Архимаг с Терры (СИ) - Плотников Сергей Александрович

Едва они поставили подписи, как вдруг в зале послышался шум. Фалей с тревогой обернулся на звук. Раньше охранные амулеты предупредили бы его, вздумай кто-то проникнуть в его дворец без спросу — а теперь…

— Не волнуйтесь, господин, — сказал ему вдруг Симор. — Я вижу: это Хлоя, старшая служанка Мастера Навигатора. И сама Мастер Навигатор.

Усиленное зрение Симора работало до сих пор, несмотря на отмену проявлений магии!

Набравшиеся в зал люди с тревогой и перешептываниями расступились перед девочкой с огромной алебардой, которая толкала перед собой небрежно одетую в тогу женщину со связанными перед собой руками. Мастер Навигатор шла без особого сопротивления, но и без охоты, шаркая подошвами. Неприбранные волосы закрывали лицо.

— Архимаг Кирилл! — воскликнула Хлоя чуть ли не с противоположного конца зала. — Прошу у вас милости! Можете убить меня, только выслушайте мою просьбу!

Арихмаг Кирилл переглянулся со своими спутниками. Вместо него ответила его рыжеволосая жена, и ответила очень ласково:

— Говори, Хлоя. Конечно, мы выслушаем тебя.

Эта странная парочка подошла ближе к терранцам, после чего Хлоя опустилась на одно колено и поклонилась. Ее госпожа осталась стоять, даже не подняла головы.

— О могучий архимаг Кирилл, о его милостивая супруга Ксантиппа! — начала рабыня в идеальном высокопарном стиле. — О другие прекраснодушные сердечные подруги архимага и сопровождающие его благородные господа! От ученицы моей госпожи, многомудрой Ифигении, я знаю, что та способна лечить многие болезни разума, в том числе и такие, какие терзают мою госпожу! Однако же Творец, которому служит сия мудрая особа, и традиция лекарей вашего мира не велит исцелять людей с такими хворями без того, чтобы они сами или их близкие пришли за помощью. Я — всего лишь рабыня, и до сего дня не могла противиться желаниям моей госпожи. Но теперь, когда магический запрет снят, я могу припасть к вашим ногам и просить: ради Творца и всего его святых, исцелите ее! У моей госпожи нет родичей, некому просить, кроме меня. А сейчас ей хуже, она напугана разрушениями, отказывается от еды и питья и не может за себя даже слово сказать. Знаю, что дерзость с моей стороны присваивать себе право распоряжаться ее здоровьем или имуществом, предлагая вам плату, — но я не вижу иного выхода! И готова принять любое наказание от вас или от моей госпожи, когда она исцелится.

— Я переговорю с Ифигенией Александровной, но, думаю, что она возьмется за этот случай, — раздумчиво проговорила рыжая Ксантиппа. — Только твоей госпоже и тебе, Хлоя, придется отправиться с нами на Старую Терру. Такие болезни, как у Роксаны Евторской, насколько я знаю, лечатся долго, и требуется много разных целителей — не только таких, как Ифигения Александровна, но и тех, кто владеет другой мудростью.

Старая рабыня восприняла это известие стоически.

— Я предполагала, что таково может быть условие исцеления, — сказала она. — Располагайте мною. Я подготовлю госпожу к путешествию. Уповаем на ваше милосердие.

«Ну вот, — подумал с тоской Фалей Рузон, — уж они найдут способ выжать Роксану до донышка! Теперь и навигационные секреты уплывают к ним… Впрочем, если они умудрились приручить зверя-гору, возможно, эти секреты им не так уж и нужны?»

Отведя взгляд от Роксаны и ее рабыни, Фалей Рузон снова встретился глазами с самой маленькой и хрупкой из сердечных спутниц Кирилла Ураганова. Она все еще продолжала его разглядывать!

Что такое? Пытается так угрожать ему? В чем дело?

— Моя прекрасная госпожа, я заметил, что вызываю ваш особенный интерес, — со всей любезностью, на которую был сейчас способен, произнес Фалей Рузон. — Не соблаговолите ли открыть мне его причину?

