Пари на дракона (СИ) - Милованова Анастасия

Но рассказать Греазу правду значит признать свой дар. Он и так о нем догадывается, но сейчас получит подтверждение, так сказать, от первого лица.

И что теперь делать?

— Кара? — складывая руки на груди, нетерпеливо переспрашивает дракон.

И я решаюсь. Резко вдыхаю воздух и выпаливаю:

— Я альва Жизни.

И тут же замолкаю, сама поражаясь своей смелости. Или безголовости. Но плевать, прыжок сделан. Теперь осталось дождаться, что ждет меня в конце полет.

Кандалы или свобода?

С жадностью впитываю эмоции, отражающиеся на лице Рейва. А их там много. Дракон и не думает закрываться от меня. Напротив, как-то резко уходит вся его отстраненность и холодность. Облегчение, искры радости в глазах, а на губах Греаза появляется легкая улыбка — всё это дарит мне надежду.

Еще не все потеряно.

Дракон с усилием трёт переносицу и, присев на угол стола, задумчиво смотрит на меня.

— Шушарик погиб много лет назад, его соседские мальчишки прихлопнули. А я не смогла оставить малыша. Дотронулась и не смогла удержать силу, — принимаюсь тараторить я. Просто боюсь, что Греаз сейчас скажет обидную гадость, которая снова всё испортит и отдалит нас друг от друга. — И представляешь, он ожил. Правда привязался ко мне так, что теперь всегда со мной. Далеко не улетает. Я думаю, он просто не может без моего присутствия поблизости. Ну, знаешь, вдруг Шуш умрет, если отлетит слишком далеко?

— Кара…, — с мягкой улыбкой проговаривает Рейв.

Но я перебиваю его, решив признаваться до победного:

— А еще роза Илларии под нашим окном. Ее тоже каким-то образом возродила я. Не пойму как, но у вас в академии мне приходится прикладывать гораздо больше усилий, чтобы удерживать дар, вычленять из него только чары Матери. А еще сетевики! — киваю на сияющую гроздь грибов, висящую на ближайшей стене. — Я в первый день потрогала одну такую и похоже пробудила всю грибницу. Она у вас, видимо, дремала!

— Кара! — чуть громче произносит Рейв и подается вперед.

— Но стекла в инсектарии побила не я. Точнее не мы… — испуганно шепчу, следя за драконом широко раскрытыми глазами.

А вдруг лишнего ляпнула? Надо хоть как-то себя обелить.

— И Шушарика в брачный загул отправила не ты? — строго спрашивает Рейв, но в его голосе, как и в глазах, мне чудится скрытая ирония.

— Он сам, — растерянно бормочу я, схватившись руками за столешницу и чуть оттолкнувшись от нее. — Я тут вообще не причем. Понимаешь, мы даже не знали, что он так может. Да, у Шуша есть зависимость от радужного нектара, но мы даже предположить не могли, что…

— Его заинтересует и другой вид деятельности живых существ? — уже не скрывая ухмылки, спрашивает Рейв и до меня наконец доходит, что он просто веселится.

— Ой, да ну тебя!

Складываю руки на груди и показательно надуваю губы. А что? Если он после моего признания не испарился в поисках ректора, значит можно слегка выдохнуть.

— Кара, да я же шучу, — мягко смеется Рейв и, склонившись ко мне, переходит на доверительный шепот. — Ситуация такая странная, что единственное, что нас сейчас спасет – это чувство юмора.

Я упрямо молчу, потому что не пойму, как можно сейчас развлекаться. Эти драконы совсем без императора в голове!

— Не дуйся. Сама посуди, как мне реагировать? — Рейв мягко поддевает мой подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза. — У меня тут альва Жизни в компании священного для нас шушарика. Да еще какого – нектарного алкоголика и бабника!

— Бабочника, — машинально повторяю я отчего-то пересохшими губами.

— Кого?

— Ну он же за бабочками охотится? Значит бабочник, — зачем-то пускаюсь в объяснения, краснея и понимая, какую чушь я несу. А потому задаю самый важный на данный момент вопрос: — Ты теперь меня сдашь, да?

Пристально вглядываюсь в лицо напротив. Сейчас я отмечаю и бледность Рейва, и легкие синяки под его глазами. Он устал, очевидно вымотался, но всё равно сидит со мной и слушает бред, который выдает мой воспаленный разум.

