Плюсик в карму. Книга четвертая (СИ) - Штефан Елена

Вчерашней давки на трибунах не наблюдалось, Ольга сразу этот момент просекла. Ха! Пять наиглавнейших родов нынче не соблаговолили почтить топовое столичное мероприятие своим присутствием. По объективным причинам. Кто-то обживал казематы, дожидаясь визита дознавателей. А те из клановых, кто попроще, но годились в качестве заложников, чинно и абсолютно неподвижно сидели в помещениях стражи. Подробности Ольгу не интересовали. Она вычленила для себя лишь то, что величествам и Раиму, а вместе с ними всем наездникам крепко досталось этой ночью. Похоже, спать им не пришлось вовсе, если судить по серому колеру лиц и запавшим глазам. Одно утешение — столичные наездники, судя по не поддающейся маскировке усталости и напряжению на суровых ликах, тоже участвовали в ночных репрессиях. Значит, королям таки удалось вправить парням мозги и снять все, будем надеяться, что все поводки и ментальные закладки.

Нервяк потихоньку унимался — уж больно красиво величество номер раз распинался. Что он, мол, рад видеть на трибунах таких достойных и добропорядочных подданных. И сегодня, исключительно из уважения к ним, тем, которые не знали о предательстве и так доверчиво прибыли на третий день праздника, представление, хоть в несколько ином формате всё же состоится. Увы, доблестные наездники сегодня нужны короне в точках напряженности. Поэтому боев между представителями Восточного и Западного корпусов сегодня не будет! Электорат взвыл, а король чуть даванул по площадям своей гневной магией и с прежней лаской в голосе продолжал. Объявляется ничья! В этой части королевского спитча публика слегка возроптала, но речь лилась без пауз, и недовольные притихли. И как лилась! Даже объяснения воспоследовали: как бы ни велико было уважение их величеств к присутствующим, достойнейшим из подданных, а позволить наездникам рисковать здоровьем в тот момент, когда трон нуждается в опоре на своих лучших бойцов, права они не имеют. Разумеется, во славу Нрекдола. А то ж. Но оставить добродетельную публику совсем без зрелища венценосные братья считают неправильным. А потому достопочтеннейшим из всех почтенных будет показано то, что Восточный корпус подготовил помимо боевой программы. Увы, вчера, в виду нехватки времени, дать вам подольше насладиться общением с уникальной нгурулочкой Тырей и ее очаровательной хозяйкой, единственной во всех мирах женщиной наездницей, не получилось. Радуйтесь! Сегодня это досадное упущение будет устранено! И, пользуясь случаем, венценосные братья с удовольствием сообщают широкой общественности, что отныне вышеозначенная наездница Ольга Вадуд принята в королевский род и по праву носит имя Ольги Вадуд-Керон!

Хрена-се чубурек! К такому рекламному ходу Ольга была не готова. То ли Эльзис вдарился в экспромт, то ли изначально промолчал, когда они наскоро обсуждали поставленную задачу.

Кстати, обсуждали в её, Ольгиной спальне. А чегой-то она дрыхнет, когда весь дворец на ушах? Работать надо, голубушка, работать! Тыря, дремавшая на толстом ковре, монаршую особу за опасность не посчитала, хотя кое-кто со всклокоченной седой шевелюрой с ней был в корне не согласен. Эльзик, скотина, по-свойски уселся на кровать и придавил одеяло. Пришлось соскребаться с нагретого места, подползать ближе и усаживаться по-турецки, чтобы хоть до плеч прикрыться. Сколько ей дали поспать? Пять часов? Шесть? И с ходу оглоушили: цирк с медведями, то есть с нгурулами, им подавай. Спешите видеть: на арене спасительница мира, ага-ага. Эльзис довольно быстро въехал, что пережимает с патетикой, и перешёл на сугубо деловой тон. Попутно протянул чумной от недосыпа землянке дарёную фляжку из нержавейки и даже предупредительно отвернул пробку.

— Тоник. Пора уже свой иметь, голубушка.

— Свой у меня Раим, а у него всегда есть, — Оля недовольно глянула на посетителя и вытащила руку из-под одеяла, чтобы принять гуманитарную помощь.

— Раим сейчас занят.