— О, — сказала девушка чистым звенящим голоском, который даже не потрудилась понизить, — это есть очень просто! — ее древнеоросский звучал с сильнейшим акцентом, но понять было можно. — Я есть изучать тварей Междумирья. Недавно смотреть, видеть много тварей как люди. Много магический запрет. Были люди — стали твари. Не как мы, но похожие. Вы тут главный в запретах, Кирилл сказал. Смотреть, видеть на вас. Думать — вы человек или тварь? Вижу, меняетесь. Чую. В журнал внесу. Хочу за вами наблюдать, видеть суть больше.

Фалею казалось, что он до сих пор был испуган? После этих слов его пробил такой ужас, что все прочее показалось детской страшилкой у костра!

Твари⁈ Она встречала гулей — тварей, похожих на людей⁈ И она уверена, что они когда-то были людьми⁈ Фалей сам никогда не сталкивался с гулями, но слышал рассказы тех, кто столкнулся и каким-то чудом выжил. И эта девица считает, что он может стать таким же⁈

— Мой господин, не волнуйтесь, — тихо сказал ему на ухо Симор. — Даже если она права, у вас еще есть время!

Слова раба немного успокоили Фалея. Даже не так — вернули ему ощущение действительности. Время… да, время еще есть. Время показать старым терранцам, что он готов быть их верным слугой и младшим союзником — пусть только поделятся с ними этими сверхценными сведениями, из которых, кажется, не привыкли делать секрета!

Секрет молодости — ерунда, пыль и баловство по сравнению с по-настоящему важными тайнами! Гули, что они такое и как ими не стать — это раз. И два: как подчинять людей, не делая их рабами, — так, чтобы даже в отсутствии магии быть уверенными в них! С Симором ему повезло, но это почти целиком слепая удача плюс некоторая толика предусмотрительности, Фалей Рузон не льстил себе!

Впервые за много сотен лет он вынужден будет распрощаться с независимостью — но дело того стоит. Он должен изучить терранское общество. Перенять их секреты. Показать, что он достойный исполнитель их воли и его стоит защитить и поделиться с ним знаниями.

И вот тогда…

Впрочем, так далеко пока загадывать не стоит.

* * *

p.s. Мы подумали и решили, что один эпилог хорошо, а два лучше! Так что второй ждите 21.06 по расписанию.

Глава 21

Эпилог-2. Разнообразные интерлюдии + краткое послесловие от Кирилла

Интерлюдия. Михаил и Виктория Бастрыкины. 849 год, за две недели до второго рейса «Первопроходца»

Михаил Николаевич отложил очередную аналитическую сводку и потер лоб. В кои то веки ранний вечер, надо бы лечь спать пораньше — но, смешно сказать, не давало любопытство. И беспокойство. И даже неприятный такой червячок страха под сердцем, который он, однако, старался задавить.

Впрочем, охрана доложила, что теперь уже скоро…

И в самом деле, не прошло и двух минут, как дверь кабинета отворилась. Виктория, почти такая же юная, как в день их встречи, по-кошачьи мягко перешагнула порог, элегантным, но при этом естественным движением скинула лакированные туфли и в одних чулках, на цыпочках прошла по мягкому ковру. Присела на подлокотник мужниного кресла, поцеловала Михаила в лоб, словно кошечка головой боднула. Ласковая кошечка, способная закогтить любую птичку… Замечательная порода!

— Ну как? — спросил он. — Ты поговорила с Меланиппой Селивановой?

— Поговорила, — задумчиво подтвердила Виктория. — Право, очень странно, что она прежде не попадала в поле моего зрения! Агриппина Ураганова — да, Ксантиппа Зорина — да, даже Ксения Гранина, де-факто директор их школы — тоже да… А эта дама… Мне всегда казалось, что в их семействе она аналог, как бы это сказать, эксцентричного ученого, с чьими причудами мирятся, любя.

— А теперь твое мнение? — нетерпеливо спросил Бастрыкин.

— Очень меня утомила! — вздохнула Виктория. — Ты знаешь, как я привыкла разговаривать, ведь так?

— Намеки на намеки на намеки, — усмехнулся Михаил. — Знаю. А она, значит, не ловит?

— Хуже! — засмеялась его жена. — Она говорит: «Ой, мне кажется, вы пытаетесь сказать мне то-то и то-то? А можно прямым текстом, а то вдруг я в следующий раз не пойму!» Если честно, немного обескураживает.