Даже Эйдан не захотел.
А если Дерен снова оттолкнет меня — то я уже не смогу его простить. Никогда. Не во второй раз. Не…
— От него? — переспросил Дерен и положил ладонь мне на живот. — Передай Карвеллу, что этого ребенка я буду воспитывать как своего. Потому что он твой.
— Дерен, ты должен знать, что…
— Не надо оправдываться.
Он опять меня поцеловал, и сдержать слезы не было уже никакой, совсем никакой возможности. С трудом оторвавшись от губ Дерена, я произнесла.
— Это твой. Он твой.
— Кто?
— Ребенок. Выкидыша не было, целитель ошибся в тот раз. Я беременна от тебя.
Дерен остолбенел, а затем тяжело втянул ртом воздух и прижался к моему лбу своим. Я не смогла расслышать то, что он прошептал. Что-то среднее между молитвой проклятием.
— Анджела…
— И я…
Произнести “люблю тебя” мне помешала острая вспышка боли в животе.
Закричав, я согнулась пополам и почувствовала, что белье намокает и по внутренней стороне бедра струится кровь.
Нет. Только не это. Только не снова.
— Анджела! Анджела, нет!
Голос Дерена звучал как будто через слой ваты.
А потом я вовсе перестала его слышать.
Глава 61.
Когда я очнулась, вокруг пахло эвкалиптом. Этот запах, кажется, проникал в меня до самых печенок, пропитывал каждую клетку моего тела. Сколько раз такое уже бывало?
Я приходила в себя после обморока, вдыхала запах эвкалипта, а затем целитель, у которого на лице было написано сожаление, сообщал мне…. сообщал…
Меня мгновенно накрыло липким страхом, я с хрипом втянула ртом воздух и поняла, что не могу встать, не могу пошевелиться, не могу открыть глаза, не могу…
— Анджела, Анджела, успокойся! — вклинился сквозь шум в ушах голос Дерена. — Анджела! Да твою же мать…
С моего лица стянули что-то, какую-то ткань, по глазам ударил свет, я зажмурилась.
— Закрой шторы! — рявкнул кому-то Дерен. — Ну, быстрее, что встал, целитель, чтоб тебя!
Целитель. Это… Это… Значит, я все-таки снова…
Изо рта вырвался крик, я почувствовала пальцы Дерена на запястьях, а потом поняла вдруг, что могу пошевелить руками. Запястья болели, как от веревок.
— Тише, все хорошо, все хорошо. Анджела, ты просто была в стазисе, все в порядке.
А. Тогда понятно, почему я не могла пошевелиться и открыть глаза. Для пребывания в стазисе тело фиксируют, это необходимо, чтобы чары не спадали. Но если меня поместили под стазис, это значит, я была при смерти, это значит… значит…
Дерен взял мое лицо в руки и прислонился своим лбом к моему.
— Все в порядке, слышишь меня? Все хорошо. Ты все еще беременна.
— Я… это…
— Твой ребенок в порядке, — проговорил Дерен. — Ты была под стазисом неделю.
— Но…
— У тебя была частичная отслойка плаценты. Тебя поместили под стазис, чтобы все восстановилось. Сейчас ты в порядке, завтра сможешь встать. Все в порядке.
— В порядке?
— Да. Ребенок несколько минут назад пнул меня в руку.
Переведя дух, я открыла глаза. Больничная палата, полутемная. Дерен, сидящий рядом со мной на кровати. Испуганный целитель, который жмется к стене.
— В порядке? — еще раз переспросила я.
Отслойка плаценты. Это… обычно в моем случае это означало выкидыш. Никакой стазис не мог мне помочь. А сейчас…
Я почувствовала, как кто-то внутри моего живота от души толкнулся и шмыгнула носом. По щекам побежали слезы.
— Ты… ты пережила нападение морлоков. Переволновалась. Спазм сосудов и… из-за этого плацента частично отделилась. Целители сказали, что ты очень быстро восстановилась, — сказал Дерен, погладив меня по плечу. — Твой организм, в отличие от предыдущих случаев, легко отликнулся на чары стазиса и впустил в себя магию. Ребенка удалось сохранить. Я должен благодарить бога за то, что все в этот раз хорошо закончилось.
Я нервно засмеялась. Бога?
— Целитель Фаски.
— Кто?