Разумеется, занят. Иначе был бы здесь с ней. Пояснять, чем занят, величество не пожелал. Свап ощущался где-то очень далеко, но был спокоен. Как и Тыря. Значит, у Раима все норм, а ей опять из кожи вон лезть. Одной. И стрёмный энергетик пить придется, иначе велик риск крепко накосячить. Принимать зелье не хотелось, из духа противоречия. Из него же, духа, Оля выцедила все до капли.

Теперь можно и королёныша послушать, тем более, что тоник начал действовать.

Сто раз говорено было: бойся своих желаний! Хотела поучить нрекдольцев жить? Показать тупым аборигенам, какие они, хм, недальновидные, раз нгурулов своих понять не пытаются? Вот, Оля, тебе шанс. Кушай, не обляпайся. А обляпаешься, смотри, чтоб величеств не забрызгало. Получится задумка — король молодец. Не получится — земляне подвели и не оправдали. А у Ольги даже не спросили, как она себя чувствует.

Мозг, всё ещё настроенный на драку, поспать-то толком не дали, вгрызался в новую непосильную задачу с отчаянным остервенением смертника.

Так что мы имеем? До начала построения сколько еще? Два часа? Три?

Эльзис с некоторым недоумением наблюдал за свежеприобретённой родственницей. Да что там, величество охреневал. Ненормальная землянка, казалось, и думать про него забыла. Огляделась, вылезла из-под одеяла, под которым так старательно пряталась. И, как была, в казенной ночнушке, не такой уж целомудренной, кстати, да еще и босая, прошлёпала до местного варианта канцелярской конторки, на которой к услугам гостей дворца были приготовлены письменные принадлежности. Вернулась на кровать, опять неприлично уселась, подобрав под себя скрещенные ноги, зябко натянула на ступни сорочку, водрузила на колено специальную досточку, чтоб бумага не проминалась, и принялась строчить мелким убористым почерком.

— Это Серафиме, — подала она ошеломленному королю аккуратно оторванную полоску бумаги. Да властно так, уверенно,что все будет, как она решила. — Это Жеху, — и принялась писать что-то еще.

Потом поняла, что король даже не шевельнулся.

— Что? У меня почтовика нет. В поместье остался, — и указала глазами на шелковое платье, разложенное по спинке кресла: наверное, постаралась горничная, которая вчера помогала устроиться на ночлег.

— А что здесь написано? — Эльзис молча принял объяснения, хотя для него секретарские обязанности — совершенно новый опыт. — Могла бы хоть из вежливости не писать на чужом языке, — бурчал он, складывая записки в нужный размер. На что Оля фыркнула: сам разберётся, если про «форточку» ментальную вспомнит. Что она могла своим написать, кроме того, чтобы к очередной зарубе морально готовились?

Оля для себя отметила, что затруднений с контактами никчемных землян не возникло, и продолжала строчить.

— Это Юрне. Это Трою Дрири.

Король беззастенчиво прочел короткие послания. Доку надлежало запастись как успокоительным, так и наоборот. А еще противоядием из расчета человек на пять. Это на арену. Пусть будет. И если есть, стандартных поясных аптечек на весь столичный корпус приготовить. Мало ли, куда ребят погонят долг исполнять. У наших есть, пусть и у тех будет. С Юрной и того проще: Крепись, подруга! Сегодня на арене наше представление по полной программе. Готовь реквизит. Не забудь Тырин бант.

— Нам бы транспортировку до поместья, ваше величество, — Оля вошла в рабочий режим и демонстрировать недовольство больше не собиралась — не видела смысла. Хотя в душе всё бурлило и клокотало. Подготовить реквизит без помощи парней будет сложно. Надежда только на друзей и авось. Так! Пора приводить себя в порядок, пока родственничек решает логистические проблемы. Оля опять без всякого стеснения встала: подумаешь, ночнушка. Пусть пляж вспомнит и утрётся. Подхватила поднадоевшее непрактичное платье и потопала умываться-переодеваться.

Тренькнул почтовик. На звук выскочила из гардеробной Ольга. Уже одетая, причесанная и даже порозовевшая от энергичного умывания. Послание, пусть на краткий миг, но лишило короля самообладания, и он дрогнул лицом.

— Что? Раим?

— Дрири, — Эльзис протянул записку.