Каннут, отродье Севера (СИ) - "taramans"

— В каком мы праве? Мы какое отношение к деревне имеем? Деревенские, те — да, вправе защищаться. Только не смогут они! — Седрик явно выступал адвокатом дьявола.

— То есть — двое при лодках! Восемь человек едут к деревне. Они сразу все вместе туда отправятся? Вряд ли… какие бы они дурни ни были, все равно кого-то вперед отправят, а сами в определенном месте ждать сигнала будут. Как доложат им, что все по-прежнему: стражников трое, а крестьяне… Вот тогда они и попрут. А если так… Снять этих, кто будет на лодках. Потом определиться с местом, где будет ждать основная группа. Там их перестрелять из луков-арбалетов, а потом уж и лазутчиков тех — к ногтю?!

— Ишь как у тебя все просто! Тех перестреляли, этих убили… Это ж как нужно носиться от места к месту, чтобы все успеть? Или думаешь, они все рядышком будут? Нет… Так никогда не бывает. Все одно — что-то да пойдет наперекосяк!

— Да так всю жизнь — что-то идет наперекосяк! Что же теперь — не жить, что ли? — разозлился Каннут.

— Вот! Вот такие вы во всем — сначала бей, потом беги! А думать когда? Что орки, что вы, северяне…

Седрик категорически не хотел влезать в эту свару — это было видно невооруженным глазом. Но и так просто бросить без защиты крестьян — тоже не с руки!

Они еще судили-рядили, как поступить, но старик был вынужден согласиться на предложение Каннута с засадой. Но долго «скрипел», что ежели что, ежели баронские нападать не будут, то и лезть туда не надо!

— Да мы рядышком просто побудем! — успокаивал Седрика Каннут, — Посидим где-нибудь в укромном месте, а Клеменса покрутится рядом. Если баронские не решатся напасть, то и мы уйдем, как крестьяне с работами закончат. Клеменса! Сколько там им еще работать, как считаешь?

Егерь задумался, почесал затылок:

— Если такими темпами работать будут — дней пять, не больше.

— Ну вот… Есть там где в лесу посидеть неподалеку?

Клеменса кивнул:

— Да, есть. Я там весь лес как свои пять пальцев знаю. Найдем место!

Седрик собирал Каннута — как на эпическую битву! Заставил экипироваться по полной: поддоспешник с кольчугой, шлем с подшлемником, наручи. Кроме кинжала, Каннут прихватил арбалет, а еще, улучив момент, пока старик не видел — засунул в седельную сумку и малый арбалет.

— Щит и меч не бери! Толку тебе с них не будет. Полэкс возьми, у тебя с ним все же получше получается! — наставлял Седрик парня.

Остальные экипировались тоже серьезно. Седрик выделил Клеменсе кожаную броню — от кольчуги или лат егерь отказался наотрез:

— Мне по лесу бегать! Железо это лишним будет, да и не привык я к доспехам, даже и не носил никогда.

Габор привычно напялил на себя кольчужно-латный доспех. Это тот, где кираса, наплечники и наручи перемежались кольчужными вставками. Шапель на голову, саксонский щит, одноручный меч, наподобие катценбалгера.

«А до этого момента я и не предполагал, что этот коренастый, невысокий мужичок среднего возраста — такой опытный воин. Нет, так-то приходилось слышать, что он тоже из того же отряда пограничной стражи, что и Бруно с Седриком, но вот немногословный, спокойный Габор на воина не походил вовсе! А сейчас — посмотри-ка, — как будто так и надо!».

Дополнял вооружение Габора солидный армейский арбалет, который тот сноровисто привязал ремнями рядом с седлом.

«Милсдарь маг», кроме кожаного колета, никакой броней не озадачился:

— Я врукопашную ходить не собираюсь! В крайнем случае — убегу! — хмыкнул он.

— Убежишь ты от конного, ага! — сморщился Седрик.

— По лесу? — удивился Филип, — А чего бы не убежать? Выбирай бурелом получше — пусть попробуют догнать!

Седрик покачал головой:

— Вот не нравится мне эта затея! Ох, как не нравится! Габор! На тебя надеюсь, ты уж смотри там — на рожон не лезь и этих… вояк — придерживай!

Габор кивнул головой:

— Успокойся, Седрик, воевать со всей брегетовской дружиной сразу мы не станем!

Каждый вел в поводу заводную, на которых и были нагружены необходимые припасы.

