Однажды я уперлась и наотрез отказалась идти на очередную вечеринку. Я действительно тогда устала, разнервничалась после ругани со строителями, едва не запоровшими недельную работу, и мечтала побыть в тишине, а потом лечь спать пораньше.
Милош не стал спорить. Он тоже не пошел, хоть и дулся весь следующий день. Сам он, казалось, не уставал никогда. Даже после нескольких убойных гулянок подряд оставался как огурчик и был готов продолжать веселье.
Я узнала об этой особенности за две недели, прошедшие со дня его возвращения к привычкам тусовщика из высшего общества. Я вообще очень много о нем теперь знала. Не удивлюсь, если больше любой из его бывших, ведь они не видели его таким, каким он рискнул показаться только мне.
Почему бывших? Потому что он больше не уделял внимания ни одной из поклонниц, лезущих на глаза при любом удобном случае. Похоже, слухи о том, что Крыся получила отставку, разошлись по всей округе. А меня, как ни странно, они не воспринимали помехой, хоть красься, хоть не красься.
Будто у меня на лбу было написано: муж живёт с ней как брат с сестрой.
И вот сейчас, после эффектного появления в новом образе, после того как Милош начал везде демонстративно разгуливать со мной под ручку и всем своим девицам дал отставку, я уеду? Да ни за что!
За этими раздумьями он меня и застал. Когда сидела в библиотеке, в нише, где устроили маленький кабинет и стоял мой самый любимый в доме стол. Я давно его оккупировала, заняла тумбочку и складывала на нем книги, которые читала. Все в доме об этом знали и ничего здесь не трогали.
Вот и теперь поспешно сунула письмо в один из ящиков, когда неожиданно явился Милош. А я настолько ушла в себя, что слишком поздно его заметила. Глупо засуетилась, пряча и улику, и свои сомнения: и то, и другое неудачно.
– Что случилось, дорогая? Что там от меня прячешь? – проговорил он с улыбкой. Присмотрелся ко мне, и она померкла. – Лина, не вздумай отпираться. Снова проблемы, которые намерена скрывать до тех пор, пока разрастутся до такой степени, что я сам узнаю?
– Нет-нет, что ты! У меня все прекрасно, а это... – я судорожно пыталась хоть что-то придумать, но в голову лезло лишь одно. Я натянула на лицо ухмылочку и озвучила за неимением лучшего варианта. – Это любовное письмо. Ты ведь не станешь требовать его прочитать.
– Отчего же? Очень даже стану. Давай-ка сюда, – заявил он и протянул руку.
– Эй! Как не стыдно, – я машинально прижала ящик коленом, будто Милош собирался туда залезть без моего позволения и будто эта мера помогла бы. – Это мое письмо. Личное. Что ты там хочешь увидеть вообще?
– Что ты не собираешься влипнуть в неприятности, моя наивная мышка. Так что позволь взглянуть, меня не интересуют подробности, если это в самом деле... хм... послание от поклонника.
Ах не интересуют, значит? Ну да. Конечно. Я же мышь. Кого волнует моя унылая личная жизнь. Но он... Хотя бы в шутку изобразил ревность. Хотя бы для приличия. Или я даже того, чтобы передо мной что-то изображать, не стою? Если только там, где на нас все смотрят...
– С чего бы нет? – воскликнула я, вытянувшись и скрестив на груди руки. – По-твоему, у меня и поклонников быть не может?
– Может, отчего же. Просто ни одна вменяемая женщина не признается в таком мужу, даже если его не любит. Лишь для того, чтобы скрыть что-то похуже. Вот я и намерен узнать, что же ты скрываешь.
Замолчал, но руку так и держал ладонью вверх – поза сама по себе красноречивая. Разумеется, письмо я ему отдавать не собиралась. Не для него написано.
– Ладно. Я пошутила. Это деловое предложение, – сдалась я, понимая, что он не отвяжется. – Мне ещё одну закусочную открыть предлагают. Им моя еда понравилась.
– Так это же хорошо, разве нет? – удивился Милош. – И кому это "им"? Все же лучше бы показала свое предложение, всё-таки я в таких вещах лучше разбираюсь.
– Магам. И здесь нет никакого подвоха, если ты это имеешь в виду.
