Соляные копи попаданки (СИ) - Скор Элен

Именно поэтому мачеха решила отправить меня в квартал красных фонарей, ведь никто не возьмёт в жёны порченную девку, на что она и рассчитывала. Вот только теперь этот факт обернулся против неё.

- Тебе стоит подать на неё жалобу, - наставлял Николас.

- Может, не нужно ворошить прошлое?

Мне совсем не хотелось привлекать к себе внимание властей, единственное что меня сейчас интересовало, сможет ли мачеха отменить наш брак.

- Уже не сможет, - заверил меня Николас, - если только докажет, что брачной ночи так и не было, - при этом он хитро улыбнулся.

Мои щёки вспыхнули румянцем, я смущённо отвела взгляд, кажется, всё же погорячилась со своим отказом. И кто меня за язык тянул?

Разошлись по комнатам уже ближе к утру, а проснувшись, я обнаружила у себя на подушке букет полевых цветов. Когда только успел?

Но больше всего меня удивила вывешенная на крыльце простыня с ярко алым кровавым пятном.

- Это как? Это зачем? – только и смогла я сказать.

Николас показал мне небольшой порез на ладони, добавив:

- Ты же не хочешь, чтобы твоя мачеха оспорила нашу свадьбу? А так вся округа будет знать, что брак состоялся.

А потом мы отправились в Вороново. Там тоже устроили пирушку для всех жителей деревни, не было на ней только Наталки и Никифора.

Позже я узнала, что девицу вместе с приданым отправили в дом жениха, а Никифора в наказание заперли в амбаре.

А вечером выяснилось, что никаких раздельных покоев в доме нет, нам приготовили постель в комнате Николаса.

- Я лягу на полу, - заявил он.

- У тебя же нога сломана, ложись на кровати. Только отвернись, я первая разденусь.

Прикинув размер супружеского ложа, решила, что нам вполне хватит тут места, откатившись на самый край. Вскоре я почувствовала, как проминается матрас на другой стороне кровати, послышался шорох одеяла и тихое:

- Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, - прошептала я и ещё долго лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к мерному мужскому дыханию.

А утром я проснулась и не сразу поняла, почему подушка такая горячая. Лишь открыв глаза, увидела, что моя голова лежит на груди Николаса. Ноздри жадно втянули чуть терпкий аромат мужского тела. Ладонь утопала в тёмных завитках волос. Интересно, они жёсткие или шелковистые?

Не удержавшись, шевельнула пальцами, проводя ими по мужской груди и тут же их накрыла другая ладонь, большая и тяжёлая. Я испуганно дёрнулась, но меня удержали, прижимая к себе.

- Тссс, тише, не бойся, мы просто немного полежим вместе.

Его близость будоражила, именно сейчас я поняла, что он мне не просто нравится, всё намного серьёзнее. Вот, только как в этом признаться? Ведь я сама отказала ему в близости, загнав себя в ловушку. Или наплевать на глупую гордость?

Пока я терзала себя сомнениями, Николас как ни в чём не бывало принялся расспрашивать о моих планах на день. Это помогло мне отвлечься.

А планов было много, и самое главное - нужно было найти кого-то кто заменит Николаса. Он только что заключил договора на продажу соли, не хотелось бы их сорвать.

Так постепенно мы переключились на насущные дела.

После завтрака приехал лекарь и отругал Николаса за нарушения постельного режима. Он заново наложил ему деревянную шину, стягивая её кожаными ремнями.

- Хоть вы, голубушка, на него повлияйте, - доктор глянул на меня сквозь свой монокль, - объясните супругу, что нужно лежать, если он не хочет остаться на всю жизнь хромым.

Увидев деревянное устройство, больше похоже на пыточное орудие, я ужаснулась. И как он только с этим ещё умудрялся ходить?

Это снова напомнило мне о гипсе. Ведь, можно нанести на ногу гипсовую повязку, она намного удобнее и лучше фиксирует переломы.

Отозвав лекаря в сторону, я спросила его об этом способе. Он очень удивился, сказав, что никогда о таком не слышал. Пришлось снова солгать, что я вычитала об этом в иностранной книжке.

