Напарник обмену и возврату не подлежит (СИ) - Тулинова Лена

– Я ошибся. Мне необходимо было ехать сюда с тобой, – признался он. – Я не должен был оставлять на тебя… всё это.

– Вам там сильно досталось? – спросила Эрманика устало.

– Пустяки, по сравнению с вами, – ответил Альтео, и музыкальный слух Ферры уловил совсем не маленькую ложь.

ГЛАВА 9. Совещание

Уже к вечеру в новостях по телевизору и в нескольких газетах было рассказано о преступлении Сеньо. Были названы имена. Прозвучали первые обвинения. Лица Ферры и шефа Солто мелькали тут и там по всем каналам. Наутро этот поток информации обещал превратиться в целое наводнение.

Но настоящей целью Ферры был вовсе не газетно-телевизионный поток. В её доме телевизор бормотал совсем недолго: только чтобы она смогла убедиться, что дело сделано.

Список погибших – вот что было для неё важно. В него включили имена Дженны ди Маджио и Мада Герваса, а их самих поместили в инфекционный бокс, куда был доступ только у доктора и двух медицинских сестёр, привыкших держать язык за зубами. Кроме нескольких полицейских, оставшихся якобы охранять место преступления, а на самом деле оберегать ценных для Ферры людей, рядом с Везунчиком теперь крутился Чезаре Гатто. Его смерть… К ней мысли Эрманики возвращались постоянно, и она повторяла про себя: за него будет спрашивать отдельно. Этот счёт мафия оплатит по особому тарифу!

День, прошедший в огне, закончился кровавым закатом. И глядя из своего окна на красное солнце в багровых облаках, Ферра всё никак не могла разжать кулаки и стиснутые зубы. За Чезаре Братство ответит по полной…

– Я надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, – сказал ей шеф по телефону. – Заварила крутую пасту, Ферра, а воды не долила. Как бы не пришлось обломать об неё зубы.

– Ничего, хорошая паста должна быть аль денте, – криво усмехнулась Эрманика. – У зарождается хороший план, и я ему буду следовать. Только и всего! Как обстоит дело с оформлением ди Маджио?

– У него будут все необходимые документы, – сказал шеф, – как я и обещал. Сегодня, конечно, нам досталось, но стараниями новичка не так сильно, как могло быть. Прикрыл, стервец, и отразил парочку атак совершенно в одиночку. Только должен тебе сказать… Не пойдёт у него служба. Слишком недисциплинирован. Признаю – сработал на отлично. Но если б слушал команды, цены бы ему не было.

– Ничего, выдрессируем, – Ферра повернулась к Альтео, который стоял рядом и пытался подслушать разговор. – У меня на него особые планы.

– Не увлекайся им. С этим парнем ничего не понятно, и я бы не допускал его к делам так сразу, хоть он и знает даже больше моего, и…

– Это парень, которому я доверяю как себе, – сказала Ферра. – И даже больше. Тем более, вы сами сказали шеф: ди Маджио спас целое полицейское управление. Давайте теперь о деле! Кто-нибудь уже ездил навестить господина Сеньо?

– Да, – прокряхтел шеф. – Но что толку? Он дал понять, что ни при чём. Нападавшие арестованы, а Лючано вроде как всё это время был на виду, давал пресс-конференцию прямо перед зданием мэрии. Если просмотришь газеты – он там складно поёт про то, что его имя очернили ради грязных политических игр. И что половина того, что ему приписывают, уж точно байки. И всякое такое.

– Каков подлец, – Эрманика почувствовала, что серп кривой ухмылки вот-вот разрежет ей лицо, и осторожно коснулась щёк пальцами, чтобы как-то спастись от этого ощущения. – Ну ничего. Я завтра тоже соберу свою… конференцию.

– Ты пока не спеши на службу, – кашлянув, сказал Солто.

– Конечно. Я ведь якобы потеряла всех близких и нахожусь в глубоком трауре, – хмыкнула Ферра. – Не надо им видеть, насколько я зла и готова действовать. Потому что…

– Потому что они ещё ответят нам за Луиджи и Чезаре, – сказал шеф, и Ферра поняла, что не только её мысли крутятся вокруг убитых.

– Они нам ещё ответят за всё, – поклялась она и нажала на рычажок телефона.

Повернулась к Альтео и столкнулась с его взглядом, полным сочувствия, взглядом, отражающим её собственную боль.

