Ворон, каркни на счастье (СИ) - Разумовская Анастасия

Обо мне?

Глава 28

Король-неженка

Затылок пульсировал. Гильом застонал и попытался потрогать его, но пальцы коснулись подушки. Тогда он приподнял голову и, наконец, нащупал тугой бинт. А потом вспомнил: окровавленный труп в собственной постели короля, женщина, Люсиль. Открыл глаза. В воздухе расплывались красные круги, и Гильому не сразу удалось восстановить чёткость зрения. Чёрт, что это было? И ладно, убийство. Не такая уж редкость при дворе, хотя, конечно, убийство супруги главного дознавателя это — из ряда вон выходящее событие. Но что, чёрт возьми, Люсиль в одной сорочке делала в постели короля⁈ Гильома, конечно, основательно приложило затылком о каменный пол, но не до такой степени, чтобы он забыл, что в собственную спальню никого не вызывал.

Король сел на постели, морщась.

Комната была не его. Даже по гостевым меркам разорённой Монфории слишком маленькая. Узкое окно. Башня? Да ещё и зарешеченное. Гильом нахмурился.

— Эй, там, — крикнул сипло. — Воды королю.

Занимался рассвет. Это сколько ж Гильом провалялся в бессознании? Он попытался встать, но мир зашатался. Мужчина снова скривился и дотронулся до затылка. Если кость не раскололась, то, считай, уже повезло.

Двери раскрылись, и вошли две женщины. Впереди — Сессиль, жена коменданта Маленького города, Анри фон Бувэ, а заодно — фаворитка Кретьена де Труа. Ну и бывшая фрейлина королевы Белоснежки. Позади — Синдерелла, младшая сестрёнка Анны, жены Мариона.

— Доброе утро, Ваше величество, — промурлыкала Сессиль фон Бувэ, и обе присели в реверансе. — Прошу простить за такие покои… Но вашу спальню всё ещё приводят в порядок после произошедшего. Там повсюду кровь. А другого помещения так быстро не нашлось.

— Хорошо-хорошо, воды принесите, — отмахнулся Гильом.

— Синди, будь добра, принеси воды, — велела Сессиль, и вторая тотчас вышла. — Мой король, вы узнали убитую?

«С чего это она меня допрашивает?» — нахмурился Гильом, но решил ответить:

— Естественно. Передайте приказ герцогу Ариндвальдскому подойти сюда. И просьбу моей супруге последовать примеру дознавателя.

— Боюсь, Ваше величество, что королева неважно себя чувствует, а герцог обязательно подойдёт, как только сможет.

Это была наглость. Гильом же обладал достаточным умом, чтобы понять её значение. И чтобы скрыть своё понимание ситуации.

— Чем же занят герцог? — недовольно уточнил король, зевая.

— Видите ли, ночью, когда герцог Ариндвальдский обнаружил труп своей супруги, он обвинил в произошедшем хозяев замка и заколол герцога Монфорийского. После этого Кретьен де Труа частично перебил наших людей, а частично велел бросить в темницу, и теперь вы, Ваше величество, и ваша супруга — пленники этого замка.

— Чёрт… как неловко получилось. Но вы на свободе, как я погляжу?

Сессиль потупила лазурные глазки, и от длинных тёмных ресниц на нежные девичьи щёчки легли тени. «Как она умудряется выглядеть на восемнадцать в свои… сколько там? Двадцать пять… да нет, давно тридцать?» — невольно подумал Гильом. Неужели Белоснежка права, и Сессиль — одна из фей?

Глупо было запрещать их. Естественно, они все ушли в тень, и теперь никто не мог знать наверняка которая из женщин — человек, а которая — ведьма.

— Герцог Кретьен всегда был очень добр ко мне. Ваше величество, у меня сердце рыдает, когда я думаю, в каком затруднительном положении вы оказались. Но уверена, если вы согласитесь покарать убийцу Люсиль, то всё уладится.

— Причём тут Люсиль? Кретьен, насколько я понял, мстит за отца. Вы предлагаете выдать ему Аринвальда? Кстати, где сейчас Шарль? Тоже в темнице?

Раньше, чем она ответила, и раньше, чем Гильом догадался сам, каким именно будет ответ, в сердце пополз холодок неприятного предчувствия.

— Так ведь Ролланд де Бовэ погиб из-за того, что Шарль Ариндвальдский мстил за супругу. А не было бы убийства Люсиль, никто бы и не пострадал.

Дверь открылась, вошла Синдерелла с подносом, на котором стоял хрустальный кубок. С водой, очевидно. Склонилась в низком реверансе и подала королю. Гильом медленно отпил.

