Она не плакала. По лицу стекали капли, но, кажется, это были остатки дождя. Дако исступленно смотрела перед собой стеклянным взглядом. Будто все эмоции из неё уже выдрали, и больше ничего не осталось.
Это был момент, когда понимаешь, что слова излишне. Я мог бы прямо сейчас скомандовать ей переодеться и пойти скорее отогреваться к камину, но казалось, что ей нужно совсем не это.
На улице раздалось ржание лошади, и крики Ифемии стихли. Она побежала к карете, когда поняла, что это её единственный шанс уехать прямо сейчас. Теперь нас окружала не только полутьма, но ещё и тишина. Лишь дождь бился о крышу.
Я постоял немного и молча сел рядом с Дакотой прямо на пол. На мне были рубашка и брюки, последние быстро принялись мокнуть из-за влажности ковра. Но то мелочи.
— Расскажешь мне, что случилось? — спросил я тихо, хотя и знал правду.
Дакота лишь помотала головой. От одной мысли у неё снова намокли глаза. Я услышал, как она сцепила зубы, чтобы не заплакать. Мне же не пришлось играть сострадание. Я и правда сочувствовал ей в этот момент.
Вместо прочих расспросов, я просто обнял Дако обеими руками и прижал покрепче к себе. Впервые пожалел, что во мне нет настоящего огненного дара, и я не могу в один щелчок пальцев сделать мою кожу горячее, чтобы согреть этот комок боли.
В любой другой ситуации подобная нежность между нами была бы неуместна, наверняка Дакота раскраснелась бы и заробела. Но сейчас она лишь замерла на пару секунд… а после прижалась к моей груди и, наконец, горько зарыдала в голос. Ранее сдерживаемые эмоции выплеснулись наружу, и я нисколько не осуждал её за эту слабость.
Одной рукой продолжая обнимать Дако, второй я погладил её по мокрым волосам. Мой план сработал. Она сдружилась с соседкой, которая являлась новой возлюбленной того самого Ская, столь удачно сменившего имя. Разочаровалась в обоих и теперь у неё остался единственный человек, которому можно доверять — я.
Такой удар стал спусковым механизмом для пробуждения магического дара, который должен поставить королеву Соларию в неловкое положение.
В общем, всё шло как нельзя лучше.
… но пока она вот так плачет, на душе было весьма паршиво.
— Ничего, — шепнул я, продолжая гладить её волосы. — Ты ещё всем им покажешь…
* * *
Конец первой книги
