Южная пустошь 7 (СИ) - Цветкова Алёна

— Правда, в последнее время Боги перестали отзываться на наш призыв, — нахмурилась Ли. — Они прячутся в небесных чертогах и как будто бы чего-то бояться… Никогда не чувствовала ничего подобного, — вздохнула она.

— Ли говорит правду, — подтвердил Го. — Мы пытались связаться с Ними, но так и не узнали причину Их молчания.

— Даже Аддия затаилась, — сокрушенно вздохнула Ли. — Хотя раньше мы любили поболтать. Она забавная. Даром, что Богиня, — княгиня осторожно улыбнулась.

Я тяжело вздохнула… Жаль, что нельзя собрать всех и рассказать все от начала и до конца. Но нет… Для каждого должна прозвучать своя часть истории. И жрецам я могу доверить то, что касается Богов.

— Я расскажу вам все…

Говорила я долго. Го и Ли слушали внимательно, и иногда задавали вопросы, которые помогали мне увидеть произошедшее под другим углом…

— Ты говоришь, Боги вручили Дары тем, кто пожертвовал свои жизни ради их магических экспериментов? — задумчиво произнес Го. — Но Боги не в силах использовать магию. А значит та, что называла себя Верховной жрицей, соврала.

А ведь, и правда! Еще Хигрон говорил мне об этом!

— Го прав, и наши легенды говорят другое, — Ли ушла в себя, ее взгляд затуманился, как будто бы в трансе. И она нараспев, растягивая слова заговорила на древнем языке Славских князей.

— Когда Боги осознали, что их сила приводи в мир еще одну силу — силу магии, — Го переводил почти синхронно, чувствовалось, он знал текст древней легенды ничуть не хуже Ли, — они решили, что эту силу можно подарить людям. Боги верили, что маги начнут использовать свои способности на благо людей. И поначалу так и было. Но потом одна женщина-маг захотела использовать эту силу для того, чтобы заставить других людей повиноваться ей. И у нее получилось.

Я ошеломленно замерла. Удивительно, как разворачивается иногда паутина прошлого. Я ведь уже слышала часть этой легенды от той, которая видела все своими глазами. Ягурда, готова голову дать на отсечение, говорила именно об этой магичке.

— Поначалу Боги даже не заметили, что люди стали использовать магию во зло. Они хотя и могущественные, но не всевидящие. А жрецов, способных донести до Богов правду, было еще слишком мало. И эта женщина-маг основала тайную магическую школу, которая разрабатывала заклинания, способные поработить людей, разрушить города и творить другое зло. Разное зло. Страшное зло…

И опять те крохи знаний о далеком прошлом, которые у меня были, ложились на слова древней легенды, как кусочки печенья в формочки, в которых их испекли. Ягурда говорила, что долгие годы «прыгала» от мага к магу, занимаясь магическими изысканиями, а надежде отомстить Великой Матери. Могли ли это быть маги той самой школы? Легко.

— Когда о злой магии стало известно Богам, они пришли в ужас. И стали обвинять друг друга в недосмотре… Эта ссора привела к расколу. Каждый из Богов считал, что он виноват меньше других, ведь все это время он не бездельничал, а помогал людям, решая их проблемы. От Их гнева реки выходили из берегов, горы двигались, как живые, а камни превращались в прах…

— И Ягурда подливала масла в огонь, — кивнула я, — это она устроила ссору между Богами. Она поработила Великую Мать и хотела заставить Ее страдать еще больше.

Го и Ли на мгновение замолчали, заставляя меня почувствовать себя неловко. Но я была слишком взволнованна услышанным, чтобы промолчать.

— Ягурда? — переспросил Го. — Это та самая бывшая Верховная жрица, о которой ты говоришь?

Я кивнула…

— Как интересно, — свела брови к переносице Ли. — На нашем языке есть слово, которое редко употребляется в миру, слишком чужое оно для нашего языка, но очень часто в храме… Я Гу Ррада… И переводится оно, как небесное зло, которое притворяется добром… главная доблесть жреца уметь различать настоящее добро, от зла, которое притворяется добром.