— И кого же подозревают в убийстве Люсиль? — усмехнулся король, уже зная ответ.

— А есть только один человек, кому герцогиня Ариндвальдская могла помешать. Она была всегда такая милая, такая добрая! — Сессиль чуть всхлипнула, на глазах её выступили слёзы, засверкав, как бриллианты. — Нет, вы не подумайте, Ваше величество, что я осуждаю королеву Белоснежку. Вы так мудры, так мужественны, что, понятно, она не смогла удержать собственную ревность…

И Сессиль выразительно замолчала, давая Гильому возможность осмыслить сказанное. Синдерелла поставила поднос с пустым бокалом на маленький прикроватный столик. Подошла, взбила подушку, и король благодарно откинулся на неё, приняв полусидячее предложение.

— А есть доказательства, что моя супруга упала настолько низко? — раздумчиво протянул он.

— О, мой король, как бы мне хотелось верить в невиновность королевы! Вот только, кто ещё мог возревновать вас к любовнице и убить её?

— Её муж? — невинно предположил Гильом.

Отрицать их связь с Люсиль не имело смысла: труп раздетой герцогини нашли в постели короля. Интересно, Белоснежка знает уже или… И что думает жена по этому поводу? Впрочем, вот тут как раз не стоило беспокоиться: Снежка никогда не была дурой. По крайней мере, сколько он её знал.

— Ну что вы! Зачем ему? За убийство особы такого ранга положено колесование с последующим сожжением на костре. К тому же все знают, что герцог не ревнив.

— И где же Шарль сейчас? — полюбопытствовал Гильом.

Он полулежал, закрыв глаза.

— Держит внешнюю стену, Ваше величество. Такой ужас, что всё это произошло как раз тогда, когда войска кагана подходят к городу.

— А Её высочество Аврора?

— От переживаний принцесса слегла.

«То есть, она тоже в плену».

— Я ударился головой, — пожаловался король. — Ничего не соображаю. Всё плывёт и меня тошнит. Пусть за меня на суде отвечает мой брат.

— Принц Марион с небольшим отрядом заперся в башне, и войска герцога Кретьена осаждают сейчас её.

— Да вы все с ума посходили! — резко воскликнул Гильом, сел и открыл глаза. — Кто командует армией снаружи?

— Боюсь, что никто, Ваше величество.

Значит, и про Аривальда ложь. Король потёр лоб, морщась.

— Мне нужно согласиться на казнь моей жены? — уточнил сухо. — Сессиль, давайте откровенно. Что ещё от меня требуется. Не будем ходить вокруг да около.

— О, как Вы могли…

Он прищурился, и госпожа фон Бувэ осеклась.

— Не казнь, нет, — мурлыкнула мягко. — Суд. Это удовлетворит обоих герцогов и примирит их.

— Понятно. Суд с ожидаемымым приговором. Ещё?

Сессиль потупилась, искоса глянула на него.

— Ничего. Хотя… прикажите принцу Мариону сдаться. Его всё равно убьют, если он продолжит сопротивляться.

— Если Мар сдастся, что с ним сделают?

— Ничего, — она улыбнулась снисходительно, — выпустят к армии.

— Не слишком ли рискованно для Кретьена? — начал было Гильом и замолчал.

Не слишком. К городу подходят орды кочевников, и, понятно: Марион и родопсийские войска примут удар на себя. На секунду мелькнуло искушение послать всех к чертям собачьим, предоставив заговорщиков милости восточных соседей, но затем Гильом одёрнул себя. Без полководца эртало-родопсийцев сомнут и растопчут. Погибнет множество людей.

Чёрт.

— Что ещё?

— Ваше величество, я вам нравлюсь? — нежным голоском уточнила Сессиль.

«Очень. Для виселицы — самое то».

— Ещё сильнее, полагаю, вы нравитесь господину дэ Бовэ.

— К моему прискорбию, я получила известие, что мой муж скоропостижно умер.

Гильом внимательно посмотрел на неё.

— Положим, — процедил холодно, — и что я получу взамен?

— Выйди, — так же холодно велела Сессиль Синдерелле, и сестра невестки короля покорно повиновалась. Ну надо же. — Ваше величество, никто не настаивает на нашем браке, но если вы женились бы на мне, прямо сейчас, сегодня, то герцог Ариндвальдский, муж моей погибшей подруги, и герцог дэ Равэ, брат моей погибшей подруги, согласны будут заменить казнь Белоснежки монашеским обетом.