Тайна доктора Авроры (СИ) - Александра Федулаева "Сандра Барро"

Кроу усмехнулся, глядя исподлобья:

— И что же, благородный Сеймур решил наконец лично выразить недовольство?

Мужчина сел напротив, не дожидаясь приглашения. Между ними на столе стояла недопитая кружка тёмного эля.

— Лорд Сеймур знает, — начал Лоример, глядя прямо. — Он знает, что за ним и его женой ведётся наблюдение. И знает, кто стоит за этим. Джеймс Кроули. Младший сын виконта из Кентербери. Капитан, командир, лидер… предатель?

Кроу не пошевелился. Только пальцы на кружке чуть сжались.

— Он просил передать тебе кое-что, — продолжил Лоример. — «Мне очень жаль, — сказал он, — что человек с таким умом, с таким происхождением и таким воинским духом, за которым солдаты шли в бой, забыл, что такое честь. Что он продаёт свою совесть за деньги, исполняя заказы мерзавцев».

Джеймс молча выслушал, глаза его потемнели. Он отвернулся, на мгновение погружённый в себя.

— Он всё знает?

— Всё, — спокойно подтвердил Лоример. — И он по-прежнему готов говорить с тобой, если ты решишь перейти на другую сторону. Но если нет, он даст отпор. Ты ведь знаешь, он не из тех, кто бросает слова на ветер.

Кроу глубоко вздохнул.

— Я не... хотел, чтобы всё зашло так далеко. Я просто выживал, чёрт возьми.

— Возможно, ещё не поздно, — тихо сказал Лоример.

Молчание сгустилось между ними, как дым.

Кроу резко встал, но не для драки. Его рука дёрнулась — и Лоример готов был схватиться за нож под полой плаща — но тот лишь бросил на стол несколько монет.

— Я больше не работаю на Эштона, — глухо сказал Кроу. — Передай это лорду Сеймуру. Сегодня же.

Он вышел в ночь, в туман, оставляя за собой запах табака и гнева.

В темноте собственного убежища Кроу долго сидел за столом. Перед ним лежал лист пергамента, чернила медленно высыхали на аккуратных строках. Письмо для графа Эштона было написано без прикрас и без унижений. Кроу не оправдывался. Он просто отказывался. Внизу стояла чёткая подпись.

«Я больше не ваш человек. Не считайте меня частью вашей игры. У Джеймса Кроули остались принципы, даже если вы думали иначе».

Джеймс Кроули.

Письмо унёс мальчишка-гонец с лёгкими ногами и острым умом. Кроу добавил ему монету сверху — за молчание.

***

Утро постепенно окрашивалось в нежные, размытые тона, предвещая солнечный день. На фоне тревожных раздумий это казалось почти насмешкой. Лорд Николас Сеймур ехал в закрытом экипаже по направлению к канцелярии, когда услышал стук в стенку снаружи.

— Кто там? — раздражённо бросил он. Боковая дверца тут же распахнулась, и внутрь скользнул Кроу.

Кучер хотел остановить экипаж, но Сеймур поднял руку, жестом велев продолжать путь.

— Мне нужно поговорить, — мужчина пристально посмотрел на графа Элдермура. — В последний раз, как человек с человеком.

— Джеймс, вы рискуете, — хрипло произнёс он. — Не ожидал, что у вас хватит смелости действовать так. Говорите.

Кроу сел напротив, глаза его были усталыми, но ясными.

— Если бы я хотел вам навредить, вы бы уже не разговаривали, милорд, — коротко ответил Кроу. — Я здесь по делу.

— Тогда говорите. Пока я не выставил вас за ту же дверь, через которую вы проникли.

Кроу глубоко вдохнул.

— Ваша семья в опасности. Я вышел из игры, но Эштон вряд ли успокоится. Генри Арлингтон — тоже цель. Один из людей, которых он пытался завербовать, — специалист по ядам. Я отказался, но не все такие, как я. Я оставил грязь позади. Но грязь осталась рядом с вами.

Граф Элдермур на мгновение побледнел.

— Благодарю за предупреждение, — Сеймур слегка кивнул. — И всё же вы могли просто исчезнуть. Почему вы пришли и рассказали мне об этом?

