрочь черными глазами, в которых стоит лютая злоба.

Что я ему сделала? Обиделся на меня за победу у Брюгвера? Бред какой-то. Не верю я в это.

— Шуш-у-у-уть, — снова тихо вздыхает шушарик.

— Спи, малыш, мы уже почти пришли.

Заворачиваю в нужный коридор. Еще каких-то двести метров, и я буду на месте. Надеюсь, драконы не запирают библиотеку на ночь.

Чисто машинально продолжаю движение, в то время как в голове проносятся воспоминания о произошедшем. И вместе с этим в сердце снова заползает паника, обдающая тело жгучим холодом страха.

А вдруг Ривейла не спасет Ильке? Мне же не удалось!

На глаза наворачиваются слезы. Он подставился под страшный удар рубинового дракона лишь бы спасти меня. Поставил мою жизнь выше своей. Ильке не мог не знать, что Пламя смерти, самая мощная разновидность огненных чар, это почти всегда билет на тот свет.

И все равно бросился меня спасать.

Не справившись с чувствами, я останавливаюсь у ближайшего окна и, приложив руку к сердцу, пытаюсь отдышаться. Страх и переживания за моего парня снова и снова скручивают внутренности в тугой узел, не дают вдохнуть.

Правду говорят, никогда не знаешь, насколько дорог тебе человек, пока что-то не захочет отобрать его.

Солнце, выглянувшее из-за леса на горизонте, оглаживает мое лицо ласковыми лучами. И мне чудится прикосновение Мирры. Несущее тепло и успокоение. Подруга как могла пыталась привести меня в чувство и оттащить от койки Ильке, возле которой я себя и обнаружила после пробуждения.

Не знаю когда, не помню как, но я дошла до него в полном беспамятстве.

Вокруг стоял гвалт из криков боли, окриков лекарей и строгих команд преподавателей, а я слышала лишь надсадный хрип Эрто. Он лежал на животе, позволяя в полной мере убедиться в ужасной силе Пламени смерти. Вся спина, ягодицы и ноги Ильке были покрыты ужасными ожогами, которые, казалось, даже дымили.

Всхлипнув, я вытираю слезы и промаргиваюсь, глядя на поднимающееся солнце. В мире наступает новый день, который для большинства живущих будет самым обычным. Обыденным.

А у меня сердце не на месте. Потому что я должна быть рядом с Ильке, пытаться помочь ему вырвать свою жизнь из когтей смерти. А вместо этого стою в стылом коридоре Илларии и намереваюсь забить голову знаниями.

— Я позабочусь о нем, Кара, — сказала мне Ривейла, вложив что-то в мою ладонь и сжав ее. — Надень и иди. С Ильке всё будет в порядке. Он дышит, а значит уже на пути к выздоровлению.

И я пошла.

Выпытала у вертящейся в лазарете Клео, где находится библиотека и пошла. В надежде учебой хоть на время заглушить в моей душе переживания за Ильке.