Доктора это очень заинтересовало, тем более, я обещала хорошо заплатить. Так что вскоре мы вместе с ним ехали в город, в ту самую строительную контору, отказавшую мне в контракте. Но теперь рядом со мной был мужчина, к тому же лекаря тут хорошо знали, дело решилось буквально за пару часов.

Назад мы возвращались с телегой, наполненной мешками с гипсом. Я скупила у них все запасы.

Уже в Вороново, под присмотром доктора, я развела гипс и нарезав бинты из старой простыни, обернула ими ногу мужа.

Лекарь остался у нас до самого вечера, ему хотелось дождаться, когда повязка затвердеет. Ещё он настаивал на тщательном отслеживании всего процесса лечения, заявив, что будет приезжать раз в неделю, уж очень его заинтересовал этот нехитрый и очень удобный способ сращивания костей.

Глава 50

Проводив лекаря, я тоже велела закладывать коляску. Свадьба свадьбой, но дела-то никто не отменял.

Мы как могли нарастили добычу соли, но меня напрягало приближение осени. Любой, даже самый маленький дождик, сразу же смывал соляные кристаллы и приходилось ждать, когда они выступят вновь.

Сейчас, на жаре, это происходило довольно быстро, но как только похолодает кристаллы исчезнут.

Поэтому мы закупили рулон грубой ткани и разрезав её на куски, сначала вымачивали в озере, а потом развешивали по ветвям давно погибшего кустарника. Вода быстро высыхала и на ткани появлялись соляные крупинки. Оставалось только их стряхнуть.

Всё это конечно довольно примитивно, ведь главное соляное богатство скрывалось там, под водой, только пока у меня не было средств до него добраться. Сейчас главное подготовиться к холодам, закупить провизию, подготовить одежду.

Кстати, из шкур сурков при определённой выделки получается довольно крепкая кожа. На вид она, конечно, страшненькая, но сапоги или плащи получатся тёплые и удобные. Будет чем заняться женщинам долгими зимними вечерами.

Бабулю я оставила в Вороново, наказав ей и тётушке Нинель не давать Николасу вставать и напрягать ногу, а ещё посоветовала кормить его крепким мясным бульоном, таким, как варят на холодец. Лучшее средство для заживления переломов.

Я была уверена, что пожилые дамы станут лучшими сиделками моему мужу.

Странно было так думать о Николасе. Муж. Никак не свыкнусь со своим новым статусом. Наверное, я настолько привыкла к ответственности и самостоятельности, мне тяжело представить, что может быть по-другому.

Даже вернувшись домой и заслушав доклад Джона, который все эти дни старался не попадаться мне на глаза, я села за чертежи. Прекрасно понимая, что травма ноги не удержит Николаса в постели, я до полуночи рисовала костыль.

С того дня так и моталась между двумя усадьбами, улаживая дела в одной и вникая в дела другой. Николас постепенно знакомил меня с особенностями хлопкового земледелия, весь упор он делал именно на него. Большую часть его земель занимали поля и лишь более бедные участки отводились для пастбищ. А те, что ближе к Белому озеру так и вовсе никогда не использовались.

Зато теперь их могу использовать я. Добыча соли – работа сезонная, хлопка мы много всё равно не вырастим, а вот овцеводство довольно перспективная отрасль. Я всё ещё рассчитывала попасть в гости к нашим соседям, той самой милой пожилой паре, разводящей овец. Было бы интересно узнать их мнение, а может и выкупить несколько племенных животных.

Всё это мы обсуждали с Николасом, всё больше времени проводя вместе, а после того, как ему смастерили костыль, так ещё и гулять стали. Даже иногда устраивали пикники на природе: брали корзинку с провизией, забирались в повозку и ехали подальше от всех. Вдвоём.

Это случилось через две недели после нашей свадьбы, в одной из таких поездок. Я уже неплохо управлялась с конным экипажем, сидя на месте возницы. В этот раз мы остановились посреди ковыля. Горячий степной ветер шевелил пушистые метёлки, они перекатывались словно волны с шапками белой пены, аж дух захватывало!

Я остановила повозку, подала Николасу костыль, помогая ему спуститься. Расстелила поверх травы старое одеяло, поставив рядом корзину с едой.