Хозяин теней. 3 (СИ) - Демина Карина

Сменять собирается того, на вышке?

И на молчаливый вопрос Тьмы я ответил согласием. Ну вот не похожи эти типы на мирных граждан. Так что, извините, чем меньше свидетелей, тем оно лучше. Четверо обнаружили в огромной полупустой комнате, по виду бывшей сразу и складом, и казармой. Там и померли, тихо, во сне.

Ещё одного Мишка положил, банально свернувши шею.

А вот перед дверью в подвал Тьма сама остановилась.

Снова этот запах.

Вонь.

И теперь она уже не пытается сожрать. Ну да, им сил и без того хватает, а эта дрянь прям спазм желудочный вызывает. И не только у меня. Кажется, нашлось то, что тени есть не готовы.

— Воняет, — Еремей прижал рукав к носу. — Надо же… а тут, почитай, как раньше…

— Там, наверху, лежат двое. Их бы подрасспросить, — я потёр глаза. Голова ныла. Всё-таки смотреть чужими глазами и сразу с нескольких точек тяжеловато. Может, потом и попривыкну, но сейчас картинки слоились и накладывались друг на друга. — Один такой лысый и толстый. Ещё иконы любит.

— Живой? До сих пор? Хотя, чего это я… всегда был скользким, старый засранец. С ним я поговорю от души.

— Погоди, вместе.

— Погожу. Свяжу и погоду.

И Еремей направился наверх.

— Нет, — я удержал братца, готового отправиться с ним. — Нам вниз надо. Я не знаю, что там. И не уверен, что справлюсь один.

Тени пришли по моему требованию, но тоже желания спускаться не показывали. Наоборот, Призрак вон перья дыбом поднял и хвостом дробь отбивает, мелкую, нервную. Тьма перетекает из одной формы в другую. И эмоции до меня доносятся самые разнообразные, правда, сплошь негативные.

Вниз им хочется не больше, чем мне.

Но надо.

Хотя бы посмотреть, убедиться, что там нет ничего опасного. А потом можно и за Танькой сбегать.

Глава 32

Глава 32

Что касается малых народов и их верований, то в научном обществе давно уж сложилось и устоялось мнение, что верования эти, как и сами народы, примитивны до крайности. Что и быт их, и обычаи, сказания, легенды, всё то, что мы именуем культурой в широком смысле этого слова, культурою является, но как бы второго сорту, во всём уступающей нашей. То тут, то там вновь звучат призывы о необходимости «цивилизовать» несчастных, пусть даже они того не желают, но единственно от собственной глупости…

Из выступления в «Императорском географическом обществе» князя Д., известного путешественника, исследователя и этнографа

Вдруг как в сказке…

Знавал я одного умника, который утверждал, что, мол, детские сказки на самом деле придуманы не для развлечения, а чтоб детишек пугать. Вроде как предупреждение, что не надобно лезть, к примеру, в странные тёмные подвалы.

Верю. Очень охотно верю.

Дверь и вправду открылась с душераздирающим скрипом, от которого по спине мурашки побежали. Нет, я бы и не полез. Я бы эту дверь и прикрыл, и подпёр каким комодиком, потяжелее. Да только если прячется там, внизу, какая тварь потусторонняя, комодик ей не помеха. А значит, надо поглядеть.

И Тьма первой скользнула на ступеньки.

Надо же, свет имелся.

Лампочка болталась под потолком, нервно помигивая. И наши с Мишкой тени вытягивались по стенам, передразнивая каждое движение. Идём.

Благо, недалече.

Ещё одна дверь, на засове. И Тьма ворчит, но пробирается в щёлочку, а Призрак — за ней.

— Почему они тебя слушаются? — Мишка не выдерживает. — И две сразу. Меня учили иначе.

Верю охотно.

— Потом.

Я снова морщусь, потому как сознание расслаивается.

Подвал.

Энергия. Какая-то муторная, тяжёлая. Общее ощущение вязкости, будто тени попадают в кисель. И это их пугает.

Комната.

И я уже видел такую. Точнее очень похожую. Каменный пол. И круг.

И…

— Твою ж…

Здесь, в самом центре круга, опутанная драгоценной паутиной, висела девушка. Точнее в первое мгновенье мне показалось, что она просто парит над полом. Потом уже я заметил и крестовину, и жгуты веревок, на которых та держится.

Патрубки какие-то.

