Архимаг с Терры (СИ) - Плотников Сергей Александрович

Перейдя в ученики к забредшему им в деревню магу, Фалей навсегда распрощался с полнейшей беспомощностью — так он думал. Во всяком случае, с тех пор у него появился статус, защита, и необходимость подлаживаться под десяток глав семейств и их жен сменилась возможностью угождать лишь одному человеку — его наставнику. А потом, всего лишь несколько десятилетий спустя, Фалей вовсе избавился от формальной власти над собою! Так с тех пор и оставалось.

За свою долгую жизнь он неоднократно лишался всех своих сокровищ и амулетов, а союзники и члены семьи предавали его столько раз, что и сосчитать теперь невозможно. Но никогда прежде не возвращалось это чувство беспомощности, ледяного, нутряного ужаса…

Номинально за истекшие сутки мало что изменилось внешне, но почти все изменилось по сути. Фалей Рузон стоял на мраморном помосте возле своего тронного кресла и, приятно улыбаясь, глядел на делегацию старых терранцев, что шагала к нему через длинный зал. По левую руку от него так же стояли делегации Лепестков — изрядно поредевшие и ощетинившиеся оружием, причем наряду с полноценными мечами и копьями многие прихватили садовую и хозяйственную утварь. Когда магия перестала действовать, сразу выяснилось, что многое магическое оружие по своим чисто убойным качествам уступает обычным вилам или даже правильно взятой сковороде!

По правую же руку больше не было ни Мастера Стратига, ни Мастера Жизнелюба — их наследники не показались. Даже Мастер Навигатор не явилась, и Фалей не знал, жива ли она: из ее поместья никто не прибегал просить о помощи, как с Зеленого Лепестка, а у самого Рузона было слишком мало людей, чтобы посылать к ней. Что ж, если она погибла от рук своей Тени с алебардой, Рузон все равно ничем не мог ей помочь!

В результате вместо всех Великих мастеров по правую руку от него стоял лишь Дамиан, Мастер Плетельщик, взбаламученный донельзя и мелко дрожащий. А также Мастер Растений и еще несколько Малых — те, кто вовремя сумел найти приют во дворце Мастера Равновесия. Благо, этот дворец, несмотря на отключившуюся защиту, стал островком порядка в море хаоса…

Благодаря человеку, который стоял за левым плечом Мастера Равновесия. Его рабу Симору.

На самом деле не только ему: кроме Симора на защиту Фалея Рузона встали и его счетоводы во главе с Виенной, чьего сына он самолично помог из беспомощного идиота превратить в глуповатого, но полезного парнишку; и повара, которым он превосходно платил и осыпал почестями, не ограничиваясь одними лишь магическими запретами; и даже его охрана, которой он разрешал держать семьи в городе и позволял выкупать свободу для своих детей!

Но именно Симор заслонил собой Фалея, когда того пришли убивать рабы-привратники и уборщики. Именно он добился того, что эти рабы отступили: то лестью, то угрозами, то умело примененным хлыстом — когда-то давно Фалей оплатил обучение Симора у одного из гостей Цветка, специалиста по бою без магии, исключительно из любопытства: интересно было, что это за бой такой!

Потом явились остальные старшие рабы и Симор сразу поставил себя с ними так, будто замок Фалея — это их дом тоже, и они все вместе должны защищать его от вандалов. Рузон мог только, онемев, слушать их и думать: «Я ошибся в нем даже сильнее, чем думал… Как же я вовремя его не разглядел?.. Почему я сделал его рабом?..»

Боги, давным-давно забытые им боги, мог ли он предполагать, что дойдет до такого⁈ Что когда-нибудь он лишится всех своих сил, не сможет даже язычок огня вызвать — и останется в живых лишь благодаря рассудительности собственных слуг⁈

И не только рассудительности. Фалей Рузон не очень верил в милосердие и верность — по его мнению, эти приятные качества служили лишь подспорьем, когда людям нужно было оправдать свою слабость, леность или поднять настроение мыслями о собственном нравственном совершенстве. Так что он определил для себя побуждения слуг так: они просто вовремя поняли несколько важных вещей. Во-первых, Старые Терранцы слишком малочисленны и не будут захватывать Цветок целиком и надолго; во-вторых, деться с Цветка рабам все равно некуда, а убийство собственного хозяина, да еще не самого плохого, — необратимый поступок, за который придется отвечать; в-третьих, если магия вернется, то без Фалея Рузона они все равно не защитят собственные жизни и семьи. Кое что из этих доводов Симор даже приводил низшим рабам, лишь выбирая слова попроще!

