Каннут, отродье Севера (СИ) - "taramans"

«Ф-ф-у-у-х-х… сколько терпения нужно, а?».

— Хочу попробовать, понятно? — уже раздраженно спросил Каннут.

Женщина покачала головой, глядя как на убогого.

— Слушай… Гаша! А давай я тебе… серебряк дам, а ты с…

«Блин! Как вторую-то зовут — из головы вылетело!».

— В общем, вы воды в баки снова натаскаете?

— Серебряк?! Целый? А чего ж?! Конечно, натаскаем! Иди уж… сейчас Тару подниму, и подадим вам воды сколько надо! Хоть всю! — серебряк был явно той монетой, за которую женщина готова была работать всю ночь, а не только таскать воду из колодца в баки заново.

Когда Каннут поднялся в мыльню, то…

«М-да… а орчанки явно девушки без комплексов!».

Девчонки уже, раздевшись догола, набрав воды в шайки, ополоснули свою одежду, и сейчас развешивали ее по вешалкам возле стены. Стараясь не косить глазом в их сторону, Каннут бодро отрапортовал:

— Сейчас воду подадут наверх, и я наполню бочки! Х-м-м… как-то вы… кожаные штаны постирали. Их же покоробит!

На что Маива ответила:

— Здесь хорошая выделка, поэтому не покоробит. Да и надевать мы их будем еще чуть влажными, они оттого по фигуре лучше садятся.

Волин, улыбаясь, посмотрела на него и спросила:

— А ты чего — мыться с нами не будешь? А если будешь, то в одежде, что ли?

Путаясь в рукавах и штанинах, Каннут разделся, отвернувшись и впялившись в стену.

«Ну а чего? Нет, ну это же понятно, да? Это же естественное явление, чего там! Хуже было бы, если бы он не встал! А так-то… Что — в бане с двумя красивыми голыми девушками, а ему и не пошевелиться, что ли?».

— М-а-и-и-в-а! — напевно позвала Волин, — Ты посмотри какая прелесть…

Но что за прелесть она увидала, девушка сказать не успела — снизу в люк постучали.

«И что сейчас делать? Открыть люк и нависая над Гашей или Тарой принимать ведра с водой? Ага! Вот в таком виде?! Нет, как-то не вовремя он решил пробудиться!».

Но Волин — вот уж понимающая девушка — отодвинула его с сторону и с улыбкой сказала:

— Давай мы с Маивой сами ведра примем. А ты… вон посиди пока на лавке!

Все же сумрак — великий волшебник! Сейчас в освещаемой лампами мыльне две орчанки казались красавицами без каких-либо изъянов. Принимая ведра с горячей водой снизу, они носили их и разливали по тазам.

— А что, и бочку можно наполнить? — с удивлением спросила Маива.

— Конечно! Почему нет? Здорово же полежать в горячей воде после дня забот и хлопот! — ответил Каннут.

— У нас летом с водой не так хорошо! — пояснила Волин, — Осенью, зимой и весной проблем нет, а к середине лета воды в реках становится совсем мало. Скот угоняют на дальние выпасы, там есть река более полноводная. Возле стойбища реки небольшие, и воду приходится экономить. А из колодцев кто же разрешит воду на помывку брать? Да и в другое время вот в таких здоровенных бочках у нас мыться не принято!

И все же Маива несколько смущалась присутствия парня. Все старалась повернуться спиной и косилась на него. Когда воды в бочках стало достаточно, девушка спросила у Кана:

— Что, вот так прямо и лезть?

— Погоди! — он принес и поставил на столик рядом баночки с мылом, мочалку:

— Вот! Мыло разное. Сама выбери, какое тебе больше понравится.

Дождавшись, когда Маива, повизгивая от восторга, залезет в бочку, Каннут повернулся к Волин. Та стояла ничуть не смущаясь, и, посмеиваясь, спросила:

— А ты где мыться будешь?

Хотелось ответить, что, дескать, я и из тазика помоюсь, но Каннут, отогнав непонятное смущение, подошел к орчанке и, обняв ее за талию, негромко сказал:

— Если ты не против, я бы составил тебе компанию.

Плехову сейчас было до одури непривычно и даже неловко. Будучи в реальности парнем довольно высоким, а здесь во сне — и подавно, когда все вокруг, за исключением Бруно, были куда ниже его ростом. И ему было немного некомфортно сейчас смотреть на красивую девушку снизу вверх. Но, обматерив себя в мыслях, обозвав закомплексованным засранцем, Каннут, набравшись наглости, повел руками вниз от талии до крепких, даже с некоторым перебором с мышцами, ягодиц.

