Забираю вас себе! (СИ) - Солнечная Тина

— Подойди.

— А сколько тебе, малышка? — лениво спросила Сайра, растягивая слова, словно наслаждаясь их звучанием.

Мариса сжалась, но ответила, не отводя испуганного взгляда: — Восемнадцать.

Я почувствовала, как Томрина накрывает отчаяние. Оно отразилось в том, как он тяжело выдохнул, как его плечи чуть опустились, а взгляд потускнел.

Сайра же оживилась: — В самый раз. Она прищурилась и наклонилась ближе, глядя на девочку, как на новую игрушку на витрине: — А ты когда-нибудь совмещала удовольствие с болью?

Мариса мотнула головой, почти незаметно, как будто боялась, что само отрицание вызовет к ней интерес.

— Тогда тебе понравится, — пообещала Сайра, повернувшись к мужчинам. — Ну что, кто из вас хочет доставить девочке удовольствие?

Я онемела от ужаса. Кайрен и Томрин — тоже.

Воцарилась тишина, наполненная таким напряжением, что можно было слышать, как кто-то сглотнул.

И вдруг Кайрен поднял голову. Его голос был хриплым, но твёрдым: — Я.

Он смотрел на Марису. Не на нас. Не на Сайру. Только на неё. И в этом взгляде была защита. Он не хотел, чтобы Сайра заставила ее брата делать это. Он хотел взять это на себя.

Сайра хлопнула в ладоши: — Вот это я понимаю. Добровольцы — это хорошо.

Она подошла к Марисе, погладила её по плечу, будто готовя к какому-то важному ритуалу. — Ты просто оседлаешь его, детка, — шепнула она. — Пока ты будешь скакать на нём, мы будем ласкать тебя плетью. Удовольствие будет… незабываемым.

Таша улыбается. Я чувствую ее удовольствие и предвкушение от предстоящего развлечения.

— Отличная идея.

А я — внутри — ору. Нет! Нет! НЕТ! Я рвусь, бьюсь, раздираю собственную сущность на куски, пытаясь выбить Ташу из себя, вырвать себе тело, остановить этот кошмар.

Мариса дрожит. Она уже делает шаг вперёд. Кайрен опускается на пол так, чтобы Мариса могла залезть на него сверху.

Я не могу на это смотреть. Жмурюсь и вдруг — я чувствую прорыв.

Что-то внутри вспыхивает. Молнией. Пламенем. Яростью. Контроль возвращается резко, словно его и не отбирали никогда.

Мои губы — настоящие, мои — произносят вслух:

— Нет.

Все замирают.

— Я передумала.

Сайра хмурится: — Почему?

Я сглатываю, собираю остатки самообладания. — Я поняла, что не хочу тратить время на чужое удовольствие, — говорю с натянутой улыбкой. — У меня есть к тебе пара вопросов. Поможешь разобраться? Хочу сделать всё сама. Чтобы… мама не лезла.

Сайра оживляется. — О, да. Твоя мать — та ещё сука. Конечно, помогу. Что нужно сделать?

— Пойдём в кабинет, — говорю я и бросаю взгляд на остальных. Томрин, сидящий на полу, не отводит глаз. — Томрин, ты знаешь, что надо делать, — фыркаю с привычным ледяным тоном.

По его лицу проходит волна облегчения. Он понимает. Понимает, что я — вернулась .

Я провожу Сайру в кабинет. Закрываю за нами дверь. — Ну, рассказывай, как у тебя с новыми техниками по подчинению. У тебя ведь что-то было с мысленным якорем?

— Ох, это отдельная тема, — оживляется она, откидываясь в кресле. — Сложно, но работает. Главное — зафиксировать первую эмоцию. Боль, страх, восторг — неважно. Главное — момент. Потом можно вызывать это хоть по щелчку пальцев…

И она говорит. И говорит. А я слушаю. Поддакиваю. Задаю вопросы. Отвлекаю её столько, сколько могу.

Когда разговор начинает иссякать, я зову ужинать. Она соглашается — голодная, довольная собой. Мы сидим за столом. Она шутит. Я смеюсь. Она пьёт вино. Я — воду. Поздно вечером Сайра уезжает.

Смеётся, обещает вернуться, целует меня на прощание в щёку. — Ты всё-таки моя любимая подружка. — И исчезает за дверью.

Дверь закрылась, и с ней ушёл смех. Ушло её присутствие. Ушла угроза.

Я стояла секунду — просто стояла — и затем сорвалась с места.

Бежала. Не как госпожа. Не как лея. Как человек, который только что выбрался из ада.