Банки.

Камни.

Главное, что девушка была жива. Пока.

А больше живых тени в подвале не чуяли, как и тварей.

— Мишка, — я глянул на братца, прикидывая, как бы сказать помягче. — Там… ты только не лезь напролом. Сперва разобраться надо, потому как… такая хрень. Артефакторная.

Тени видели больше людей.

И искорки, что разбегались по кругу, чуялось, не сами собою возникли. И патрубки эти не для красоты торчат, потому что внутри другие искорки виднеются. И в целом-то сооружение странное, к которому хрен поймёшь, как подступиться. А подступаться надо, пока девица ещё дышит. Конечно, так-то она нам совершенно посторонняя, но и бросать её неправильно.

Засов сдвинулся легко. И дверь отворилась уже безо всякого скрипа. Свет здесь тоже имелся, лампочек вон целую связку повесили.

— Стоять, — я перехватил Мишку, который, конечно, ломанулся девицу спасать. — Куда?

— Так… извини. Да. Ты прав. Надо разобраться, хотя… тут артефактор нужен.

Во-во. Или хотя бы подумать. А то наступишь на узорчик, и пол треснет, заодно границу мира проломивши, или ещё чего. Даже если просто коротнёт, то мало не покажется. Магия — детям не игрушки.

Мишка присел у узора и пальцем тыкнул.

Зажмурился.

Кивнул.

И поднялся.

— Контуры изолированные.

— И?

— Надо вытаскивать её. Она вообще живая?

— Пока да, — я принюхался.

Пахло в подвальчике знакомо так, лилейно, а стало быть, девица или готовилась отправиться в мир иной, или тут кто-то помер до неё.

— Тогда…

Мишка отступил.

Огляделся.

Взгляд его скользнул по паутине, в которой то тут, то там поблескивали глазки драгоценных — во всяком случае, с виду — камней. Потом к ряду пустых бутылок, что выстроились у стены.

К стойке, на которой крепилась ещё одна. Ага, так и есть. Из паутины выныривали трубочки, что в эту стойку уходили. В бутылке же, закреплённой меж двух камней, проскакивали искорки. Изредка снизу, в вязкой жиже, бутыль заполнявшей, появлялся пузырёк, который и устремлялся к поверхности. Бульк получался почти беззвучный.

Мишка присел у агрегата.

А потом, сунув руку куда-то под нижний камень — а мне он показался закреплённым намертво — что-то там нашарил. Бутылка снова булькнула, а потом накренилась, чтобы упасть прямо Мишке в руки.

— Перекрыл движение потоков, — сказал он так, будто это что-то объясняло. Но на всякий случай я кивнул с умным видом. — Сейчас система должна отключиться.

И вправду огоньки на полу замедлились и погасли.

А потом что-то заскрипело, заскрежетало, и тело стало опускаться, паутина же — подниматься. Серебряное облако утянуло куда-то к потолку.

— А как ты…

— Он явно не собирался возвращаться в ближайшее время, — Мишка поставил бутыль у стены и поднялся. — Не знаю, как надолго уехал, но мёртвое тело кому-то пришлось бы убирать.

Ну да, неубранные покойники начинают пованивать. Это не считая, что порой и в процессе смерти всякое там происходит, что чистоты и красоты не добавляет.

— А местные обитатели не показались мне в достаточной мере образованными, чтобы доверить им тонкий механизм. Следовательно, способ отключения этой штуки должен был быть простым. Рычаг или вроде того, что-то вроде него, такое же примитивное.

Тени ворчали.

А Мишка уже подошёл к лежащей девушке и прижал пальцы к шее.

— Живая, — сказал я ему.

Пока.

Дышать она дышала, но как-то сипло и часто. Лицо её осунулось, щеки ввалились. Да и кожу покрывал мелкий липкий пот.

— Погоди… так, надо её вытащить. Помоги с ремнями. Туго затянули. И дверь прикрой.

Раскомандовался тут. Но возражать я не стал. Разбираться надо, потому как, чуется, нежданно-негаданно мы нашли именно то, что искали.

Того.

Только вот упустили. И что теперь? Засесть и ждать возвращения? Сколько? Или… он же велел кому-то там что-то там доставить. Пожалуй, теперь у меня будет, о чём побеседовать с хозяином этого милого места. Надо сказать Еремею, чтоб погодил и не угробил ненароком.