— Целитель Фаски. Тот, кого ты… вернее, мы должны благодарить.
Именно он с какой-то почти неприличной простотой пересказал мне простые житейские законы, вроде “Ежели баба магичка — то она должна магичить, и чтобы сила свободно в теле текла”.
— Я думаю, ты должен купить ему дом, — сказала я, вспомнив о проблемах целителя Фаски с арендой. — Может, подойдет тот, который ты присмотрел для моего послеразводного прозябания. Если он приличный, конечно.
— Анджела…
Я закрыла ему рот рукой и качнула головой.
— Нет. Я все еще хочу тебя убить и зла на тебя, как… Вот узнаешь, как! Но сейчас важно не это. Дерен, — я посмотрела ему в глаза, под которыми залегли огромные синие круги, как будто последние несколько дней он не спал, — Дерен, все подтвердилось. Я знаю, как победить морлоков. Понимаешь, механизм работы магических потоков — это…
— Опять ты за свое! — рявкнул он, вставая. — Анджела, сколько раз я тебе говорил — ты в это не полезешь!
Целитель, который по стеночке пытался выйти из палаты, замер у самой двери. Меня как будто ударили под дых. Я подняла голову и снова посмотрела Дерену в глаза.
На его лице была написана чистейшая ярость.
— Почему? Думаешь, это все глупости?
— Я хочу, чтобы ты была в безопасности! Ты только что чуть не потеряла ребенка! Неделю назад — чуть не погибла! И сейчас ты хочешь влезть в работу карателей? Я уже сказал тебе: нет! Чем угодно на меня давите, с Голдстейном, с Карвеллом — нет. Только через мой труп! Тебя там не будет!
Жаль, я не могу встать, чтобы говорить с ним на равных и, может, применить рукоприкладство!
Оставалось только сидеть на кровати и смотреть на него снизу вверх.
— Я двадцать лет была в безопасности! Делала только то, что ты хотел! — рявкнула я, сжимая одеяло в кулаках. — Я забросила научную карьеру, потому что ты не хотел, чтобы я этим занималась! А сейчас ты говоришь, что я не могу вмешиваться в работу карателей, хотя знаю, как спасти людей?
— Каратели и без тебя справятся! Да кто тебе мешал? Занималась бы! Но рядом с морлоками тебя не будет, имей в виду! Никаких…
— Дело ведь не в морлоках. Ты и до этого не разрешал мне заниматься наукой.
— Я? — поднял брови Дерен. — Не разрешал? Да пожалуйста! Кропай свои статьи в журналы, я готов был хоть каждый день платить, лишь бы их там печатали!
Я покачала головой. “Кропай”.
— Ты же знаешь, что этого недостаточно, — спокойно сказала я. — Нельзя просто “кропать научные статьи”. Это исследовательская работа. Это эксперименты. Это практика. Это, в конце концов, официально числиться сотрудником лаборатории и отрабатывать преподавательские часы. Это…
— И слышать не хочу.
Я прищурилась.
— Потому что “хочешь, чтобы я была в безопасности”? Или потому, что это неприлично?
— При чем здесь это! — махнул рукой Дерен, раздраженно меряя шагами палату.
— При том, что это ведь позор, да? Жена, которая носится со своими теориями, как с золотыми яйцами! Еще и лезет в мужскую работу! Ей что, денег не хватает? Или она сумасшедшая?
— Что ты несешь! — повысил голос Дерен, но я уже знала, что попала в цель.
— А разве это не так? Приличная жена лорда должна быть драконом и иметь женские увлечения, вроде шитья или макраме. Ну верховую езду, в крайнем случае. А тут что? Исследует магические потоки и жесты! Всерьез! Это же позор! Могла бы не выпячивать так явно то, что она человек и... попаданка, да еще и магией обделена. Не позорилась бы.
Дерен остановился и впился взглядом в мое лицо.
— Не то, чем должна заниматься леди такого уважаемого рода, как Эшборны, верно? — припечатала я. — Только не лги мне, Дерен. Я тоже устала от вранья.
Несколько секунд мы буравили друг друга взглядами, а затем дверь палаты с треском открылась, как будто кто-то просто снес ее, выломав замок.
— Мама! Мама, ты очнулась! Мама!
Мия, растрепанная, зареванная, бросилась ко мне на шею.
