Девушки судьбы и ярости - Нган Наташа

Волосы Майны развеваются. Она подгоняет Еву, держась вровень с белой кобылой отца. Я едва могу дышать из-за силы ветра и ошеломляющей скорости, с которой мы едем.

Первая вспышка света, сапфирово-белая за завесой дыма – и в отсвете я различаю крылатые силуэты Меррина и Самиры.

– Птицедемоны! – кричит Меррин.

– Внимание на небо! – Кетаи высоко вскидывает руку.

Они выпрыгивают из облаков, которые использовали в качестве укрытия, со следующей вспышкой молнии. Крылатые фигуры потоком несутся на нас.

Белое Крыло пополнило ряды Цумэ. Двести, может быть, даже три сотни птиц направляются прямо к нам.

Майна обнажает меч. Он отражает молнию – с приближающихся птиц сыплется град пылающих стрел.

– Берегите головы! – кричит Кетаи.

Майна взмахивает рукой, дёргая меня вниз. Воздух свистит, а она вращает мечом над нашими головами, отбивая стрелы. Другим повезло меньше. Раздаются крики боли и топот копыт – солдаты спотыкаются о павших.

Я выпрямляюсь, Майна отпускает меня. Кровь бурлит, когда я смотрю на птицедемонов. Они теперь так близко, что я могу разглядеть цвета их оперения, металлические накладки на клювы и острые лезвия-когти у некоторых, и каменные плиты, которые тащат некоторые из них.

Меррин и Самира летят в центр, отчего их плотный строй раскалывается.

– Лучники, огонь! – Кетаи высоко вскидывает руку.

Позади нас в воздух взмывает сотни стрел. Раздаются крики. Ворчание. Крылатые фигуры падают с неба.

Кусок камня падает вместе с одним из них прямо у нас на пути. Ева перепрыгивает через него. Мы приземляемся с толчком, но тут же бросаемся в сторону, когда две птицы бросают в нашу сторону ещё одну плиту.

– Разделяемся! – командует Кетаи.

Мир становится неоново-белым, молнии освещают птицедемонов – как раз в тот момент, когда те нападают на нас.

Равнины оглашаются криками и лязгом металла – разгорается битва. Глухие удары сопровождают всё вокруг. Тяжёлые камни с грохотом падают вниз.

Майна становится рядом с отцом. Позади него Кензо сгорбился над шеей своего медведя. Из его левого плеча торчит стрела. Он разламывает её пополам и отбрасывает кончик, будто отмахивается от мухи.

– Отец! – кричит Майна. – Стена, мы ещё...

Она замолкает – к нам приближается фигура в перьях. Майна держит свой меч наготове, но стрела сразила птицу прежде, чем та долетела до нас – Куэн.

Раздаётся тошнотворный хруст – Ева топчет копытами поверженного демона.

Мы приближаемся к бамбуковому лесу. Стена вздымающегося пламени поднимается подобно огненному цунами. Жара окутывает меня, тонкая одежда прилипает к телу от пота.

– Шаманы! – кричит Кетаи. – Всем приготовиться!

Крепко обнимая Майну за талию, я рискнула оглянуться через плечо. Позади нас шаманы – в три ряда глубиной, каждый стоит в одной и той же позе, держась за поводья своих лошадей одной рукой, другая выброшена вперёд раскрытой ладонью. Их губы шевелятся, произнося слова, которые я не могу разобрать из-за треска пламени и топота копыт, золотые буквы уже срываются с их губ. Магия летит вниз, обвивая их вытянутые руки до кончиков пальцев.

Я оборачиваюсь. Мы в нескольких метрах от ада.

Жара невыносимая, она обжигает воздух и высасывает дыхание из лёгких. Пламя взвивается ввысь, обвиваясь лентами дыма. Горький привкус наполняет рот.

Я утыкаюсь лицом в спину Майне, готовясь к ожогу…

– Шаманы! – раздаётся рёв Кетаи. – Начинайте!

Возникает удивительный порыв ветра и света.

И жар взрывается.

Первая мысль – что мы в лесу, и нас сжигают заживо. Даже с зажмуренными глазами, когда я прижимаюсь лицом к спине Майны, свет такой яркий, что обжигает глаза. Электрические волны пробегают по коже. Вой, жар и гул магии сливаются в ужасающе месиво, пока мне кажется, что задохнусь от этой силы, внезапно не ощущается прилива воздуха…

И всё спадает.

