Глава 62.
Раньше, чем я успела договорить ее имя, она уткнулась мне в плечо и разрыдалась. Дыхание перехватило.
Это еще что за новости?
Я растерянно положила руку ей на вздрагивающую спину и погладила. С одной стороны, ничего необычного нет в том, чтобы дочь расплакалась у постели больной матери.
С другой — не в моем случае. Это же Мия.
Я уже почти смирилась с тем, что она не хочет иметь со мной ничего общего и стыдится меня.
“Скукота! Это скукота, мам! С тобой не о чем поговорить! Совсем не о чем! Тебе самой не тоскливо с собой? И… и посмотри на то, как ты выглядишь, это же позорище! Тебе вообще плевать на себя?! Конечно, папа хочет уйти к кому-то получше!”
Моей девочке я, кажется, не слишком нравилась. Но это нормально. Наверное.
Главное, чтобы у нее все было хорошо, большего мне не надо.
— Ну тише, тише, — растерянно пробормотала я и вскинула взгляд на Дерена.
Тот стоял у двери и как раз рявкнул кому-то в коридоре:
— Нет, не впускайте его! Никого не пускать! Потому что я сказал! Вообще его отсюда вышвырните! Меня не волнует!
Кто там? Кому-то еще пришло в голову ко мне ломиться? Какой, однако, ажиотаж вдруг.
— Кто та… — начала я, и тут Мия подняла голову:
— Я же говорила! — всхлипнула она, рассматривая мое лицо. — Я говорила, что тебе нужно что-то делать! Я говорила! Ты стареешь, ты…
— Так, стоп, — перебила я и отстранилась. — Я тебя люблю, дорогая, но больше не собираюсь это выслушивать.
Заплаканная мордашка Мии сморщилась, она всхлипнула и снова разревелась:
— Я говорила! Говорила! Тебе ничего не интересно! А ты могла бы…
— Мия, — жестко оборвала я. — Хватит.
Никакая слабость не помешает мне выкинуть ее из палаты.
Но почему она плачет?
Что с ней?
В голову закралось нехорошее подозрение: она ведь не могла забеременеть от этого хлыща, принца Валандрии? Ведь не могла же? Пожалуйста, хоть бы не могла!
— Нет, не хватит! — выдавила Мия, давясь рыданиями и шмыгая носом. — Не хватит! Тебе сорок!
— Так, достаточно, — уронил Дерен, наконец закрыв дверь. — Тебе пора вспомнить о манерах, юная леди!
— А тебе вообще плевать! — рявкнула Мия, поднимая на него взгляд. — Плевать! Вы… да вы… Ты уже старая, и…
— Сорок — не такая уж страшная цифра, — заметила я.
— Ты стареешь! — выпалила Мия с каким-то отчаяньем и вытерла лицо рукавом. — Ты стареешь, так быстро! Ты скоро умрешь, и ничего, совсем ничего не хочешь с этим делать!
— Что? — округлила я глаза.
С каких пор она записала меня в умирающие?
— Люди быстро умирают, драконы живут долго! А ты — истинная дракона! Ты можешь жить долго — но ничего для этого не делаешь! Ты просто стареешь! С каждым годом у тебя все больше и больше морщин, а тебя это вообще не волнует! Тебя приемы волнуют! Да кому они нужны вообще!
Мия снова принялась вытирать рукавом лицо, но слезы и, из песни слов не выкинешь, сопли, лились по ее личику сплошным потоком.
Я изо всех сил попыталась сохранить серьезное выражение лица.
— Дорогая, но от морщин еще никто не умирал. Они неопасны.
— Папа Килли умер! — рявкнула Мия. — И вот теперь ты в больнице, и под стазисом, и… А я говорила, говорила!
Она снова по-детски громко разрыдалась, обнимая меня, и у меня сжалось сердце.
— Ох, моя девочка…
Я притянула ее к себе, и Мия уткнулась лбом в мое плечо.
— Ну тихо ты, я не собираюсь умирать в ближайшем будущем.
— Обещаешь? — глухо спросила Мия мне в плечо и снова всхлипнула. — Ненавижу твои морщины. Ненавижу на них смотреть.
Опустив взгляд, я погладила плачущую Мию по мягким волосам.
Девочка моя, что же у тебя в голове? Все перемешалось.