Однако Мастера Равновесия все же не оставляла мысль, что дело было не только в этом… Нет, как будто бы не только.

В конце концов, ему ли не знать, что человеческие чувства, включая привязанность и любовь, также вполне реальны — сколько раз в своих интригах он полагался именно на них!

Он ничего не сказал Симору. Симор ничего не сказал ему. Но теперь старший слуга молча и веско стоял за левым плечом Фалея, а тот не знал — совершенно не знал! — как посмотреть в глаза собственному рабу.

Впрочем, старым терранцам, которые шагали навстречу, он тоже посмотреть в глаза не мог. Они пугали его еще сильнее.

Архимаг Кирилл шел в центре — и… боги, как Фалей Рузон мог разговаривать с ним снисходительно⁈ Как имел смелость использовать его в своих схемах и планах⁈

Теперь, со снятой маскировкой — она тоже не работала без магии, но магическое зрение сохранялось — был отчетливо виден не только огромный резерв, но и прочие нюансы, о которых Рузону рассказали его шпионы — но сам он не видел глазами. А зря! Может быть, тогда отнесся бы к старому терранцу с большей осторожностью и предупредительностью!

Например, теперь стало видно, что его руки, особенно ладони, причудливо изменены в смысле магических каналов — и таким способом, который Фалей Рузон никогда, ни у кого прежде не видел! А ведь Симор докладывал ему, что у главы старых терранцев странные шрамы на руках в форме подковы, и что они как-то позволяют ему подавать дополнительный поток энергии, но Мастер Равновесия не придал этому значения — иногда опытные воины вживляют артефакты прямо в кожу. У Стратига были такие, например. Теперь же он мог отчетливо разглядеть, что это не артефакты, что кто-то здорово поработал с идущими от сердца каналами архимага — не тот ли человек, который вживил новое сердце его слуге?

Кстати о нем. Тот шагал бок-о-бок со своим предполагаемым хозяином, особенно страшный без маскировки, когда бросались в глаза отметины многочисленных смертей и чуждое ему сердце. В какой-то момент что-то сказал Кириллу с улыбкой, тот усмехнулся, ответил — и этот тип заржал так, что был вынужден закрыть рот рукой! С ледяным сердцем Фалей Рузон осознал: так не может выглядеть общение хозяина со слугой, сколь угодно доверенным! Это разговор равных, даже друзей!

Опять же, о крушении Алого Лепестка Рузону уже рассказали во всех подробностях — как и то, что именно этот светловолосый великан был в ответе за убийство едва ли не всех учеников Стратига. Лишнее подтверждение: таких боевых рабов не бывает! Ни один даже самый сильный воин не потерпит рядом с собой раба, умеющего убивать, словно божество гнева, спустившееся на землю с облаков! Разве что держать его под такими жесткими и всеобъемлющими гиасами, что он не сможет даже пикнуть без разрешения хозяина, — но тогда и навыки его станут бессмысленными.

Да и второй сильный якобы раб, тот, которого он поначалу посчитал юношей для развлечений из-за особенно смазливого лица!.. Его работу Фалей Рузон видел своими глазами, и чуть бороду у себя не вырвал в волнении — а ведь еще владел магией на тот момент!

Огненный шквал, испаряющий даже дома, — можно ли представить, что подобное доступно человеку, а не дракону⁈

Быть может, старые терранцы показали себя не слишком искусными в фокусах вроде создания артефактов и бытовых заклятий, быть может, их боевые приемы и примитивны по сравнению с наработанным веками арсеналом Стерариев — но о такой мощи Фалей никогда прежде даже не слышал.

Не бывает рабов с такой магической силой и такими возможностями! Ни один хозяин, ни один даже самый сильный гиас не сможет удержать такого! И никто не позволит своей собственности приобрести подобные навыки!