— Потому что, несмотря на всё, я ещё помню, что такое честь. Видимо, остатки всё ещё шевелятся где-то внутри... — Кроу медленно отвернулся, глядя в окно. — Наверное, я не готов окончательно переступить черту. Возможно, ваш Лоример напомнил мне кое-что.

Сеймур некоторое время молчал. Потом медленно кивнул.

— Джеймс, у меня есть предложение. Я не могу вернуть вас в армию. Но мне нужен человек с особыми навыками. Кто-то, кто умеет оставаться незамеченным. Кто способен слушать, видеть, предугадывать. Я хочу, чтобы это были вы — но не ради меня. Ради страны. Работа будет рискованной. Вы будете действовать в тени. Неофициально. Без наград и званий.

Кроу медленно повернул голову.

— Вы хотите, чтобы я стал вашим шпионом?

— Как вам угодно. Но раз вы сами вышли из тени, я лишь предлагаю вам путь. Выбор за вами.

Кроу не спешил с ответом. Он смотрел на оживлённые улицы, на солнечные блики в пыли, на лица прохожих. А потом произнёс:

— Хорошо. Но мне нужна полная свобода действий. И я сам выбираю, как работать.

Сеймур усмехнулся.

— Вы всегда были упрямы. Договорились.

Кроу долго смотрел на него. Затем коротко кивнул.

— Я приду.

С этими словами он вышел из экипажа, когда тот остановился у развилки, и растворился в утреннем городе. Сеймур наблюдал за его уходом с едва заметной грустью в глазах. Он знал — таким, как Кроу, сложно простить самого себя. Но иногда именно падшие возвращают себе честь, когда окружающие теряют её окончательно.

Глава 59

Прошло почти полтора месяца, и я совсем не замечала, как сменяются дни. Мы успели многое. По моим предложениям доктор Лэнгтон начал срочную перепланировку корпуса: мне хотелось, чтобы родильное отделение размещалось рядом с детским, с общим медицинским узлом и отдельным входом. А сёстры больше не метались между корпусами, и новорождённые с ослабленным здоровьем получали немедленную помощь. Всё должно было быть логичнее, целостнее, безопаснее.

Вскоре я получила письмо от герцогини. Она похвалила мою инициативу и предложила собрать архитекторов для обсуждения проекта новой детской больницы. «Мы обязаны построить её», — написала она. «Это снизит детскую смертность и подарит жизнь и счастье нашим подданным. Это должно быть достойное королевства учреждение».

Увидев заголовок «Графиня Элдермур и новый век здравоохранения» в городской газете, я растерялась. На рисунке в статье я стояла на крыльце больницы с корзиной трав, окруженная детьми. Оказывается, кто-то из приближенных герцогини Уэстморленд подслушал её разговор с попечителями о строительстве детской больницы для всей южной провинции, и эта новость попала в прессу.

— Она не любит, когда о её замыслах пишут до того, как всё согласовано, — заметил лорд Сеймур, сдержанно усмехнувшись, пролистывая утренний выпуск. — Но иногда, дорогая Аврора, молва способна заставить дела двигаться быстрее, чем сто бумаг.

Мы с мужем часто говорили: создание этой больницы стало для нас как рождение новой жизни. Она требовала заботы, внимания и решимости. Всё, что было раньше в Рэдклифф-Холле, теперь казалось далёким сном.

Теперь каждый мой день был заполнен перемещениями между родильным отделением и детскими палатами. Утром я встречалась с доктором Лэнгтоном и сестрами милосердия. Днем проверяла счета, утверждала закупки, обсуждала планы с архитекторами и представителями строительной гильдии. А вечером мы с Эдит гуляли по саду. Она читала мне вслух сказки, сидя на скамейке под магнолиями, а Марс, зевая, лежал у ее ног.

К счастью, перепланировку удалось закончить в рекордные сроки. Бригада мастеров работала под чутким оком управляющего, и теперь родильное отделение соседствовало с детским. Это казалось мне необходимым — как можно быстрее соединить двух самых уязвимых пациентов, мать и дитя, под одной защитой. Светлые, проветриваемые палаты, новая мебель, просторные окна. Утром, когда солнце падало сквозь занавеси, запах мыла и мелиссы наполнял коридоры — и я верила, что это начало чего-то важного.

Тем более, что в больнице дела пошли куда лучше, чем я осмеливалась надеяться, и предполагала, что в скором будущем из скромной больницы с двумя корпусами мы превратимся в солидное медучреждение.