Я поднимаю голову и открываю слезящиеся глаза.

Однажды я видела, как шаманы тушат огонь с помощью дао, которое превращалось в воду. В этом заклинании использовался воздух.

Когда Ева пробирается сквозь почерневшие остовы деревьев, огромная стена воздуха, которую выпустили шаманы, устремляется вперёд всепоглощающей волной. Ряд за рядом горящие деревья гаснут в одно мгновение. Дым тоже рассеивается и поднимается вверх, клубясь над головой чёрными облаками. И когда воздух перед нами проясняется, появляются стены дворца.

Я возвращаюсь назад во времени, к тому моменту, когда впервые увидела дворец – как раздвинулся занавес из бамбука цвета слоновой кости и показались высокие стены и золотые символы, кружащиеся внутри мрамора, от которого исходила мощная магическая вибрация. Периметр и парапет патрулировали демоны-стражники, каждый из которых был настолько страшным, что я поняла, почему Король чувствует себя в этих стенах непобедимым.

Прошёл почти год с тех пор, и я доказала… мы доказали: я, Майна и все остальные, – насколько он ошибался, когда считал, что находится в безопасности.

Я смотрю на стены и думаю о Короле, прячущемся за ними, и довольная улыбка кривит мне губы. Потому что я знаю, что на этот раз он больше не считает себя непобедимым.

Он знает, что мы идём за ним.

И он точно знает, на что мы способны.

Кетаи подъезжает поближе. Магия шаманов достигает остатков пламени, гася его последним порывом воздуха, и врезается в сами стены дворца. Знамёна, украшающие парапет, срываются с древков. Они кружатся на тлеющем ветру, словно каскад красного и обсидианового.

Теперь слышны крики королевских солдат. Демоны повсюду: на вершине стены, перед ней, птицедемоны из Цуме и Белого Крыла продолжают кружить над нашими атакующими рядами, их число сократилось вдвое, но их ещё много.

Прямо впереди главные ворота заблокированы отрядом вооружённых до зубов солдат. Они встают после того, как магическим ветром шаманов многих сбивает с ног. По обе стороны от ворот стоят каменные пекаланги – пара статуй, вырезанных в виде быков. Они гигантские, более шести метров в высоту. Жаровни в их похожих на копыта руках продолжают гореть, на них не подействовала колдовская воздушная волна; как и стены, они, должно быть, защищены королевскими шаманами.

– Майна! – кричит Кетаи. – Рано или поздно они откроют ворота – тогда и действуй! – а потом обращается ко мне. – Держись к ней поближе!

Это звучит так невинно, как будто он говорит это для моей же безопасности. Но мы оба знаем, что он имеет в виду.

– Леи! – Майна вытаскивает второй меч. – Бери кинжал. Когда доберёмся до солдат, прыгаем!

Я отпускаю её талию одной рукой и нащупываю кинжал. Его бронзовый клинок сверкает в отблеске молний. На миг в нём отражаются мои глаза, и я мельком вижу то, что в последний раз принесло мне столько удивления и боли.

Глубокое, почти успокаивающее чувство цели пронизывает меня.

Ни демон, ни бог не наделяли мои глаза золотистым оттенком – это сделали родители, мои простые родители из Касты Бумаги. И всё, кем я являюсь, всё, что я делала и делаю – это ради них. До Майны именно они учили меня храбрости, справедливости, доброте и любви.

Они бы поняли, что я собираюсь сделать.

Они бы гордились своей дочерью.

Папа будет мной гордиться.

Справа от нас Кетаи высоко поднимает кулак. Мы уже почти подошли к королевским солдатам, стены дворца достаточно близко, чтобы разглядеть отдельных персонажей, снующих под этой каменной кожей.

– Пушки! – кричит Кетаи, выбрасывая руку. – Огонь!

Раздаётся серия ужасающих взрывов.

Тлеющие предметы пролетают над нашими головами слишком быстро, чтобы их можно было разглядеть. Времени как раз хватает на несколько предупреждающих криков, прежде чем эти глыбы врезаются в стену, взрываясь белыми разрядами.

– Леи! – кричит Майна, когда воздух внезапно наполняется пламенем и криками. Что-то, напоминающее руку, ещё сжимающую копьё, пролетает мимо меня. – Прыгаем!

Мы прыгаем вместе.

Воздух хлещет меня по коже. Порыв холода. Я готовлюсь к удару о землю…