Когда к нему явились каратели, он подумал, наверное, что его решили арестовать, поэтому немало удивился, когда оказался в палате драконьей больницы и увидел глубоко беременную меня.
— О! А я тебя помню! Ревела у меня на приеме! — воскликнул он. — Что еще тут происходит? А эти?.. А что — эти?
Он опасливо скосил взгляд на карателей, которые замерли у двери.
Мысленно я поставила в голове заметку: в следующий раз посылать за людьми, которые мне нужны, кого-нибудь другого. А если бы целителя Фаски хватил инфаркт?!
— Вы нужны мне, целитель Фаски. Но только если подпишете соглашение о неразглашении.
— С каких пор, чтобы осматривать беременных, мне нужно держать рот на замке?
— Не это, — качнула головой я.
— Тогда вообще меня в это не впутывайте! Я простой целитель! Я вообще домой, в деревню, хочу вернуться! Провалятся пускай эти столицы! Будет дом, грядки, корова… А не… не вот это все! Не знаю, кто ты такая, но если ты и дальше собираешься отправлять за мной карателей, то…
— Десять тысяч золотых, — перебила я.
Целитель Фаски задохнулся, а потом поспешно выпалил:
— …То продолжай. За такие-то деньги. Так что, ты говоришь, тебе надо?
***
Дерен нашел помещение для лаборатории. Оно располагалось в подвале больницы, так что я могла каждый день навещать Эйдана.
Его состояние не менялось.
В академии пришлось взять отпуск. Место ректора временно заняла Вив — она отпустила меня без проблем. Правда, пришлось пообещать, что курсы у всех адептов я потом доведу сама, никаких замен не будет. "Иначе у меня они революцию поднимут, — ворчала Вив. — Ни разу такого рвения к учебе не видела, заколдовала ты их, что ли?" Я готова была пообещать что угодно. Газеты писали, что я прихожу в себя после нападения морлоков, или что сошла с ума, или что исчезла, или что умерла.
О сорвавшейся свадьбе Дерена тоже писали.
Частые появления морлоков начинали считать знамениями будущего конца света. Кто-то всерьез ждал мессию.
Каратели разрывались, пытаясь успеть всюду.
Дерен попросил мои наработки по жестикуляции. Я слышала, что жесты активно начали внедрять в боевой арсенал карателей, и это вызвало огромную бурю возмущений. Еще бы! Драконы — и жестикуляция? Какой позор! Неужели Служба карателей настолько беспомощна, что решила использовать ярмарочные фокусы? Не пора ли назначить на место Верховного карателя кого-нибудь поумнее?
В газете "Новости сегодня" вышла большая статья о Дерене под заголовком: "Не учите меня работать!" И ниже, буквами поменьше: "Верховный каратель утверждает, что идеи его бывшей жены помогут решить проблему морлоков! Сумасшествие или наивность?"
Я перечитала ту статью несколько раз. Не думала, что Дерен вот так в открытую заявит, что разработки — мои. Это ведь неприлично, иметь жену, одержимую бредовыми идеями, даже если она бывшая. Да еще и заявлять об этих идеях во всеуслышанье, да еще и им следовать. Я думала, на него все-таки надавил Голдстейн, но дело было в чем-то другом: Голдстейн бы запретил вываливать такие подробности, чтобы не опозорить Службу карателей окончательно.
— Я хочу, чтобы ты опять стала моей женой, — сказал Дерен вечером спустя несколько дней после того, как меня выписали и из палаты я переселилась в лабораторию.
Я в миллионный раз, наверное, проверяла расчеты, и с трудом смогла оторвать взгляд от прыгающих цифр.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — повторил Дерен, подходя ближе. — Тогда у меня будет право запрещать тебе сидеть за бумагами до поздней ночи.
— Не говори ерунды, — отвернулась я, чувствуя, как к щекам приливает краска.
Я не думала о том, что произошло между мной и Дереном тогда, на перевале. Я вообще ни о чем не думала, кроме Эйдана и того, как мало времени у меня осталось.
— Анджела, мать твою! Эла, я не шучу! — рявкнул Дерен. — Тебе нужно отдыхать! Ты, в конце концов, беременна! Тебе нужно беречь себя. Себя и ребенка.
