– Какая гадость, – отозвалась я. – И вообще, я думала что тебе нравлюсь. Хотя бы притворился, что ревнуешь.
– Извини. Это так смешно, что я не смог. Но ты нравишься, честное слово! Просто ты замужняя азорра, я подмастерье. Так что прости, но не могу тебе ничего предложить кроме дружбы.
Он сказал это с таким виноватым видом, что я тоже рассмеялась.
– Неужели подмастерьям романы запрещены?
– Жениться нельзя, пока грамоту не получим. Оно и правильно: представляешь, что маг недоучка может по дурости натворить с женой? – произнес он доверительно, склонившись ближе. – Но только не думай, что мы тут как монахи. Пока ворота не заперты, можно и улизнуть.
– Догадываюсь, – фыркнула я. – Смотри, сеновал кому-нибудь не подпали в порыве страсти.
– Какой ещё сеновал, я ж не деревенщина какая-то. Кстати, я тебе хотел рассказать ещё кое-что веселое. Тут городские повадились за твоими бургерами и сэндвичами ходить. Некоторые всякий раз как в нашу лавку приезжают. Говорят, нигде такого не едали, представляешь? То мы к тебе в город катались, а сейчас наоборот.
Его это явно забавляло. А вот мне было совсем не весело. Получается, в столовой они нос воротят, а здесь берут? Может, просто клиенты магов не из того контингента, кто по столовым ходит? Может, надо было делать рекламу?
Этот момент меня всерьез озадачил. Выходило, не продукт неподходящий, а я что-то делала не так. Значит, прав был Милош. Рано на сеть замахнулась. Пока все тонкости спроса не выясню, не стоит и браться.
73.
Удивительное дело: когда я пыталась продавать свой фастфуд прямо в центре Цанева, никого не заинтересовало. Брали только картошку фри, да и ту как гарнир к традиционным блюдам. Но стоило ему появиться в магическом квартале, абсолютно по тем же рецептам и в том же ассортименте, как слухи разлетелись по городу. Даже Желька знала.
– Мне-то не доводилось отведать, да и зачем, мы при доме питаемся, а вы сами знаете, готовят у нас лучше чем в ресторане, – сказала она, когда я спросила об этом. – Но говорят, вкусно. Нигде такого больше нет. Тут на днях Анита, соседская экономка, мне говорит: эти маги такие затейники. А я ей – да той закусочной моя азорра владеет! Вы же сами это все придумали.
– Как это нигде нет?! Да я все это время делаю бургеры, хоть бы раз спросили! – злилась я, но спохватывалась, что Желька не виновата, и успокаивалась.
Первой мыслью было: так им и надо. Не хотели брать, пока я им все эти новинки чуть ли не под нос совала – вот и пусть теперь за ними в магический квартал катаются.
Вторая мысль, пришедшая не на эмоциях, была почти о том же, но уже без обид. Это же огромное везение: нам без малейших затрат досталась реклама, какой ни в одной газете не купишь!
Не надо никому доказывать, что все то же самое есть прямо под боком. Наоборот. Я распорядилась исключить из меню весь ассортимент фастфуда, кроме картошки с соусами. Пусть покатаются, а когда распробуют – тогда, если очень хорошо попросят, откроем доставку и в городе.
Говорят, когда в Москве первый Макдоналдс открыли, туда очередь в километр стояла. Люди мечтали тамошнюю еду попробовать, словно невероятный деликатес. А сейчас, когда сетевых заведений везде полно? Совсем не то, наоборот, многие ещё и лица кривят – пищевой мусор, лакомство для нищебродов. Чем труднее что-то достается, тем больше ценится, нельзя эту простую истину забывать.
– Да, пожалуй, что-то в этом есть, – задумчиво произнес Милош, когда я поделилась с ним своей идеей.
В тот момент мы гуляли в саду, прячась от жары. В том месте, где я когда-то позировала – он насмотрелся на этот живописный уголок и распорядился поставить там качели. Я сидела на них, а он стоял рядом и лениво раскачивал. Вот и завела разговор о деле, чтобы совсем не разомлеть.
– Это сработает, вот увидишь! И здесь, и в столице... – я запнулась и посмотрела на него снизу вверх. – Мне придется на какое-то время задержаться в столице, пока все не наладится. Надеюсь, ты понимаешь.