А я ведь даже не знаю, что с ним произошло! Кто-то говорил, что Греаз вырубил Эдвина, а потом и сам отключился. Но у наших была другая версия – мол Рейв слетел с катушек, так же, как и Радовиль. Вырубил последнего, а его самого пришлось успокаивать преподавателям.

Но почему-то верным мне кажется первый вариант.

— Кара, успокойся, — тем временем произносит Рейв, заставляя меня сосредоточиться на собеседнике. — Я ведь догадывался. Но хотел знать это от тебя. Спасибо, что доверилась. Я это ценю.

Греаз уверенно берет мои ладони в руки и принимается их поглаживать. И это простое действие проходит по мне волной тепла и благодарности. Неужто мой самый страшный секрет не настолько ужасен?

Вглядываюсь в глаза Рейва, ища подвох. Он не может не знать о предназначении альв Жизни. О нашей силе и участи.

— Я не буду тебя сдавать, — мягко смеется Рейв.

— Серьезно? — искренне удивляюсь я.

— Серьезно, — кивает Греаз, а потом хитро прищуривается. — Или надо? Хочешь?

— Нет, — в ужасе отстраняюсь я и слышу бархатный смех. — Шутник, блин!

Мы несколько мгновений улыбаемся друг другу. Будто оба сбросили тяжкий груз с плеч и теперь наслаждаемся свободой.

— И всё же, почему? — спрашиваю я.

— Почему не сдам тебя ректору или императору?

— Ага.

— Все просто, Кара, — пожимает плечами Рейв, отводя взгляд. — Я знаю, какая участь уготована таким, как ты. И мне это не нравится. Я слишком ценю свободу. И я знаю, что такое жить под гнетом обязательств. Тебе такой судьбы я не желаю.

В его голосе столько отстранённой печали, что я сразу понимаю – эти слова личные. Прожитые самим Рейвом. Тянусь к нему в невольной попытке подбодрить.

Греаз оборачивается ко мне и, поймав ладошку, крепко сжимает ее. На губах дракона появляется понимающая улыбка и в этот момент я чувствую острое родство с ним.

И это не проклятая привязка, браслет не позволит ей работать. Это именно душевное родство. Я будто бы нахожу в лице Рейва свое отражение. Немного искаженное, но с похожими душевными метаниями.

Я вынуждена скрывать свой дар и следовать указаниям Владыки, Рейв же связан с императорской семьей и обязан защищать принца. Мы оба делаем не то, что хотим.

— Я могу чем-то помочь? — тихо спрашиваю, ощущая необъяснимое тепло внутри себя и искреннее желание стать Рейву настоящим другом.

— Нет, Кара, — спустя небольшую заминку с тоской качает головой Греаз. — Моя проблема чисто семейная. Здесь не справятся даже чудодейственные силы альвы Жизни.

— Жаль, — тяну я, вдруг осознавая, что это слово как нельзя лучше подходит к нашим с Рейвом отношениям.

Жаль…

Мы продолжаем смотреть друг на друга не в силах разъединить руки. Где-то на фоне разносится тихий шорох Шуша, пытающегося развязать тесемки мешочка со столь желанной добычей. Но я как завороженная слежу за малейшими проявлениями эмоций на лице дракона.

А он, кажется, делает то же самое. С жадностью наблюдает за моей мимикой, и я успеваю проклясть мои щеки, алеющие красным флагом смущения.

В тот момент, когда Рейв будто бы сдается и с выдохом тянется ко мне, по библиотеке разносится громкий храп. От испуга я дергаюсь назад и с грохотом заваливаюсь вместе со стулом на пол.

— А-а-а-й, — мой вопль набатом разносится по помещению.

— Кто здесь?! — тут же раздается возмущенный мужской крик.

— Магистр Рабри, это я, — сквозь смех отвечает Рейв, подавая мне руку и помогая встать. — Это смотритель, — шепчет он мне и, повернувшись в сторону предполагаемого местонахождения мужчины, продолжает: — Я и наша гостья из академии Пацифаль. Мы к докладу готовимся.

— Странные у вас подготовки, — доносится ворчливый голос невидимого магистра, которого я почему-то представляю эдаким старичком с пышной бородой и в неопрятной мантии. — Кричите среди ночи. Мне вас проверить?

В его последнем вопросе столько ехидства, что даже я понимаю, за каким непотребством он заставал здесь студентов.