«Блин! Чтобы ее поцеловать, мне придется стать на цыпочки! Ладно! Все когда-нибудь бывает впервые!».

Глядя в глаза девушки, он потянулся и с удовольствием впился в такие полные, чувственные губы. Только вот смешинки в глазах Волин не давали ему в полной мере насладиться поцелуем.

— Ты чего? — шепотом спросил он.

Она хихикнула и ответила:

— Непривычно так целоваться! Голову наклонять приходиться…

Но с другой стороны — очень удобно! Ее полная грудь была рядом с его губами — только чуть голову наклонить. И темные большие соски манили, покачиваясь соблазнительно. Чем он и не преминул заняться!

Девушка ахнула и замерла.

«Х-м-м… ее что — раньше так не ласкали?».

Что-то негромко спросила Маива. Волин, постанывая, ответила ей, и Маива засмеялась.

— Вы о чем? — оторвался от прекрасного парень.

— А-а-а-х-х…, - девушка чуть отстранилась и засмеялась, — Маива сказала, что ты не бычок. Она говорит — телята так делают!

— Х-м-м… а тебе что — не нравится? — опешил Кан.

— Нет… очень нравится! Просто она… глупая! — низким, хрипловатым голосом ответила девушка.

— А она… не девственница ли? Как-то смущается… Видно же! — решил ответить подколкой Кан.

«Вот еще… теленка нашла!».

Волин расхохоталась и что-то сказала подруге. Теперь они смеялись уже вместе.

— Нет, парень. Я не девственница. И давно уже. Довольно давно! — сквозь смех ответила девчонка, — У нас это теряют рано. Как только орчанки чуть подрастут. Любопытно же! И лягушатам, и девчонкам. Да и не обращают у нас на это внимания. Глупости какие… Это у вас, у людей, решают — рано, не рано. А у нас… созрела до появления интереса — значит, пора!

Они с Волин залезли в широкую бочку. Девушка чуть задумалась:

— И что мне теперь делать?

— Позволь мне помыть тебя?

Он опять смог ее удивить.

— Ну-у-у… хорошо, помой.

Он старался быть нежен. Орчанка пантерой разлеглась между его ног, опершись спиной ему в грудь и, казалось, даже мурлыкала от удовольствия. Отложив мочалку в сторону, Каннут принялся массировать ей груди, подбираясь к соскам. Мурчание перешло в еле слышное порыкивание.

«Ага! Как она выгнулась, стоило пропустить соски между пальцев!».

Но Волин хватило ненадолго. С рычанием она поднялась, уперевшись руками о бортик бочки, рывком развернулась к нему лицом и оседлала его.

— Я давно уже чувствую твою готовность! — прохрипела ему в ухо.

«Ох ты ж… А вполне туго! А я еще конфузился, что маловат будет!».

Орчанка вошла в раж и все сильнее скакала на нем, расплескивая воду. Потом что-то прорычала и обмякла.

«Э-э-э… что-то ты быстро, суровая воительница! Так дело не пойдет!».

Дождавшись, когда дыхание девушки чуть восстановиться, он, приподняв ее за попу, предложил:

— Давай-ка я тебе спинку помою!

Она, на секунду уставившись ему в глаза, кивнула:

— Давай!

Прогиб был хорош! Волин положила руки на бортик и прижалась к ним щекой.

«Какая славная у меня тут кошечка! Красивая такая. А спинка и попа — вообще произведение искусства!».

Сладко постанывая, красавица слегка подавалась ему навстречу. Теперь расплескивал воду уже он. И именно его очередь была рычать от удовольствия!

Открыв глаза, мутным взором он наткнулся на ошарашенный взгляд Маивы, усмехнулся:

— Ну кто я, Маива? Лягушонок, теленок или бычок?

Девчонка ничего не ответила, отвела взгляд.

— Мы мыться будем? Или продолжим? — улыбаясь, спросила его Волин.

— Предлагаю продолжить у меня в комнате! — подмигнул ей Каннут.

— Тогда давай, вставай, теперь я тебя мыть буду! — потребовала девушка.

Она была умела. Даже — очень умела! И руками, а потом…

— Встань! — потянула она его на ноги, а сама опустилась на колени.

И опять Каннут был вынужден рычать и стонать.