— Это правда, — кивнул Го. — И как раз та легенда, которую мы хотели тебе рассказать, — неосознанно или сознательно князь попенял мне за то, что я перебила их с женой, — говорит о том, что Боги ошиблись, и приняли зло, притворившееся добром, за добро. Они захотели защитить людей от Их гнева. Ведь однажды из-за Их несдержанности уже погибли тысячи человек… И с помощью магов создали три Крепости, способные удержать их буйство внутри и не выпустить наружу. А чтобы люди не страдали без помощи Богов, вручили им свои Дары…

— Они не знали, что маги той школы перевернули щит, и вместо того, чтобы удерживать гнев Богов внутри, заклинание спокойно выпускало его в мир, но защищало от вторжения снаружи… Возможно, именно про эти опыты говорила бывшая Верховная жрица. И маги и использовали жизненную силу людей, отдавая Божественные дары не просто так…

— Я Гу Ррада… — произнес Го. — То, что казалось добром, обернулось против людей. Но сами Цитадели не были самой большой бедой. Хуже, что Боги, засев внутри Цитаделей, перестали слышать тех, кто остался за стенами их крепостей. И больше и больше отдалялись от тех, кого хотели оберегать.

Глава 34

После визита к Славскому князю я решила проведать Хелейну. Во-первых, мне самой очень хотелось увидеть юную амазонку и убедиться, что все не так плохо, как рисовало мое встревоженное воображение. А, во-вторых, титул ее матери, госпожи Олайны, был ничуть не ниже герцога Форента. Конечно, по этикету лучше перенести встречу на следующий день, но я не могла так долго ждать.

Землянка, в которой жили госпожа Олайна и ее дочь, оказалась почти в центре, рядом с шатром, который Фиодор использовал как тронный зал, зал Совета, королевскую приемную и королевскую же канцелярию, но с другой стороны от землянки, в которой мы с братом теперь жили вдвоем.

Едва я приблизилась ко входу, которого почти не было видно, как из-за кустов, пугая до полусмерти, выскочил, радостно вопя во все горло, Веним:

— Ваше величество! — Монах обхватил меня своими ручищами и бесцеремонно прижал к широкой груди, — это на самом деле вы!

— Ну, конечно, я, — проворчала, старательно пряча улыбку. Оказывается я так соскучилась по этому толстяку! — А что же еще это может быть?

— Ну, мало ли, — расплылся в широкой улыбке маг. — Это же пустошь, здесь полно дикой магии и ни в чем нельзя быть уверенным. Я, вообще, — шепотом добавил он, — иногда думаю, что это всего лишь, навеянные дикой магией видения, ничего этого нет на самом деле.

Я рассмеялась, жизнерадостный и болтливый Веним совсем не изменился. И это вселяло надежду, что все не так плохо…

— Как Хелейна? — спросила я. — Я могу ее навестить?

Монах изменился в лице, помрачнел и кивнул:

— Конечно, ваше величество. А Хелейна, — он вздохнул и подхватил меня под руку, потянув ко входу. — Ну, вы и сами все увидите. Идемте… Там еще ее мать… Премилая, надо сказать женщина, — Веним физически не мог долго грустить, — даже не вериться, что мы скоро породнимся, — хохотнул он. — Идор сказал, что женится на девочке сразу после родов. И признает ее сына своим. Представляете? Я скоро стану дедом!

— Это прекрасно, — улыбнулась я, заражаясь оптимизмом от мага.

Тем временем мы спустились по короткой лесенке из трех ступенек в подземное жилище. На первый взгляд здесь все было так же, как во всех остальных землянках: одна комната, две узкие кровати-топчаны и стол, но в то же время с первых мгновений ощущалась что-то особенное. Так бывает, когда приходишь в дом, в котором лежит безнадежно больной человек. И как бы все не улыбались, подспудно ты чувствуешь всю тяжесть его состояния.

— Ваше величество, — Олайна встретила меня поклоном. Она явно ждала меня и была рада визиту, хотя изо всех сил старалась скрыть свои эмоции, — приветствую вас в нашем скромном жилище…

Она говорила еще что-то, но я не слушала. Я смотрела на лежащую в постели Хелейну. Бледное осунувшееся лицо, похожее скорее на обтянутый кожей череп, чем на пухлое личико молодой красивой девушки. Седые, похожие на старую паклю, волосы, тщательно расчесанные и заплетенные в косу, уложенную поверх одеяла. Тонкие, старческие руки с выпуклыми нитями вен. И огромный живот… Он казался чужеродным, неестественным и даже каким-то неправильным…