Килли была дочкой экономки, которая когда-то у нас работала. Чудесная женщина, к которой я успела привязаться, как к родной, а Мия — подружилась с Килли. Они были ровесницами, мне бы и в голову не пришло запрещать им общаться, несмотря на брезгливо поджатые губы свекрови и ее многозначительное “она нашей Мии не ровня”.
Год назад отец Килли умер. К сожалению, с людьми такое случается, некоторые болезни не умеют лечить даже магией.
Это драконам не нужно думать о вечном и подводить итоги жизни лет двести, а то и больше.
— Отцу Килли было шестьдесят, — успокаивающе начала я. — Как ни крути, у меня еще есть время.
— Все равно, — выдавила Мия. — Я не могу не думать о том, сколько тебе еще осталось, когда тебя вижу. А вдруг ты как отец Килли…
— Я пока не планировала, — пообещала я. — Не всю кровь еще из адептов выпила.
Дерен хмыкнул, и Мия отстранилась.
Смеяться над моей шуткой она не собиралась.
— Почему ты в больнице? Мне ничего не говорят, даже отец молчит. Мне не надо было уходить со свадьбы! — выпалила Мия. — Я бы тебя защитила от этих морлоков!
— А куда ты ушла? — спросила я, перебирая ее волосы.
Мия улеглась головой мне на колени, как когда-то, когда она была маленькой и нуждалась в том, чтобы обсудить все-все секреты с мамой. Вряд ли она сама это заметила.
— Не хотела на это смотреть, — упрямо сказала она. — Что с тобой? Ты была под стазисом? Тебя ранили? Папа сказал, что все в порядке, но никто никого не кладет под стазис на неделю, если все в порядке! Скажи мне честно: ты умираешь?
Она выпрямилась и сжала губы.
Подняв взгляд на Дерена, я увидела, что он качает головой.
“Ты ей не сказал?” — одними губами спросила я.
“Нет”.
В глазах Дерена я увидела отражение своих же страхов. Сколько раз мы уже говорили о том, что ждем ребенка? Чем это заканчивалось?
“Я терял детей от любимой женщины, — вспомнила я его слова, — и ничего, совсем ничего не мог с этим сделать”.
— Мия, понимаешь…
— Я так и знала! Так и знала!
— Я не больна, — поспешила я. — Я беременна.
Зеленые глаза Мии расширились, блеснули, и тут в дверь ударили так сильно, что дрогнули стены.
— Мать его, — ругнулся Дерен. — Я просил никого не впускать!
— Именем короны! — раздалось с той стороны. — Открыть дверь!
Глава 63.
Голос казался смутно знакомым.
— Дерен, — округлила глаза я. — Откуда у нас под дверью королевская стража?
Только они имели право открывать любые двери “именем короны”.
Дерен обернулся, но не успел ничего ответить.
Дверь вышибли, и в палату влетел, от волнения аж подпрыгивая, тот, кого я уж точно не ожидала увидеть.
Хадчинсон. Вслед за ним в палату вломились двое королевских стражников, наряженных в серебристую форму.
Ничего себе.
Впервые вижу, чтобы королевская стража в самом деле куда-то вламывалась.
Обычно они, ну… красиво стояли где-то во дворце или рядом.
Стражники, замерев, уставились на меня. Я уставилась на них. Мия встала и выпрямилась, загораживая меня.
Кожа ее подернулась рябью драконьей чешуи, как бывало всегда, когда она злилась или пугалась.
Выглянув из-за ее пояса, я спросила.
— Уважаемые, а что здесь происходит?
— Вот! — брызжа слюной и тыкая в меня узловатым пальцем с острым длинным ногтем, выплюнул Хадчинсон. — Вот! Я говорил, что ты не под стазисом! Что это ложь!
— Допустим, я не под стазисом, — вежливо откликнулась я. — Но почему вы делаете из этого такое событие? И я вообще вас сюда не звала!
— Ты! — прошипел Хадчинсон. — Ты! Ты уволена!
Мой рот открылся.
Что, опять?
Кажется, мы это уже проходили.
Хадчинсон уже орал мне про “уволена” и даже инициировал проверку.
Чтобы ее пройти, мне пришлось пойти на свадьбу к бывшему, а потом все завертелось так быстро, что я до сих пор не знала, как ко всему относиться.
Может, и разобралась бы, если бы думать мне не помешал Хадчинсон!
Что у него случилось вообще? Такой взволнованный.
— За предосудительную и порочную связь с адептом? — предположила я, вспомнив угрозы Солвейна.
