Ночной палач - Астер Алекс

Айсла не стала слушать. Она вспыхнула, земля под ней задрожала…

Мятежник стащил маску, и Айсла застыла.

— Марен, — выдохнула она.

Айсле казалось, что она сходит с ума. Еще одна стелларианка, которой она доверяла, ее предала…

— Как ты могла?! — спросила дикая дрожащим голосом.

У Марен была Синдер. Марен — не просто мятежник, а их лидер.

И она пыталась убить Айслу…

— Мы не хотели причинять тебе вред, — быстро проговорила стелларианка. — Лунианец не подумал, что ты можешь… вылететь с балкона. Планировалось все проще.

— Чего ты хочешь? — требовательно спросила Айсла. — У тебя есть пять секунд, чтобы все объяснить, прежде чем я обрушу на вас пещеру.

— Ты согласна с системой правления, Айсла? Каждый из вас, правителей, принимает решения, которые влияют на всех, независимо от того, хотите вы того или нет. Система правления — это проклятие. То, как наши жизни связаны, — проклятие.

— Да, — незамедлительно откликнулась Айсла. Она не считала справедливым то, что правители рождались с большей частью силы. — Поэтому я ввожу на острове Звезд демократию.

Марен кивнула.

— Мы слышали. Мы ценим, — склонила голову мятежница. — Но система правления выходит за рамки голосований и голосов. Мы все испокон веков привязаны к жизни правителей, из-за силы, которую они единственные направляют. Знаешь почему, Айсла?

Дикая покачала головой.

— Потому что тысячи лет назад предки короля поручили сумрачному создать серию проклятий, которая называлась цепью, чтобы держать народ слабым. Все, кроме его рода, были прокляты рождаться с единственной способностью. И все были прокляты привязью к своим правителям, чтобы власть никогда не была свергнута. Цепь держит нас всех слабыми. В подчинении. Без возможности восстать.

Цепь? Айсла никогда о таком не слышала.

— Откуда ты все это знаешь?

— Историю зарыли поглубже. У нас ушли столетия, чтобы собрать все знания воедино. Все началось во времена проклятий. Вы шестеро блистали на турнире, но мы, простые жители, тоже не сидели сложа руки. Мы выяснили, что раньше люди могли отринуть силу и покинуть свой народ.

Айсла вспомнила о виндерлендах и женщине-змее, которые покинули диких много веков назад.

— Мы верим, что если выяснить, как именно они это сделали, то мы откажемся от своих сил, вырвемся из уз. Многие более чем готовы пойти на эту жертву, что привело нас к исследованию изначальной природы связи между правителем и народом. Мы не сумели узнать, как должным образом разорвать связь, но после того, как ты разрушила проклятия, мы поняли, что ты можешь стать решением всех наших проблем. Сломать существующую систему правления.

Теперь Айсла совсем перестала понимать, о чем речь.

— При чем тут вообще я?

— Мы верим, что у тебя особый дар, Айсла.

Ничего подобного. А если бы и был, она бы уж точно знала.

— Мы считаем, что проклятия не имеют над тобой власти.

— Что?

— Ты не была проклята, хотя на самом деле обладаешь силой. И ты родилась с двумя способностями: дикой и сумрачной.

Айсла невольно отступила на шаг. Откуда они узнали?..

— У нас есть последователи из небесных, — сказала Марен. — Ты тренируешься в лесу.

Следовало быть осторожнее.

— Если мы правы, ты уже непреднамеренно освободила два народа от привязки к своей жизни: сначала диких и теперь стелларианцев.

Ее смерть не станет погибелью всех, кем она правит.

Айсла покачала головой. Как бы она хотела, чтобы это оказалось правдой… Но все звучало как полная бессмыслица.

— Почему ты мне просто не рассказала обо всем этом? Зачем похищать? Зачем вся эта таинственность?

Марен красноречиво посмотрела на остальных мятежников. Они так и висели, придавленные скалами. Айсла слегка ослабила хватку, совсем немного.

— Потому что свобода народа от цепи потребует смерти короля. Мы должны были поговорить с тобой втайне от него.

Айсла рассмеялась. Взяла и рассмеялась.