– Не беспокойся, я найду чем заняться, пока ты будешь жарить свою картошку, – усмехнулся он в ответ.
– Не сомневаюсь. У тебя наверняка и там друзья. И подружки. И Крыся твоя ждёт не дождется.
– Все ещё ревнуешь?
– Нет.
– Ревнуешь, – повторил он утвердительно.
– С чего ты взял!
Он остановил качели и взял меня за подбородок.
– Не притворяйся, я же вижу. И мне это нравится.
Склонился и поцеловал меня. Вот так сразу, без предупреждения. Я так растерялась, что замерла. Не оттолкнула, но и не ответила.
Но он не наглел. Просто коснулся моих приоткрытых губ своими, осторожно, нежно. Всего на пару секунд, и только когда отстранился, я запоздала поняла, что это было приятно. Что хотела бы продолжить, но ни за что не отважусь.
– У тебя так мило порозовели щёчки, мышка, – проговорил он, отстраняясь. – Подумать только, в Цаневе ещё осталась женщина, которая умеет краснеть, и я на этом чуде женат!
– Если считаешь, что раз нас вынудили пожениться, то имеешь право... – выразила я и сбилась, восстанавливая дыхание. – Прекрати так меня называть!
– Я имею право требовать обещанные объятья. Или ты своему слову не хозяйка? Я за все это время так ни одного и не получил.
Осмелившись поднять глаза, я встретилась с ним взглядами. Он смотрел так, что невольно встала, потянулась ему навстречу.
– Ты только что получил целый поцелуй.
– За прошедшие дни твой долг я прощаю, – рассмеялся он и приобнял меня за талию. – Но не сегодня.
Не притянул к себе, просто бережно касался. Я положила ладони ему на плечи, широкие, сильные, нагретые солнцем, от которого он не привык прятаться в тень.
– А ты сам мне должен. Все, что ни попрошу, помнишь, обещал, если добьюсь успеха?
– Помню. Но я обещал в конце сезона. Придется тебе подождать.
И он снова поцеловал меня, и на этот раз я ответила. Наверное, я больше ничего бы не пожелала в тот момент. Мне вдруг стало так легко ему поверить. Рискнуть – вдруг и вправду получится.
– Знаешь, это ведь большая удача, что нас пожениться заставили, – сказал он, держа мое лицо в ладонях. – Иначе как бы я тебя нашел!
Судорожно вздохнув, я подумала, что для настоящей Николины Ризман это как раз большая трагедия. Стыдно на ее несчастье счастье строить, но...
– Я... Я тоже рада, что тебя встретила, Милош. Несмотря ни на что.
– У тебя ведь нет причин меня не любить. Ничего, что мешает нам быть счастливыми, – произнес он серьезно. – Если я ошибаюсь – скажи.
Я промолчала. Их действительно не было.
Он принял мое молчание как согласие. На все. Чтобы войти в его жизнь и стать ее важной частью. Чтобы на правах законной супруги в любой момент обнимать его, врываться к нему в комнату, когда захочу увидеть, и возмущённо спрашивать, где это он столько времени шлялся, если поздно являлся домой. Оставаться на ночь в его спальне. Проявлять те самые маленькие знаки внимания любящей жены. Обсуждать с ним все дела, мои ли, его ли – все, что волнует, потому что теперь они у нас общие...
Хотя нет. До такого всё-таки не дошло. Мое дело оставалось тем личным пространством, которым не желала делиться. Обсуждать – да, но решения я принимала самостоятельно. Пустить Милоша в свою постель мне оказалось проще, чем в свою закусочную.
А тем временем все наше хозяйство процветало. Елена отлично справлялась в магическом квартале и ни в какую столицу ехать не захотела. Кажется, у нее появился интерес не только по работе, и кто-то из приятелей Василя приходил к ней не совсем за бургерами.
Для столицы я обучала двоих новеньких. Вернее, мы с Еленой – по очереди они ездили с ней, помогать и учиться на практике. Вместе с девочками, нашей бессменной кухаркой и управляющим мы распланировали устройство закусочной до мелочей. Получив план арендованных помещений, где под руководством нанятого Милошем подрядчика вовсю шел ремонт, мы продумали расстановку мебели и оборудования так, чтобы работнице приходилось делать как можно меньше лишних движений. Заказали все приспособления, какие могли упростить готовку.