Шел шестой месяц. Живот уже был прилично большим, малыш изнутри толкался, переворачивался и всячески давал о себе знать каждый день. Мне все еще было страшно готовиться к его появлению всерьез.
Целитель Фаски утверждал, что все отлично и мне нужно поменьше себя накручивать.
Я потерла усталые глаза и посмотрела на Дерена. Он выглядел не лучше, как будто не спал три ночи.
— А беременность Аны тебя не волнует?
О том, что случилось сразу после нападения морлоков, я узнала из газет. Все, кто присутствовал на свадьбе, выжили, слава богу. А все потому, что Дерен пригласил боевой отряд карателей. Кроме того, многие драконы тоже вступили в бой с потусторонними этими тварями, как Эйдан.
Эйдан.
Мне нужно закончить с расчетами, чтобы утром их могли проверить гномы. А значит, нужно работать, а не болтать.
— Анджела. Эла…
— Что?
Ана не пострадала. Дерен сказал, что мой купол сработал. А спустя несколько секунд ее, перепуганную до истерики, вытащил из общей мешанины Лириан.
Больше мы с Дереном об этом не говорили.
Как и о наших отношениях.
Слова Дерена… То, что он мне говорил…
Но разве могли слова перечеркнуть то, что произошло?
Развод?
Ану?
Насмешки?
Годы брака, к которому я все пыталась приспособиться, но так и не смогла?
— Я думаю, тебе лучше уйти.
Вместо этого Дерен пододвинул к моему столу стул, уселся на него и скрестил руки.
— Она не беременна.
Я сжалась, перо в моих руках задрожало.
— Это…
— Нет, не выкидыш, — успокоил Дерен. — Она никогда и не была беременна.
— Она соврала тебе? — нахмурилась я. — Но зачем? Ты же и так собирался на ней жениться. Хотела удостовериться, что не сорвешься с любовного крючка?
Дерен хмыкнул и провел ладонью по волосам на затылке, как делал когда-то, когда ему было лет двадцать. Такой знакомый жест.
— Это я соврал тебе. Хотел удостовериться, что тебе не все равно.
О.
Я вернулась к бумагам, чувствуя, как сильнее горят щеки. Цифры расплывались.
Да мать его.
— Она могла бы быть беременна.
— Не могла, у нас ничего не было. Эла…
— Прости, мне нужно закончить с расчетами.
— Я не шутил по поводу женитьбы.
Сжав в руках бумагу, я фыркнула.
— Как ты себе это представляешь? Мы возьмемся за руки и побежим вперед, в счастливое будущее? Ты все еще помолвлен с Аной.
— Уже нет. Я разорвал помолвку.
— Отлично, теперь в этом мире существуют две женщины, которые мечтают выцарапать тебе глаза. Зря ты так. Ана мне даже нравилась.
— Конечно, я предупредил ее, чтобы она с тебя пылинки сдувала и не смела грубить. Послушай, Эла…
— Дерен, не хочу с тобой говорить! У меня нет времени! Ты видишь эти цифры? Видишь? — Я сунула ему под нос бумаги. — Если до утра я с ними не закончу — артефакторы Грюмбальда не успеют все проверить. Если они не успеют все проверить и внести корректировки — то мы не сможем провести вечером эксперимент. А если мы не сможем провести его вечером — то потеряем день! Целый день, за который Эйдан может умереть! Из-за меня! Потому что решил меня спасти!
Выпалив это, я осеклась и уставилась вниз. Смахнула с глаз непрошенные слезы.
Дерен тоже молчал.
— Тебе…
— Тебе лучше уйти!
— Я хотел спросить — тебе что-то нужно?
Вздрогнув, я дернула головой.
— Время.
Но его мне не в состоянии дать даже Дерен.
***
Спустя месяц Дерен нашел меня в таверне Уны.
— У тебя чай остыл, — сказал он, проводя над моей кружкой рукой.
Из чашки тут же заструился дым.
— Как ты меня нашел?
Наступила зима. Снаружи медленно и тихо падал пушистый снег, укутывая все белым покрывалом. В таверне Уны, как всегда, теплым светом горели свечи, пахло пирогами и и элем.
На душе у меня скребли кошки.
— В лаборатории тебя не было — я пришел сюда, — пожал плечами Дерен и уселся напротив. — Раньше ты всегда сюда приходила, когда была расстроена.