— Нет, — отрезала она.

— Мы даже не сказали тебе, как…

— Плевать, — оскалилась дикая. — Я не сделаю ничего, что потребует смерти короля.

Марен просто смотрела на нее.

— Даже если это означает спасение многих тысяч людей?

Айсла прекрасно представляла, как это выглядит со стороны. Как она вообще могла выбирать одну жизнь против тысяч! Что ж, возможно, она не настолько хороша, как сама думала, потому что ответ остался неизменен:

— Даже если и так.

Не удостоив мятежников и взглядом, Айсла силой вырубила в скале лестницу и выбралась из пещеры.

Лежа в постели той ночью, Айсла размышляла, стоит ли рассказать Оро о них или спросить про цепь. Но быстро передумала. До битвы оставались считаные дни. И без того хватало проблем.

Айсла перевернулась под одеялом и вздрогнула, когда раздался громкий стук, нарушивший тишину.

Глава 44. Прошлое

Шум раздался прямо посреди комнаты. На дворе стояла полночь, что-то тяжелое упало на пол.

Айсла мгновенно подорвалась на ноги, сжимая в руке длинный кинжал, который держала между рамой кровати и матрасом. Щурясь в темноте, она кое-как различила: кто-то лежит навзничь перед ее кроватью и кровь пачкает камни пола.

— Сердцеедка.

Отбросив кинжал, Айсла кинулась к лежащему.

— Грим!

Со дня бала минуло уже много дней.

Сумрачный криво ухмыльнулся.

— Думал, ты будешь довольна, — сказал он, с трудом выговаривая слова.

— Чем? — спросила Айсла, обшаривая взглядом его тело в поисках места, откуда кровь шла сильнее всего, и признаков, что с ним вообще стряслось.

— Тем, что кто-то близко подошел к тому, чтобы меня убить.

Внутри вдруг поселилась тяжесть, словно там из ниоткуда возник камень. Новости вовсе не пришлись Айсле по вкусу, и она знала, что Грим это чувствует.

— Да ну? Просто прекрасно, — прошептала она.

Сумрачный кивнул.

— С глубоким прискорбием вынужден сообщить, что попытка все же не удалась.

Айсла пожала плечами.

— Пока, по крайней мере.

Грим лающе хохотнул и застонал.

Айсла обхватила его руками и прижала к полу изо всех сил. Трясущимися от волнения — волнения, конечно же, только волнения — руками девушка принялась расстегивать на нем рубашку.

В полубеспамятстве он высказался на тему, что Айсла его раздевает, но та шикнула и принялась изучать плеяду ран на его торсе. Айсла еще не видела таких. Кожа Грима стала пепельно-серой, отметины выделялись темными пятнами. От каждого разбегались черные вены, словно корни дерева.

— Что это?

Грим глянул на ее руки, прижатые к его груди, и девушка медленно их убрала. Вопрос он пропустил мимо ушей.

— Целебный эликсир, Сердцеедка. Цветок диких.

Голова Грима упала на колени Айслы, и он замолк.

Девушка попыталась нормально раздеть правителя, но он был слишком тяжелым, чтобы аккуратно убрать ткань. Тогда, вооружившись кинжалом, Айсла срезала с него одежду, стараясь не думать, что он потом ей выскажет.

Девушку замутило от его вида. Черные разводы проходили сквозь кожу и кости, извилистые, толстые. Словно тьма продолжала пир, пожирая сумрачного.

— Что это? — спросила Айсла сама у себя.

И почему Грим не поправлялся быстро, как обычно?

Дикая понадеялась, что эликсир поможет. А если нет? Темные пятна будут расползаться, пока Грим не обернется прахом? То есть в ее руках сейчас судьба всего сумрачного народа?

Айсла решительно нанесла эликсир на каждую рану: на шее, груди, животе, руках и бедрах. Когда девушка закончила, во флаконе осталась всего пара капель.

Она сидела рядом с Гримом, пока он спал, и была рядом, когда он немного пришел в себя.

— Айсла.

Девушка чуть не подпрыгнула, пытаясь понять, что ему нужно. Но глаза Грима были по-прежнему закрыты.