– Тебе надо отдохнуть, – сказал он. – Я пригляжу за тем, чтобы тебя никто не тревожил.

– Да, надо отдохнуть, – Эрманика нашла в себе силы дойти до душа и снять маг-ортезы.

Положила их на полочку над раковиной, и туда же отправился пистолет, чтобы схватить его в любой момент. Благодаря усилиям доктора руки Ферры теперь могли удержать оружие, хоть и ценой боли. Что такое боль, если пальцы теперь стали сильнее и руки не дрожали, сжимая рукоять пистолета?

И хотя сложно было сказать, что настал подходящий момент, молчать Ферра тоже больше не могла. Песня всегда была для неё способом выплеснуть наболевшее и хоть как-то привести себя в равновесие. Вот и сейчас она запела под душем, пока слёзы смешивались с попадающими на лицо брызгами воды. Пела, пока не обессилела и не села на дно душевой кабинки, позволяя струям стекать по голове, лицу, плечам и беззащитной спине.

Альтео пришлось войти, чтобы укутать Ферру в большое полотенце и перенести на кровать.

Потом он лёг рядом. Эрманика почувствовала, как магия перетекает от него в её уставшее тело и воспалённое сознание. Обожжённая душа переставала ныть, а глаза, распухшие от слёз, постепенно закрывались. Последнее, что ощутила Ферра – это два лёгких поцелуя в сомкнувшиеся веки.

– Спи, Эрми. Тебе надо отдохнуть, – сказал Альтео. – Спи, я люблю тебя.

И она заснула, не выпуская ди Маджио из объятий, и её главным желанием было, чтобы он больше никогда не исчезал.

***

Уже с самого утра дом Ферры начал наполняться людьми. Космо и Нетте-Дженца прибыли первыми. Следом приехал маг-ищейка, вызвонить которого накануне удалось только чудом: ведь он так и не назвал своего имени в прошлый визит Ферры к этим загадочным магам. Всё, что она помнила – это пожилой возраст и зелёные, будто виноградины, глаза.

Последним, тайно и с оглядкой, доставили из больницы Везунчика, разумеется, в паре с неразлучным теперь Чезаре Гатто. Когда он приехал, можно было начинать, но Ферра уделила ещё несколько минут беседе с Леоной Аурелией Нетте-Дженца, потому что ей надо было как-то прийти в себя и не делать множество мелких и ненужных движений, которые нынче с утра просто сводили с ума.

К примеру, Ферра постоянно проверяла, везде ли закрыты двери и задёрнуты ли все шторы. Потом начинала беспокоиться, что с занавешенными окнами прозевает налёт… Так что занавески по всему дому то поднимались, то опускались, и так до бесконечности. То же самое было с едой, с кофе, с бумагой и ручками. Ферра снимала телефонную трубку и слушала гудки, включала и выключала телевизор, металась от книги к книге и от комода к столу.

– Вы не можете выключить свою тревожность, – перевела это поведение в словесный эквивалент Аурелия. – Но вам придётся ограничить её какими-то действиями, отсекая другие. Занять руки, очистить голову. Что вас сейчас больше всего успокаивает? Обнять подушку, выпустить пар на тренажёре, покрутить в руках какую-нибудь головоломку?

Ферра чуть ли не минуту размышляла, чем могла бы заняться, но ничего не придумала. Пока рядом с нею на диван не сел Альтео, она то и дело подскакивала и неслась, чтобы сделать очередной круг по дому. Но он сел и сжал руку Эрманики, и стало немного спокойнее.

– Почему ты не сделал этого раньше? – упрекнула Ферра.

– Потому что ты бы не далась. А теперь ты уже устала и будешь сидеть спокойнее, – ответил Альтео.

Какое-то время она и порывалась побежать куда-то снова. Но постепенно это желание почти сошло на нет.

– Я только сварю всем кофе, – встрепенулась она, когда гости уже уселись по местам (Везунчик скорее улёгся в своём кресле, чем сел в него).

– Уверен, что он тут у всех уже скоро из ушей польётся, так что посидим всухую, – высказался Альтео. – И раз уж все собрались – я начну.

– Ты уже командуешь? – удивилась Ферра.

– Только с твоего позволения, – кротко усмехнулся ди Маджио и, не дожидаясь такового, рубанул сплеча. – Вчера я почувствовал что-то необычное. Маг. У Альтеридже появился новый маг.