Подол платья путался в ногах, дыхание сбивалось, волосы растрепались. Я толкнула дверь общей комнаты так сильно, что она ударилась о стену. — Кайрен! Томрин! — сорвалось с губ.

Все обернулись. Кайрен, Томрин, Ис, Мариса — все были там.

Я увидела их лица — усталые, ошеломлённые. Я кинулась к Томрину первой.

Он едва успел выпрямиться, как я оказалась рядом. Потянула за ворот его рубашки, трясущимися руками стянула её с плеч, осматривая спину.

На коже — полосы. Красные. Глубокие. Но уже начавшие затягиваться — его магия, наверное, сработала. — Прости… прости… — шептала я, не в силах сдерживать дрожь. — Я не могла… я не успела…

Я целую его губы и пытаюсь понять насколько сильно он ненавидит меня теперь. Он не ответил. Только смотрел.

Я уже летела к Кайрену, обхватила его лицо ладонями, вглядываясь в глаза: — Больно? Томрин исцелил тебя? Покажи.

Он качнул головой, взгляд оставался сосредоточенным на мне. — Всё… всё нормально, Таша. Ты… вернулась?

Я кивнула. — Да… Да. Это… Я… Я была внутри. Я ничего не могла сделать. Мне так жаль, Кайрен. Мне так жаль, что она сделала это с тобой! Я прижалась к его лбу. Я поцеловала его.

Ис и Мариса стояли в стороне, поражённые и молчаливые.

— Что вообще происходит? — спросил Ис. — Таша, вы…

Мариса выглядела потерянной, испуганной. Она сжалась, будто всё ещё не верила, что всё закончилось.

Я повернулась к ним.

Слова застревали в горле, но я понимала — они имеют право знать.

— Послушайте, — начала я. Голос был хриплым, будто все это время я кричала. — Это будет звучать безумно… но это правда. В этом теле… живёт несколько душ.

Мариса побледнела. Ис выпрямился.

— Одна из них — та, что была здесь раньше. Настоящая Таша. Она очень жестокая.

— Жестокая и беспощадная, — вставил Томрин тихо. — …неадекватная тварь, — добавил Кайрен.

Я кивнула. — Вторая — я. Мне удалось заполучить это тело не так давно и я не знала, что она вернется. Но когда рядом такие, как Сайра, она может перехватить контроль. Я поняла в какой момент это произошло. Когда я взяла плеть и ощутила вкус боли Кайрена. Это спровоцировало Ташу вернуться.

— Так ты… всё это время… — Ис смотрел, как будто видел меня впервые.

— Она вернулась, остальное не важно, — сказал Кайрен. — Мы видели, что это не ты. — Но теперь — ты, — добавил Томрин. — Я чувствую твою душу.

Я тяжело выдохнула. — Простите. Я… я должна была предупредить. Я думала, смогу удержать её. Я ошиблась.

Молчание. Густое. Звенящее.

Глава 58

Мы поняли главное: Таша может вернуться. А значит, она может сделать это снова и, скорее всего, сделает.

Я покинула общую комнату, убедившись, что с мужчинами всё в порядке, что Томрин отдыхает, а Кайрен хотя бы немного пришёл в себя. Я тихо наклонилась к нему, легко коснулась его плеча и, стараясь сохранить спокойствие в голосе, попросила: — Зайди ко мне, когда тебе станет лучше. Он ничего не ответил, только коротко кивнул, и этого было достаточно.

Ночь опустилась на дом, тишина обволакивала комнату, как мягкий, но тяжёлый плед. Я лежала на кровати, не в силах уснуть, уставившись в темноту, в которой чудилось то её дыхание, то звуки хлыста, то мои собственные слова, сказанные чужим голосом. Пальцы сжимали простыню, как будто это могло удержать меня в теле и в реальности.

Я услышала шаги, лёгкие, почти неслышные. Дверь открылась без стука. Я не шевельнулась, не повернулась, просто лежала и ждала, затаив дыхание. Кровать мягко пружинила под тяжестью чужого тела — и тут же стало теплее, ближе, спокойнее.

Кайрен ничего не сказал. Он просто лёг рядом, притянул меня к себе, крепко, будто я могла исчезнуть в следующий момент. Я почувствовала, как он вдохнул мой запах, зарывшись лицом в мои волосы. Его дыхание было тяжёлым, сдержанным, и всё его тело будто сжималось, сдерживая какую-то внутреннюю бурю.

— Ты как? — прошептала я, удивлённая такой нежностью, такой молчаливой заботой, которая не требовала слов.