– Маги? Разве им одной мало? Магический квартал не настолько велик.
– Ну... Не местные. Приезжие.
Так, слово за слово, он все из меня и вытянул. Договорив, я замолчала. Сейчас напомнит о недавнем разговоре по поводу больших городов и моем обещании, что никуда не уеду. И мне придется распрощаться с мечтой.
Странно, но кроме досады я ощутила трусливое облегчение. Все решат за меня. Не придется мучиться, делать выбор, бросать все и переезжать, пусть даже временно...
– Лина, а ты когда-нибудь бывала в столице? – спросил вдруг Милош.
– Нет, ни разу. Если думаешь, что...
– Я думаю, что совершенно немыслимо – дожить до твоих лет и нигде дальше монастырской школы не побывать! Мы немедленно отправимся исправлять это досадное упущение...
– Правда?! Ты разрешаешь... Ты поедешь со мной? Ох, Милош!
Вне себя от радости я подскочила, рванула с места, больно ударившись об угол стола, и бросилась к нему на шею. Не задумываясь, в порыве эмоций.
– ...как только закончится сезон, – растерянным голосом он закончил фразу, приводя меня в чувство.
– Ой. Извини, – пробормотала, попытавшись отстраниться, но он не отпустил. Крепко держал за талию.
– Что ты! Я так долго этого ждал.
– Чего? Что и я на тебя вешаться начну? Мало тебе внимания от орды поклонниц? – отозвалась нарочито грубо, но вырываться перестала.
Обнимать его было приятно, чего уж. Чувствовалось, какое крепкое у него тело под тонкой одеждой – еще бы, спортсмен! Наверняка если рубашку снимет, каждый кубик пресса будет на месте, у него ведь ни капли лишнего жира быть не должно...
Твою же мать, о чем я думаю!
– Мне твоего не хватало. Хоть какого-нибудь. Чтобы брала иногда за руку, или поправляла галстук, или снимала с плеча соринку – все эти милые знаки внимания заботливых жен, – отвлекая на болтовню, он как бы незаметно притянул меня немного ближе. В рамках дозволенного, но все-таки. – На объятья и не надеялся, а уж чтобы ты сама... Можно, в этот раз не станешь сразу меня отталкивать?
Ах, да. С Николиной Ризман у него был аж целый секс. Трудно даже вообразить, как все происходило. А мне теперь приходится разбираться с последствиями. Лучше бы она задохнулась до, а не после, и не мучилась бы перед смертью, занимаясь ужасными непристойностями.
– Нет. Не стану. Я так тебе благодарна, что готова обнимать каждый день...
– М? – мурлыкнул он, склоняясь надо мной. Все еще напряженно удерживавшая меня ладонь сместилась чуть ниже.
– ...но только один раз. После завтрака. И чтоб без глупостей! – одернула я его, и ладонь послушно вернулась обратно. – И насчет столицы... Как в конце сезона? Меня сейчас зовут!
– А у тебя сейчас уйма дел, ты дама занятая. Не стоит бросать все и немедленно бежать куда позвали. Это ты им нужна, а не они тебе. Напиши ответ, что согласна, но начать готова не раньше чем через месяц.
– А если они откажут? Нет, так ничего не получится!
Снова занервничав, я все-таки вывернулась из объятий, чтобы было удобнее метаться по комнате и заламывать руки. Он отпустил меня и наблюдал с улыбкой.
– Просто послушай меня наконец и сделай как говорю. Можешь хоть раз не спорить? – спокойно произнес он.
– Но это же невероятно важно, как ты не поймешь!
– Не самое важное на свете, – сказал Милош.
– Совсем не важно, женщина! – раздался слева знакомый голос, назойливый, как полуночный комар. Я в который раз пожалела, что не могу ответить вслух, что думаю по поводу его непрошенного вмешательства.
72.
Несколько дней спустя я готовила Милошу завтрак. Заказала булочки того состава, какой он ест – к счастью, полностью от хлеба не отказывался, только от сдобы. Булочки получились грубые, серые, но хотя бы с хрустящей корочкой, а если поджарить половинки, то и на вкус вполне ничего.
Мне вдруг захотелось поделиться важным. Показать, что нравится самой и что пытаюсь создавать для всех, кто придет в наше заведение подкрепиться.