— В сторону от притока, уже на землях Брегета, есть долинка укромная, туда особо никто и не ездит. Знаю я там одну полянку с гротом и родником — там лагерь и разобьем. Седрик! Они в этой долинке посидят, а ясам по округе пробегусь. Может, ничего и делать-то нам не придется! — успокоил старика Клеменса.

Выехали они уже во второй половине дня, ближе к вечеру. По словам Клеменсы, пути им было — чуть больше трех лиг.

— К ночи будем на месте! — заверил егерь.

Глава 25

Не доезжая до холма, за которым открывался вид на деревню Речная и развалины замка, Клеменса повел их небольшой караван правее, съехав с дороги.

— Тут старая тропа идет. Говорят, что раньше дорога к замку Зальма шла именно здесь. Мы сейчас объедем ту долину с деревней — она за холмами останется. Не нужно, чтобы нас на дороге видели. А то — мало ли? Увидят крестьяне — могут увидеть и те, кто за этими крестьянами наблюдает.

Невеликие подъемы чередовались со спусками в небольшие лощины, которые еще не перешли в статус долин.

— Это начинаются предгорья, — продолжал объяснять Каннуту Клеменса, — Здесь пока холмы, а вот ближе к Зальму — там уже больше на небольшие горы похоже. Мы сейчас с час проедем этой тропой, потом возьмем левее, и основную дорогу пересечем уже за Речной. А там… Есть там у меня одно место, где можно будет подождать и без лишних глаз.

Признаться, Каннуту было не очень удобно ехать на лошади вот так — в полной боевой, как сказали бы в реальности. Не привык еще! Бегать в поддоспешнике вроде бы уже привычно, но — кольчуга и шлем на голове, арбалет в петле, перекинутой через плечо. А еще и полэкс в чехле, пристегнутом к седельной упряжи.

«А интересно получается — тут какая-то смесь времен, если судить по доспехам. В ходу и кольчуги, и латные доспехи; и тот же норманнский шлем с «очками», который на мне сейчас. А у Габора шапель, который вроде бы — если не ошибаюсь — в реальности был куда позднее. Или все зависит от кошелька владельца? Вон — брегетовские разбойники в прошлый раз вообще были в кожаных кирасах, ни на одном ничего серьезного не было. Кто чуть побогаче — на кольчугу и шлем может разориться, а совсем уж состоятельные люди — на полный латный доспех?».

Они пересекли дорогу и снова углубились в лес. Потянулись заросли елей. В одну такую Клеменса и нырнул, махнув им рукой: «За мной»!

«М-да… и правда — не знаешь, так проедешь мимо и не заметишь!».

Проехав сквозь ельник, они спустились в большой сухой овраг, а потом — в один из его отнорков, который и вывел их в очередную лощинку с сочной травой, родником и небольшой пещерой в склоне очередного холма.

— Сейчас лошадей расседлаем, перекусим, да я пробегусь, посмотрю, что тут и как! — объяснил егерь.

Маг удивился:

— Так темнеет же уже! Как ты ночью-то по лесу пробежишься?

Клеменса улыбнулся:

— Милсдарь маг! Я же не учу вас, как правильно магичить. Я с детства по лесам хожу, а уж здешнюю округу и с завязанными глазами из конца в конец пройду.

Кан переспросил:

— И как далеко ты можешь пройти с завязанными глазами?

— Ну… До замка Брегетса и чуть дальше — точно. Вот в сторону Зальма я места уже хуже знаю. Там местные егеря не дремлют, и попадаться им с убитым оленем — не стоит! — усмехнулся егерь.

«Браконьерит, стало быть, Клеменса!».

— Огонь не разжигайте! Хоть здесь местечко и укромное, но дым в лесу далеко учуять можно, — предупредил их, уходя, егерь, — Думаю, ближе к утру я вернусь!

— А здесь далеко до Речной?

— До деревни-то? Да чуть больше лиги, если напрямую. Только здесь через ту речушку перебираться надо, о которой я говорил…

Маг довольно беспардонно завалился спать в пещере, предоставив им с Габором по очереди бдеть возле входа. Габор же и растолкал их, когда солнце еще не показалось среди ветвей деревьев:

— Клеменса вернулся!

Зябко ежась от утренней прохлады с клочьями тумана, повисшими меж ветвей елок, Каннут проделал короткую, но энергичную зарядку.